Читать онлайн «Нисхождение». Страница 17

Наемники, сопровождаемые суровыми представителями службы безопасности, проследовали через главный шлюз площадки по «гармошке» выдвижного коридора в шлюз челнока. Сплин про себя ухмыльнулся – их теперь считают достаточно опасными людьми, чтобы привлекать вооруженную охрану, это отчасти лестно. Челнок был готов к отлету, ждали только их. Рассадили по тесным рядам кресел, проследили, чтобы все страховочные приспособления были надежно зафиксированы. Пассажирская палуба ровным счетом ничем не была примечательна: только ряды посадочных кресел и запертый сортир в хвосте. Средств внешнего обзора не было никаких. Сплин невесело предположил, что это отсек для транспортировки заключенных. Ни с кем из других пассажиров, если таковые и были на других палубах, столкнуться не довелось. Затем старший группы сопровождения сверил по списку, все ли здесь, после чего вместе со своими десантниками покинул челнок. Шлюз герметично закрылся, «Гармошка» выдвижного коридора с клацаньем открепилась от шлюза шаттла.

Какое-то время ничего не происходило, затем раздался предупреждающий зуммер, кресла приняли полулежачее положение. Возник нарастающий гул прогревающихся двигателей. С цепным лязганьем, точно ворота старой крепости, открылись внешние двери сверху. Шум двигателей нарастал, затем челнок дрогнул, оторвался от поверхности и плавно начал набирать высоту, немного навалилась перегрузка, которая вскоре сменилась невесомостью. Наконец, корпус тряхнуло, клацнули зажимы доков: челнок пришвартовался к транспортному кораблю. Кресла вновь приняли сидячее положение, ободы безопасности отщелкнулись. Сила тяжести была слабая, но все же была: челнок вращался вместе с громадой корабля. Женский компьютерный голос безэмоционально велел ожидать, так как имеется предписание открыть дверь их отсека лишь после того, как остальные разгрузятся. Поднялся вялый возмущенный ропот, но тут же стих – никто и не ожидал, что будет встреча с оркестром.

Сплин включил встроенный в спинку впереди стоящего кресла телевизор, напялил наушники. Оказалось, ящик фурычит, правда, с записей двухнедельной давности. Сначала переключал каналы наугад, наткнулся на лощеных баб, гладких и холеных до неприличия, с приклееными гримасами белозубо – счастливых псевдо-улыбок. Те рекламировали какую-то очередную дурацкую косметику, которая, типа, из кого хошь модель сделает. Сплин расстроился, так как дальнейшая работа наличия доступных баб не предусматривала, тем более моделей. «Эх, мне бы женщину белую, белую... А впрочем – какая разница! Привязал бы я ее к дереву, да и в задницу, в задницу, в задницу... Ну, может и не в задницу, да и привязывать не за чем... Я вас любил, да хули толку – ебаться хочется как волку... Эх, чего уж теперь...» – в фоновом режиме пронеслось в голове. Жизненные трудности на некоторое время отпустили, и тут же начали поднимать голову иные интересы. Не хлебом да пиздюлями едиными сыт человек, в конце-то концов...

Соображая, чего бы полезного урвать от недолгого общения с ящиком, Сплин набрал запрос: «новости Фурия Либертия». Через несколько секунд телевизор выдал список передач в порядке убывания даты. Сплин выбрал из списка верхнюю запись. Хорошенькая дикторша с гладким кукольным личиком что-то говорила про «нарастание напряженности» в провинции. При этом у нее было строгое и немного осуждающее выражение лица, значащееся в подсказках бегущей строки, с которой она читала текст. Видеорепортаж с мест событий показывал разрушенные и горящие поселки среди джунглей, раненых, беженцев, куда-то бегущих и в кого-то невидимого среди зарослей стреляющих солдат в тяжелой броне. Комментатор говорила, что некоторые соратники Либертийского правителя, перешедшие постепенно в политическую оппозицию, со временем все больше расходились с ним во мнениях, и в конце концов подняли вооруженный мятеж против «правящего криминального режима», который из-за разобщенности оппозиционеров оказался неэффективен и вскорости был в целом подавлен.

Несмотря на лозунги, очевидно было, что все дело было исключительно в претензиях на власть, так как с содержательной точки зрения лица, организовавшие переворот, были из того же теста и ничем не лучше, может оппозиционеров как-то обошли при разливе и они обиделись. В заключение комментатор отметила, что военные действия в ряде регионов провинции могут продлиться довольно долго даже после формальной победы одной из сторон: партизанщину в джунглях искоренить непросто. Наемникам такая ситуация отчасти даже на руку: в мутной воде легче остаться незамеченными. С другой стороны, президент Либертии и его войска начеку, и это может осложнить саму акцию. А с третьей стороны, хрен его знает, что там будет, когда группа доберется до места, поживем – увидим...

Размышления прервал шум открывающегося замка двери их пассажирского отсека. Размеренно и правильно выговаривая фразы, бортовой компьютер велел покинуть челнок, после шлюза следовать по коридору вдоль желтой линии на полу к отсекам, где их погрузят в криогенный сон на время полета. Группа прошла по бело-серому извилистому коридору, тускло освещаемому желтоватым светом светодиодных ламп до пеналообразных спальных отсеков со стоящими в несколько рядов криотанками. Сами капсулы криотанков напоминали цилиндрические гробы со стеклянными крышками. Ни дать, ни взять – подвальное логовище вампиров.

Наемников встретила небольшая команда медицинских техников. Всем велели посетить сортир, раздеваться и ложиться в криотанки. Медтехники шустро упаковывали пассажиров. Очередь быстро дошла и до Сплина – женщина средних лет, стриженая ежиком, оригинально раскрашенным «под седину», чуть улыбнулась ему странно мягкой улыбкой, налепляя манжеты с датчиками на запястья:

– Расслабься, касатик, пора в люлю, – Сплин улегся в анатомически рельефную ванну криотанка. Он слегка дрожал – было прохладно, да и волновался немного, в холодильник ложился первый раз. Путь на тренировочную базу занял меньше времени и обошлось без криотанков – пассажиры в персональных модулях погружались в менее глубокий сон специальным полем, несколько раз за дорогу последовательно отдельными группами пробуждались, разминались, справляли биологические нужды, какое-то время тусовались в отсеке для отдыха бодрствующих, затем опять укладывались по своим модулям, чтобы освободить место следующей партии.

Медтехник сноровисто закрепила ему на сгиб руки универсальный инъектор Тело стало легким и теплым, душа впервые за несколько недель наполнилась покоем – следствие кратковременной эйфории, вызванной премедикацией. Сплин хотел было сказать даме-медтехнику, что у нее чудесные серые глаза, но не смог осуществить этого намерения, так как на лицо легла дыхательная маска, и по истечении следующих нескольких секунд он провалился в черный обволакивающий омут сна. Медтехник посмотрела кривые, ползущие по мониторам датчиков, убедилась, что все идет как надо. Затем ввела с консоли блока управления несколько команд – крышка с легким жужжанием герметически закрылась, мутная желтоватая криогенная жидкость наполнила усыпальницу Сплина. Женщина пару секунд задумчиво глядела на его умиротворенное сном лицо, затем еще раз проверила показания индикаторов и перешла к следующему.

Бортовой компьютер «разбудил» наемников через семнадцать дней, когда корабль вышел на стационарную орбиту вокруг Фурии. Криогенная жидкость была откачана, температура в обитаемых отсеках повышена до 18 градусов, воздух провентилирован. После этого компьютер открыл крышки криотанков. Пробудившись, пассажиры инстинктивно прокашливались, исторгая из легких жидкость, которой они дышали больше двух недель, как младенцы в утробе матери. Откашлявшись выворачивающим, раздирающим горло кашлем, Сплин не без усилия вспомнил кто он, где он и зачем он здесь. После длительного бездействия тело находилось в вялом состоянии, как после болезни. К тому же в отсеке было нежарко, а остатки криогенной жидкости на теле вызывали ощущение, что он вымазан мерзкой холодной слизью. Несмотря на чувство влажного холода, во рту было сухо, чуть ли не до скрипа, голову ломило, будто с похмелья – организм был обезвожен. Стараясь двигаться плавно, Сплин сел, свесив ноги, отцепил от себя датчики, и, морщась, огляделся вокруг. Окружающие, судя по их неуверенным движениям и кислым выражениям лиц, чувствовали себя не лучше. Он опустил голову, выжидая пока пройдут цветные круги в глазах.

Вдруг Сплин услышал до боли знакомый голос, напоминающий нечто среднее между звуком циркулярной пилы и трогающимся железнодорожным составом:

– Утро доброе, дамочки! Что это еще за климакс, ну-ка взбодритесь, а то кажется, что вам не на дело идти, а в дом для пожилых оформляться.

Каково же было всеобщее удивление, когда повернувшись на голос, все узрели Доплера собственной персоной, облаченного в новый синий рабочий комбинезон со множеством карманов, да еще и в фуражке-бейсболке с эмблемой Корпорации, надетой на коротко стриженную голову. На штатского инженера он был похож мало. Сплин подумал, что даже смокинг с бабочкой будет выдавать в Доплере Сержанта.