Читать онлайн «Инквизитор». Страница 2

Никто не мог понять его политической ориентации, словно это был не человек, а компьютер. Особенно он любил оперировать цифрами. Откуда он их брал и кто вообще снабжал его информацией — никто не знал. Но цифры били по его конкурентам сильнее обличительных речей.

Через месяц, когда опросы общественного мнения стали вызывать у всех кандидатов легкую панику, меня вызвал главный редактор.

— Тебе предстоит важное дело. Забудь о поддержке президента. Главная задача сейчас — притормозить Темную Лошадку. Сформируй группу. Ваши статьи будут публиковаться вне очереди во всех наших газетах. Ищи людей, которые его знают. Должны же у него быть враги. Ищи компромат. Безгрешен только Христос. Впрочем, нет. На этом пусть сконцентрируется твоя команда. Ты же раскинь свои иезуитские мозги и бей по его речам. (Легко сказать. Попробуй бить по логике. Редактор явно преувеличивал мои способности к казуистике.)

— А тебе не кажется, что, его речи построены так, что если по ним бить, можно показаться идиотом? Он оперирует фактами всем известными и не подлежащими сомнению. И у него все построено на логике.

— Его логике противопоставить свою логику.

— Не существует его или моей логики. Существует просто логика.

— Ладно, не будем вдаваться в философию. В тот же день я подобрал шесть помощников потолковей и сразу же поставил перед ними задачу: узнать о Темной Лошадке все, что только можно. Сам же собрал все более или менее крупные газеты, которые публиковали его речи и заявления. Попутно собирал все сведения о его биографии, которые просочились в прессу. Не густо. Это не Жириновский.

Официальная биография не сообщала ничего интересного. Родился на Сахалине в семье морского офицера. Сам в прошлом кадровый военный. Как и положено было военному, состоял в КПСС. В 80-м уволен в запас по сокращению штатов. Одно время преподавал общественные дисциплины в техникуме, затем чиновник средней руки в одном из министерств. В коммерческих структурах не работал, к политическим организациям и движениям после разгона КПСС не примыкал. Судя по речам, презирает политиков всех мастей. Выдвигает концепцию, что страной должны управлять специалисты в области науки управления.

Переварив скудные сведения из его биографии, я перешел к предвыборным речам.

«…Я не политик и не собираюсь подвергать деятельность КПСС политическому анализу. Кроме того, ничего нового к уже сказанному я добавить не могу. Но я христианин. И с точки зрения христианской нравственности утверждаю, что эта организация была порождением Дьявола. Тем не менее желающим разобраться в причинах краха „перестройки“, а затем и построения рыночной экономики я рекомендовал бы понять тот факт, что политическая роль КПСС была лишь вспомогательным средством к ее роли в экономическом управлении обществом. Сеть райкомов, горкомов и обкомов была системой органов управления экономикой и обществом. Да, система эта была неэффективна в последние годы своего существования. Но она работала и давала возможность хотя бы частично реализовывать экономические планы. Ликвидировав КПСС, господа демократы ликвидировали систему управления. Государственный аппарат потерял возможность не только влиять на ход экономических и производственных процессов, но и получать мало-мальски объективную информацию о состоянии дел. Была ли это ошибка или политика, ответит будущее. Но это очень интересный вопрос. Ведь любой солдат знает: первоочередная задача в бою — это вывести из строя систему управления войсками противника».

Здесь возразить трудно. Системы управления у нас нет до сих пор. И вроде бы никого не обвиняет. Просто констатирует бесспорный факт и задает вопрос: случайно или специально? Одновременно реверанс в сторону госаппарата. Не виноваты, мол, чиновники.

«Главная задача, которая встанет на современном этапе перед новым правительством, если оно не хочет очередного витка одной и той же спирали, — это в как можно более сжатые сроки восстановить контроль над экономическими процессами и создать эффективную систему управления. У нас сейчас нет недостатка в экономических программах выхода из кризиса, но только после создания соответствующей современной обстановке системы управления можно будет говорить о реализации одной из них».

М-да! Никаких намеков на политическую ориентацию. Нужна система управления. Спорить можно, но трудно.

Добросовестно проработав двое суток над его речами и отдельными высказываниями, я пришел к выводу, что навесить ему какой-либо политический ярлык, не показавшись читателю идиотом, не удастся. Политикой просто не пахло. Прицепиться к его взглядам на экономику тоже не представлялось возможным. Он открыто заявлял, что экономическая программа — это вопрос второстепенный. Главное — способы ее реализации.

«Любая экономическая программа, — вещал он перед избирателями, — имеет конечной целью подъем жизненного уровня трудящихся. В том числе и программы моих конкурентов. Каждый из них имеет привлекательную программу вывода страны из кризиса, в котором она пребывает с середины восьмидесятых годов. У меня такой программы нет и я не тратил время моих советников на ее разработку. Но я надеюсь, что россияне за годы демократии набрались опыта и не поддадутся очарованию светлого будущего, нарисованного в этих программах. Я уверен, что россияне понимают утопичность этих программ в условиях отсутствия способов их претворения в жизнь.

Я не собираюсь изобретать велосипед. В случае победы на выборах я готов взяться за реализацию программы любого из моих соперников. Но предварительно я создам систему управления, которая позволит мне эту программу реализовать. В этом ключ к выходу из кризиса. И я сумею ее реализовать в отличие от ее автора».

Спустя несколько дней я собрал своих «рекрутов» и, убедившись, что никакого компромата им собрать не удалось, посадил их писать статьи на базе «ничего». Сам же написал пространную статью об опасности авантюризма, отсутствия экономического мышления и четкой политической ориентации. Получилось довольно хлипко, и по вздоху главного редактора и кислому выражению лица одного из советников президента я понял, что на меня возлагались основные надежды.

Его рейтинг неуклонно повышался. Наконец опомнились «патриоты», коммунисты и прочие «красно-коричневые». Газеты «Народ», «Правда», «Советская Россия» дружно завопили о финансировании предвыборной кампании Темной Лошадки мафиозными структурами и подрывными организациями из-за рубежа. «Память» объявила его агентом мирового сионизма. После этого рейтинг поднялся еще выше.

В самый критический момент, когда шкала рейтинга Темной Лошадки почему-то замерла на месте, удар под-дых демократии и своим конкурентам нанес один из кандидатов в президенты, считавшийся одним из лучших экономистов в стране. Он внезапно заявил в интервью по телевидению, что стратегия его соперника в вопросах вывода страны из кризиса абсолютно правильная, и что в случае победы Темной Лошадки он готов предоставить ему свою программу и возглавить правительство.

Заявление можно было сравнить с взрывом бомбы. Главный редактор, внимательно прочитав изложение интервью в «Известиях», грустно вздохнул:

— Эх, Миша! И чего я был в тебя такой влюбленный?!

В течение месяца, предшествовавшего выборам, я опубликовал двенадцать статей. Последнюю не успел напечатать и зачитывал ее в прямом эфире.

Мои опусы не остались незамеченными. В последнем перед выборами интервью, которое Темная Лошадка дал корреспонденту телевидения, на вопрос о его отношении к прессе и о его реакции на нападки он лишь пожал плечами: «Вы лучше меня знаете, как горек хлеб журналистов. В отличие от гетер, которые торговали своим телом, журналисты всегда были вынуждены торговать душой. Впрочем, статьи (тут он назвал мою фамилию) представляют для меня интерес. Он пытается оперировать логикой, а, как известно, от логики до объективности всего шаг». После его победы на выборах и обращения к стране, в котором он потребовал в ультимативной форме особых полномочий, все газеты, радио и телевидение начали вещать о наступлении самой мрачной в истории России диктатуры. Демократы, коммунисты, «красно-коричневые» — все дружно впряглись в одну упряжку, коренником которой стал спикер Государственной думы. Этот бедняга мотался по стране с лозунгом «Демократическое Отечество в опасности!».

Увы! Народ безмолвствовал. Он устал от политики, он устал от демократии. Он хотел лишь спокойной жизни, без выстрелов и без скачков цен.

А президентский канал, созданный на второй день после выборов, выплескивал в эфир информацию о насилии и разграблении национальных богатств, царящих в стране.

Я посмотрел на часы. Двадцать минут восьмого. Делать ничего не хотелось. Наспех позавтракав, я опять лег в постель. Однако заснуть сном Наполеона после Ватерлоо мне не удалось. В дверь позвонили.