Читать онлайн «Кто Вы, доктор Зорге». Страница 7

Клаузен прибыл в Токио в ноябре 1934 года под маской представителя немецких деловых кругов. Он стал посещать немецкое посольство, разыскивая чиновников, которые могли бы помочь ему установить контакт с японскими фирмами. Если бы он получил заказы, любой человек мог проверить его связи в Германии, и тогда выяснилось бы, что он действительно представляет немецкое импортно-экспортное агентство. Макс так часто посещал посольство, что его даже внесли в список лиц, приглашаемых на официальные приемы. На одном из таких приемов молодой атташе представил его Зорге. Они поздоровались и прошли в бар, ничем не выдав того, что давно знакомы. Для Зорге это означало конец длительного ожидания. Итак, последний член разведывательной группы — Макс Клаузен — прибыл на место.

Корреспондент немецких газет, югославский журналист, известный японский обозреватель по политическим и международным вопросам, японский художник, учившийся в Америке, и немецкий коммерсант полностью отдались своим занятиям. Их дружба крепла, как это и бывает с людьми, вращающимися в одних и тех же социальных кругах. И вскоре под этим прикрытием группа была готова развернуть свою деятельность. Москва ждала ее действий с нетерпением. На японской стороне маньчжурской границы происходили довольно странные вещи. Не были ли они прелюдией к войне?

«Берзин сказал мне, чтобы я торопился, — писал Зорге в тюремной камере. — У меня было мало времени. Он, как и все в Москве, считал, что агрессия Японии на Дальнем Востоке неизбежна».

Зорге настаивал, чтобы все члены его группы имели безупречные «прикрытия». Он считал, что успех или провал группы будет зависеть от естественности поведения ее членов в период пребывания в Токио. В отличие от Шанхая в столице Японии жило сравнительно мало иностранцев, и полиция неустанно следила за всеми ими. Даже я, известный дипломат, не был избавлен от «внимания» самой дотошной службы безопасности — кемпетай, тайной полицейской организации с широкими полномочиями по охране японского образа жизни от влияния Запада. Ни одна японская девушка не имела права принимать ухаживания со стороны иностранца. Только японским семьям, которые по долгу службы должны были поддерживать связи с иностранцами, разрешалось проявлять известное гостеприимство по отношению к своим западным друзьям.

Как-то я пригласил на обед нескольких своих друзей. Слуга расставил на столе карточки с фамилиями гостей, пока я поднялся наверх, чтобы переодеться. Когда я спустился вниз, карточки исчезли — их забрал с собой в управление агент кемпетай. Дипломатический иммунитет моего дома он нарушил без всяких угрызений совести. Если бы среди этих карточек обнаружили карточку с фамилией японца, его задержали бы и допросили. Когда же я пригласил гостей в следующий раз, я разложил карточки на столе в самый последний момент — когда уже должны были подавать обед. За обедом, смеясь, я рассказал гостям, как перехитрил кемпетай. Однако радость моя была преждевременной. Полицейские ждали снаружи. Когда гости стали разъезжаться, японских дипломатов задержали и допрашивали, пока они не доказали, что поддержание связи со мной является частью их служебных обязанностей.

Помимо кемпетая активно действовала тайная военная полиция. Она страдала шпиономанией и имела среди японцев такое большое число информаторов, что сама мешала себе в достижении намеченных целей. Тысячи информаторов, не имеющих соответствующей подготовки, засыпали контрразведку настолько большим количеством донесений и документов, что изучить их и оценить с какой-либо степенью точности было невозможно. Я убежден, что именно эта страсть к расследованию мелких дел и позволила Зорге, человеку с таким умом и удивительным единством цели, избежать разоблачения в течение столь длительного времени. Его исключительная внимательность к мелочам и строгие меры предосторожности, к которым он прибегал, отнюдь не были результатом любви к мелодраме. Они были необходимы и, по моему мнению, во многом содействовали его поразительным успехам.

В дни закрепления группы Зорге самым внимательнейшим образом проверил «прикрытие» каждого. Он добивался, чтобы имена членов группы, если они по какой-то причине попадут в картотеки полиции, выглядели так:

Рихард Зорге — нацистский журналист, представляющий газеты «Франкфуртер цейтунг», «Берзен курир», «Технише рундшау» и «Амстердам хандельсблатт». Имеет привычки человека богемы; любит работу, женщин и вино.

Ходзуми Одзаки — политический корреспондент газеты «Асахи Симбун». Имеет связи в официальных японских кругах. Автор пяти классических книг о китайско-японских отношениях, причем все они выражают ортодоксальные японские взгляды.

Бранко Вукелич — бывший офицер югославской армии. В настоящее время токийский корреспондент французского журнала «Вю» и югославской ежедневной газеты «Политика».

Макс Кляузен — деловой человек из Германии, собирающий в Японии заказы для немецких промышленников. Вполне оправданная деятельность во времена; когда Япония и Германия стали сближаться на политической основе.

Мияги Етоку — японский художник, возвратившийся на родину, чтобы зарабатывать на жизнь рисованием. Из буржуазной семьи.

Настоятельное требование Зорге строго соблюдать эти меры предосторожности, по-видимому, проистекало из его личного опыта. В первые дни пребывания в Токио на одной из пресс-конференций Зорге встретил местного журналиста по имени Аритоми Мицукадо, который стал навязывать только что прибывшему немцу свою дружбу. Дня через два администратор гостиницы «Мегуро» намекнул Зорге, что Аритоми раньше был шпионом японской армии. Зорге стал ждать следующего шага Аритоми. Вскоре он был сделан. Аритоми познакомил Зорге с несколькими своими друзьями, один из которых был русским белогвардейцем. Как только Зорге присоединился к ним, этот человек стал говорить по-русски. Зорге сделал вид, что ничего не понимает. С этого времени он начал всячески избегать Аритоми. Однажды, возвратясь в гостиницу, Зорге обнаружил, что его вещи обыскивали. Все было на месте, но такой опытный разведчик, как Зорге, сразу же заметил незначительные изменения в расположении вещей.

В первые месяцы пребывания в Токио три «журналиста» — Зорге, Одзаки и Вукелич — встречались как товарищи по профессии. Было вполне естественным, что они, как люди с одинаковыми интересами, посещают одни и те же бары, кафе и рестораны, встречаются на одних и тех же приемах, помогают друг другу в оценке политического материала. Однажды Зорге и Вукелич посетили музей искусств Унео, где югослав встретил знакомого японца. Это был Мияги. Его познакомили с Зорге, после чего завязался долгий разговор о достоинствах восточной и западной школ живописи. Перед уходом Мияги любезно пригласили продолжить разговор в баре, где бывают журналисты и художники. Так Мияги вполне естественно вошел в кружок.

Примерно в это же время у Зорге выработалось покровительственное, но дружеское отношение к Клаузену, деловому человеку из Германии. Тщетные попытки этого человека найти нужных людей заставляли его постоянно толкаться в немецком посольстве, к великому неудовольствию сотрудников. Зорге сжалился над ним и по вечерам стал брать с собой на встречи с выпивкой. Так между всеми членами группы установились своего рода дружеские отношения. Казалось, что они сошлись друг с другом совершенно случайно.

Теперь настало время организовать операционную базу. Зорге начал подыскивать дом, соответствующий его положению и официально получаемому жалованью. Вскоре он нашел полуразвалившийся двухэтажный деревянный домик в токийском районе Адзабу-ку, по улице Нагасакимаси. В последующие годы люди, знавшие Зорге, считали этот ветхий домик как раз таким местом, где может жить не привыкший заботиться о себе человек.

В Москве Берзин предупреждал, что «времени мало», и Зорге торопился собрать вместе своих людей для первого инструктажа. Вечеринка с «инструктажем» началась еще засветло. Здесь были журналисты, художники, дипломаты, младшие офицеры японской армии и несколько деловых людей. К десяти часам часть гостей ушла; в большинстве своем это были люди, которых Зорге мало знал. Остались лишь близкие друзья.

А после полуночи уехали остальные гости, за исключением четверых. С настойчивостью дипломата Зорге упросил их помочь допить последнюю бутылку. Как и сам он, эти четверо весь вечер искусно играли роль подвыпивших и очень веселых людей. Такие же трезвые и настороженные, как и сам хозяин, Одзаки, Вукелич, Клаузен и Мияги ждали, когда их начальник начнет свой первый инструктаж. Разведывательная группа была уже у парадной двери Японии. Теперь ей предстояло заглянуть в замочную скважину.

Прежде всего Зорге определил обязанности каждого. Они охватывали шесть основных областей деятельности: