Читать онлайн «13 диалогов о психологии». Страница 13

С: И что, тогда действительно были женщины-философы?

А.: Да. Особенно стала известна некая Теано, которая, по некоторым легендам, стала женой самого Пифагора. Учение Пифагора о душе очень близко учению орфиков — последователей религиозного предфилософского учения, которые верили в метемпсихоз — переселение душ, то есть более

Представления о душе в демократической философии 57

раннему по времени учению, и, с другой стороны, столь же близко последующим идеям Платона о душе, о которых мы будем говорить позже. Сам Пифагор рассказывал о своих прошлых жизнях, прожитых его душой в других телах (См. [4, с. 142]). Еще Пифагор говорил, что в основе всего лежит число и что душа есть гармония, то есть то же числовое соотношение. Честно говоря, мне лично интереснее читать комментарии современников и позднейших философов о пифагорейском образе жизни, которые, я думаю, и для тебя будут интересны.

А.Н. Чанышев: Пифагорейский образ жизни опирался на иерархию ценностей. На первое место в жизни пифагорейцы ставили прекрасное и благопристойное, на второе — выгодное и полезное, на третье — приятное. К прекрасному и благопристойному пифагорейцы относили и науку.

Устав Пифагорейского союза определял условия приема в союз и образ жизни его членов. В союз принимались лица обоего пола (разумеется, только свободные), выдержавшие многолетнюю проверку своих умственных и нравственных качеств. Собственность была общей, при вступлении в союз все сдавали свою собственность особым экономам… Пифагорейцы вставали до восхода Солнца. Проснувшись, они проделывали мнемонические упражнения…

А.: Помнишь, что такое мнемотехника? Вон когда она уже была! А.Н. Чанышев: Затем шли на берег моря встречать восход Солнца. Затем обдумывали предстоящие дела, делали гимнастику, трудились. Вечером они совершали совместное купание, после чего вместе ужинали и совершали возлияние богам. Затем было общее чтение. Перед сном пифагореец давал себе отчет в прошедшем дне: “И нельзя было принять очами спокойными сна, пока трижды не продумаешь прошедший день: как я его прожил? что я сделал? какой долг мой остался невыполненным?” [2, с 141].

А.: Чанышев подчеркивает далее, что в основе пифагорейской этики лежало требование победы над страстями, подчинения старшим, культ дружбы и товарищества, почитание Пифагора. Приемы психотерапии занимали также немаловажное место в деятельности союза. Пифагорейцы уделяли внимание и проблемам медицины (известный врач древности, Алкмеон из Кротона, который едва ли не впервые в истории сказал, что орган души — головной мозг, и открыл зри-

Диалог 2. Первая научная гипотеза древнего человека

тельные нервы, также входил в Пифагорейский союз). Они, наконец, занимались и развитием психических функций, главным образом памяти и внимания. С: Своеобразная педагогическая система, не так ли?

А.: Пожалуй, это и прообраз научной школы как тесно сплоченного коллектива единомышленников, в котором существуют не только благоприятные производственные, но и личные взаимоотношения. Нам бы побольше таких школ! С: А кто еще относится к италийской философии?

А.: Школа элеатов, то есть философов полиса Элея. О первом из них, Ксенофане, известно, что он прожил около 90 лет, писал стихи — одно из них привлекло к себе внимание Пушкина (См. [5, с. 18]) — и был довольно остер на язык. В одном из сатирических стихотворений Ксенофан, высмеивая учение пифагорейцев о метемпсихозе, писал (имея в виду Пифагора):

Шел, говорят, он однажды, и видит — щенка избивают. Жалостью схваченный, он слово такое изрек: “Стой! Перестань его бить! В бедняге умершего друга Душу я опознал, визгу внимая ее” [4, с. 170-171].

Сам Ксенофан считал, что боги, о которых говорят греки, есть плод творческого воображения людей: зфиопы пишут своих богов черными и с приплюснутыми носами, фракийцы — рыжими и голубоглазыми (См. [Там же, с. 172]). А вот если бы имели руки быки или кони, то они бы рисовали своих богов быками или конями. Нет, Ксенофан не отрицал бога, но это единый бог, …меж богов и людей величайший, Не похожий на смертных ни обликом, ни сознаньем [4, с.172].

Этот бог Ксенофана неподвижен и правит миром лишь одной силой своей мысли. В Элейской школе вообще отрицали движение и развитие, в отличие от Гераклита. Поэтому элеатов называли первыми метафизиками. С: Как же они доказывали это отсутствие движения?

А.: Хороший вопрос и, главное, вовремя поставленный, потому что именно в Элейской школе мы впервые в истории

Представления о душе в досократической философии 59

философии встречаемся с доказательством как таковым, до этого философы опирались

больше на аналогии и метафоры (См. [2, с. 152]). Попытки доказательства мы находим у

Парменида. По сообщениям Платона, будучи молодым, Сократ слушал Парменида (См. [4, с.

275]). Возможно, что приемы “сократических диалогов” имеют своим истоком беседы

Парменида с его учениками и слушателями. А вот доказательства основных положений

философии Парменида, на мой взгляд, доказательствами не являются. Сначала. Парменид

пытается доказать, что небытие не существует, потому что оно “немыслимо” (его нельзя

помыслить). Для Парменида предмет мысли и мысль о предмете тождественны. Раз нет

небытия, то тогда бытие должно быть только единым и неподвижным, ведь тогда ничто не

может разделить бытие на части и ничто не может исчезнуть и ничто не может возникнуть.

Стало быть, в мире все неизменно.

С: Действительно, это не доказательства.

А.:А что ты скажешь на это: покоится ли летящая стрела?

С: В каком смысле? Она же движется?

А: А вот третий представитель Элейской школы, Зенон, утверждал, что покоится. С: Как так?

А.: Давай будем рассуждать, как Зенон. В каждый данный момент времени стрела занимает какое-то особое место, так? С: Так.

А.: В следующее мгновение она будет занимать какое-то другое место? С: Да.

А.: Занимая этот отрезок пространства, стрела в этом месте покоится? С: Похоже, что так.

А.: Значит, в сумме мы получаем сумму состояний покоя? С: Да.

А.: Так можем ли мы из суммы состояний покоя вывести состояние движения? По Зенону,

нет. Значит, движения нет.

С: Что-то здесь не так, но не пойму, что именно.

А.: Подумай на досуге над этой апорией — так назывались эти умозаключения Зенона, которые буквально ставили в тупик (апория так и переводится — безвыходное положе-

60 Диалог 2. Первая научная гипотеза древнего человека

ние) его слушателей. Рассуждения Зенона — это первые в истории философии строго

логические доказательства, и не случайно его апории до сих пор используются в различных

пособиях по логике. Я думаю, что не меньший интерес они должны вызывать у психологов,

занимающихся психологией мышления.

3. Эмпедокл и Анаксагор

С: Кажется, кто-то из названных тобой философов соединил в своем творчестве ионийскую и италийскую традиции?

А.: Верно. Это был Эмпедокл. Про него ходят легенды такого рода. Желая, чтобы соотечественники считали его богом, он якобы прыгнул в жерло вулкана Этны. Узнали об этом позже, когда из кратера вулкана выбросило его башмак (См. [4, с. 333-334]). Но про Эмпедокла рассказывают и другое. Когда однажды на город обрушился ураган, он ослабил ветры благодаря тому, что окружил город ослиными шкурами (См. [Там же, с. 335]). В другой раз он очистил воды зараженной реки за счет вод двух соседних рек, и мор прекратился. За это, собственно, соотечественники и стали считать его богом. Для нас, психологов, особенно интересно, естественно, учение Эмпедокла о душе. Во-первых, Эмпедокл считал, что душа локализована не в голове или грудной клетке, а в крови (См. [4, с. 361]). Во-вторых, он не видит различия между душой и умом (нусом, разумом, интеллектом), которое будет проведено впоследствии, и поэтому считает, как отмечают его комментаторы, что и у растений, и у животных тоже имеется ум и понимание (См. [4, с. 386, 394]). В-третьих, Эмпедокл много внимания уделяет изучению механизмов чувственного познания. Основной принцип Эмпедокла — “подобное познается подобным”. Вот что говорит об учении Эмпедокла позднейший комментатор его текстов Теофраст. Теофраст: Эмпедокл обо всех ощущениях полагает одинаково, а именно: он утверждает, что ощущение происходит благодаря подогнанности [прилаженности] [объектов ощущения] к порам каждого [органа чувств]. Потому-то одни [из органов чувств] и не могут различить объекты других, так как у одних поры слишком широки, у других слишком узки

Представления о душе в демократической философии 61

по сравнению с воспринимаемым объектом, так что одни объекты проникают [в поры] с легкостью, не задевая их, а другие вовсе не могут войти [Там же, с. 373]. А.: Удовольствие возникает в случае встречи с “подобным” объектом, неудовольствие — когда нечто действует на неподобное ему. Интересно, что исследуя строение уха, Эмпедокл, как считается, открыл ушной лабиринт (См. [5, с. 30]). И вот при таком вполне материалистическом воззрении на душу у Эмпедокла встречаются совершенно иные, с нашей точки зрения, даже противоположные этим идеи. Не случайно он был одно время членом Пифагорейского союза. Вполне в духе учения пифагорейцев Эмпедокл неоднократно говорит о метемпсихозе, вспоминая, как и Пифагор, свои прошлые жизни, говорит о том, что “души мудрых становятся богами” [4, с. 412], иные души в земной жизни несут наказание за убийство, вкушение плоти и каннибализм, а тело Эмпедокл называет “землей, в которую облачен человек”, то есть своего рода темницей. Сам же Эмпедокл не видел в этом никакого противоречия, полагая, видимо, что оба рассмотренные выше учения просто относятся к разным областям (См. [5, с. 30]). И действительно, в последующем эти две разные области идей будут разрабатываться философами двух противоположных направлений: представители материалистических учений будут все свое внимание уделять прежде всего натурфилософским вопросам и стремиться к естественному объяснению свойств души, идеалисты же, справедливо полагая, что морально-этические нормы поведения человека вряд ли могут быть объяснены натурфилософскими построениями, все свое внимание будут уделять обоснованию неестественного — или сверхъестественного — происхождения этих норм. Это особенно отчетливо обнаружится, когда мы будем говорить о противостоянии величайших философов Древней Греции Демокрита и Платона, которые творили уже в так называемую эпоху классики (V—IV века до нашей эры). С: Я чувствую, мы до них не доберемся.