Читать онлайн «Стеклянный дом, или Ключи от смерти». Страница 42

Собственно, это был не сейф даже, а как бы небольшая стальная комнатка, вроде кладовки, размером метр на два. Здесь пироленты требовалось напихать побольше — я знал эту конструкцию и даже не очень надеялся одолеть замок с первого раза. Однако хлопнуло здорово, так что задребезжали стекла, а весь дом содрогнулся, и когда я заглянул в комнату, оказалось, что дверь вывернуло с мясом. Но при взгляде на содержимое сейфа я буквально присел на задние лапы и мгновенно покрылся липким потом.

Это было аналогом моей оружейки, только в значительно больших размерах. На двух верхних полках я насчитал семнадцать пистолетов различных систем, восемь дробовиков, семь наших «Калашниковых», пять израильских «узи», четыре пистолета-пулемета «борз», две винтовки «тигр», один отечественный карабин СКС. Отдельно помещались несколько оптических и лазерных прицелов различных систем, глушители и еще кое-какая военная амуниция. Всю следующую полку занимали патроны в цинках — сколько именно, я, разумеется, мог только прикинуть на глаз. Не меньше, чем несколько тысяч. И все же не от их вида пробрала меня дрожь, а от содержимого самого нижнего отсека: он оказался до верху заполнен похожими на куски кровяной колбасы брикетами аммонала и еще почему-то жестяными банками из-под пива разных марок. Некоторые были запаены, некоторые еще нет. Дрожащими пальцами подцепив крышки двух или трех из них, я окончательно убедился, что родился в рубашке — в одних банках была тротило-гексогеновая смесь, в других пластид, чудовищной силы взрывчатка. Тут же рядом лежали три противопехотные мины МОН-50, восемь гранат Ф-1 и РГД-5 с запалами, мотки бикфордова шнура, взрыватели и штук сорок электродетонаторов, приспособленных для дистанционного управления: к одним вели проводки, которые только оставалось нарастить до нужной длины, к другим изоляционной лентой были приторочены настроенные на их волну пульты-брелоки от различных систем автомобильной сигнализации. Как профессионал я высоко оценил такое конструктивное решение: надежно (сделано в США, Японии или Германии), компактно (крошечный черный овал или параллелепипед не разглядишь в сжатой ладони), в случае обнаружения не вызывает подозрений (подобными сигнализациями оборудована чуть не половина машин в городе, включая моего «кадета»). Но вот то, что все это хозяйство не рвануло в результате моих безответственных саперных экзерсисов, было, вероятно, не просто счастливой случайностью, а натуральным чудом. Даже на глаз аммонала было никак не меньше, чем килограммов двадцать, плюс кило пятнадцать взрывчатки в банках. Всего этого запросто могло хватить для небольшой Хиросимы местного значения. А если говорить о рыночной стоимости, тут разговор должен был идти на десятки, а может, и сотни тысяч баксов. Цена заказных убийств, которые можно было выполнить, имея все это в распоряжении, вообще не поддавалась исчислению. На цыпочках выйдя из этого взрывоопасного помещения, я перекрестился и отправился на дальнейший поиск.

Больше на моем пути сейфов не попадалось. И вообще обстановка представлялась спартанской настолько, что напоминала бутафорию: столы да стулья, и изредка кожаные кресла и диваны. Ни обычных в учреждениях канцелярских принадлежностей на пустынных столах, ни картинок на стенах, ни заваленных входящими-исходящими стеллажей. Больше всего все это было похоже на место, где можно пересидеть, перекурить и пожрать в промежутке между выездами на дело: что-то вроде дежурной части. И только под конец обхода, уже на втором этаже мне попались два смежных помещения, говорящие о том, что здесь, по крайней мере днем, кипит работа.

В просторной комнате с тремя зашторенными окнами стоял длинный стол, в беспорядке усыпанный обрывками факсов и прочим бумажным мусором, а на стене висел огромный план Москвы, на котором в тонком луче фонаря я сумел, однако, разглядеть крошечные разноцветные значки — по типу тех, что полководцы втыкают в карту, отмечая наступление войск. Да, похоже, ребятки и впрямь по-настоящему увлечены любимым делом...

За этой комнатой следовала другая, значительно меньшая по размеру, но куда более уютная и обжитая. Если предыдущая тянула на штаб, то эта, вероятно, представляла из себя кабинет руководителя. А посветив вокруг, я даже смог этого руководителя улицезреть. Стена возле обширного, заваленного бумагами стола была сплошь залеплена фотографиями, на которых неизменно фигурировал один и тот же человек: в боксерских перчатках и с похожим на двухведерный самовар кубком в обнимку, без кубка, но на пьедестале и с лентой победителя поперек груди, просто на ринге, в окружении друзей и тренеров, за рулем «мерседеса» и так далее, и тому подобное. А приглядевшись, я с удивлением понял, что даже знаю, как его зовут.

Динамит. Вернее, Динамит — это кличка, а зовут его Сергей Сатюков, он бывший чемпион страны по боксу в полусреднем, кажется, весе, и прозвище свое получил еще на ринге, во-первых, потому что выступал за «Динамо», а во-вторых, за взрывной, непредсказуемый характер: его дважды дисквалифицировали за нападение на рефери, а уж из последствий скольких пьяных драк вытаскивали милицейские начальнички — не вспомнить. Да в те блаженные времена, лет пятнадцать-двадцать назад, кто ж обращал внимание на подобную ерунду? Мы ходили на матчи половиной отдела МУРа и орали на трибунах так, что садились глотки: «Сере-га, левой, Серега! Врежь ему, Динамит!» Потом, правда, говорили, что Сатюков спился, ушел из спорта, а несколько лет назад его фамилия стала попадать в оперативные сводки «для служебного пользования», но мои пути с ним никогда не пересекались. И вот, значит, пересеклись.

Посветив фонарем, я поближе рассмотрел одну из фотографий, где Динамит был запечатлен крупным планом. Внешне он походил на большегрузный автомобиль: широкое лобастое и скуластое, почти плоское лицо, две фары глаз навыкате. Специфика спортивных снимков давала также возможность ознакомиться с прочими физическими данными хозяина кабинета. И следовало признать, что это был (во всяком случае, когда снимки делались) отменный экземпляр: даже глядя на черно-белое изображение, можно было представить, что мускулы у него под кожей играют, как морская рябь перед надвигающимся штормом.

Впрочем, долго рассматривать предполагаемого противника времени у меня не было. Оторвавшись от этого занятия, я на всякий случай отцепил от стенки одну фотку, сунул ее в карман и все свое внимание переключил на письменный стол. Что мне необходимо тут искать? Толком я не знал. Какие-нибудь записи, номер телефона, хоть что-то, позволяющее выйти на киллера по кличке Мойва. Еще только приступая к этому занятию, я отдавал себе отчет, насколько оно тщетное, но в эйфории удачного проникновения во вражий стан некоторое время не хотел сам себе признаться, что занимаюсь ерундой. Похоже, это был как раз тот самый случай поиска в темной комнате черной кошки, которой там, к тому же, нет.

Перебрав вороха бумаг в ящиках и на поверхности стола, я обогатил свои знания единственным выводом: в фирме «Скорпион» бытуют весьма приблизительные понятия о том, что такое нормальное делопроизводство. Договора с клиентами грудами валялись вместе с какими-то бессмысленными черновиками, рекламными проспектами, зазывающими на отдых в солнечной Анталье и откровенно порнографическими журналами. Но ни в одном из контрактов мне не попалось знакомых фамилий. О Мойве и говорить было нечего. Я уже почти совсем отчаялся, когда, как водится, в самом нижнем, самом последнем ящике меня ждала хоть какая-то удача. Выдвинув его, я сразу увидел перед собой знакомое лицо. Свое собственное.

Здесь были одни фотографии. Как я вскоре определил, шлак, пересортица, то, что не пошло в дело: смазанные, нечеткие или снятые на слишком большом расстоянии. Но и они позволяли сделать кое-какие ошеломляющие открытия.

Вот, например, бездарный частный детектив Станислав Северин вылезает из принадлежащего ему автомобиля «опель-кадет». Вот он, самонадеянный тупица, полагающий, что всегда с легкостью определяет за собой «хвост», входит в подъезд собственного дома. А вот тоже примечательная панорама: крупным планом номерной знак «кадета» на фоне офисных окон уже упомянутого самовлюбленного детектива. Как говорится, полный набор.

Это что же получается, растерянно думал я, по инерции продолжая перебирать фотографии, на которых мелькали теперь уже чужие лица, автомобили, подъезды. Это ж выходит, что минувшим вечером ванинские хлопчики вели меня отнюдь не от «Авто-Мира». Что им прекрасно известны были и мой адрес, и номер машины. И что мои лисьи петляния с целью увести преследователей от «опеля» были столь же нелепы, сколь бессмысленны. А еще получается... Рука, перебирающая карточки, замерла на весу. И точно так же замерла, зависла в безвоздушном пространстве потерявшая всякую опору предыдущая мысль. Не было сомнений, что я держал перед собой фотографию автомагната Бориса Федоровича Блумова.