Читать онлайн «Крах операции «Тени Ямато»». Страница 8

Ориентируясь на отдаленные, но зато надежные тылы Австралии и Новой Зеландии, а также ближайшие порты Тихоокеанского побережья США, англо-американцы применили медленную тактику выжимания японских войск с занимаемых ими территорий, Основная стратегия союзников заключалась в том, чтобы, всячески тесня японцев, одновременно и со всех сторон все ближе и ближе подходить к метрополии и наконец, высадив войска уже на территории Японии, нанести ей поражение в открытом бою.

Имелось также в виду, что, пользуясь техническим превосходством и практически неисчерпаемыми ресурсами сырья, за счет дальнобойной артиллерии крупных военно-морских судов американцы смогут создать преимущество на всех мало-мальски важных стратегических направлениях.

Быстрое наращивание бомбардировочной авиации дальнего действия, в особенности так называемых «летающих крепостей» — тяжелых самолетов типа Б-17 и Б-29, должно было, по замыслу союзников, обеспечить полное до основания, разрушение японских промышленных центров, в первую очередь тех, которые имели непосредственное отношение к производству вооружений, а также всевозможного обеспечения японских войск.

В военном отношении такая тактика давала положительные результаты, если учитывать и то, что по техническим и высотным характеристикам американские самолеты имели потолок свыше 10 тысяч метров над уровнем моря, а при некотором снижении полезной нагрузи бомбардировщики поднимались даже на высоту 11 тысяч метров.

Что же касается японской авиации, то все несчастье состояло в том, что ее серийные истребители едва могли достигать 9 тысяч метров, и то с уменьшенным запасом горючего и боеприпасов.

Таким образом, превосходство вооруженных сил США и Великобритании в воздухе было полным и бесспорным. Пользуясь своими летно-техническими данными, американские самолеты начали массированные бомбардировки островов архипелага Рюкю, а вслед за ними и городов на островах Кюсю и Сикоку.

Освоившись как следует в воздушном пространстве Японии, англо-американцы перешли наконец к постоянным бомбардировкам столицы Японии — Токио.

Деревянно-каркасные раздвижные стены, оклеенные тонкой рисовой бумагой (сёдзи), и такие же из бамбуковых прутьев перегородки, тоже покрытые окрашенной в традиционные цвета бумагой (фусума), — вот в сущности чем являлся японский жилой дом. А если еще учесть большое наличие в каждом жилье соломенных циновок (татами), то не нужно иметь никакой фантазии, чтобы представить себе, как все это легко и быстро воспламенялось и сгорало.

После интенсивных бомбардировок населенных пунктов все они в течение какого-либо получаса пылали, трещали и гудели, как вихри в аэродинамической трубе, но с той лишь разницей, что во время испытаний и этой самой трубе отрабатываются оптимальные формы ради жизнеспособности созидаемой для будущего техники, а здесь, в горящих городах, превращалась в пепел и рассыпалась в прах насаждавшаяся тысячелетиями, еще недавно бывшая непоколебимой вера страны Ямато в непогрешимость и божественность солнцеликой персоны императора и всей окружавшей его самурайской камарильи со всеми ее пышными атрибутами.

О каком-либо снисхождении или милосердии к судьбам отдельных людей и всего народа в целом не могло быть и речи. Главной заботой обеих противоборствующих сторон были доходы монополий вроде «Мицуи» или «Мицубиси». Императорская власть, распространявшаяся японской военщиной на обширные территории Восточно-Азиатской сферы «совместного процветания», явила свои трагические последствия, сделала свое кровавое дело.

Обреченность тысячных масс народа на бессмысленные жертвы диктовалась зачастую не соображениями военной необходимости, а традиционным наплевательским взглядом на маленького человека — условного индивидуума, бывшего всегда лишь ничтожным винтиком в громадной государственной машине.

После налетов американской авиации на жилые кварталы Токио и других японских городов все они представляли собой полностью выжженное, испещренное воронками от разорвавшихся бомб и усеянное смердящими головешками безжизненное пространство, по которому лишь изредка бродили, в одиночку и группами, чудом уцелевшие жители.

Предлагая японской военщине заведомо ложную идею о возможности использования модернизированных ракет ФАУ-1, гитлеровская верхушка преследовала по меньшей мере сразу несколько своекорыстных целей.

Во-первых, передавая якобы в виде военной помощи в борьбе с общим-врагом чертежи и всю техническую документацию самолетов-снарядов, фашистское командование твердо надеялось нажить в глазах союзников по Антикоминтерновскому пакту хотя и временный, фальшивый, по значительный политический капитал.

Во-вторых, ввиду того, что 18 августа 1943 года базы по изготовлению ракет и пусковые полигоны в Пенемюнде были почти уничтожены налетом англо-американской авиации, истинная ценность передаваемых немецкой стороной материалов была полностью потеряна. Следует добавить, что раскрытие перед союзными нациями тайны местонахождения секретного производства поставило немцев перед решением очень сложных проблем хотя бы потому, что дальнейшее продолжение работ в тщательно скрываемом, но теперь уже засеченном английской разведкой месте Германии граничило, мягко говоря, с непредумышленной глупостью.

Фигурально выражаясь, тогда даже сам папа римский не сумел бы дать гарантии в том, что малейшее шевеление на этом сверхсекретном объекте, при подготовке отсюда дальнейшего обстрела Лондона ракетами ФАУ-1, не повлечет очередной, еще более крупный налет, а может быть и несколько, со стороны вражеской бомбардировочной авиации. В дополнение ко всему следует учесть, что ограниченную и стесненную узкими рамками прибрежной полосы территорию, где находились экспериментальные лаборатории и завод по производству ракет вместе с пусковыми площадками самолетов-снарядов, авиация противника при налете свободна превратила бы в пустыню.

В-третьих, с самого начала (при усиленном проталкивании этой мысли Геббельсом и особенно Гитлером) германский генштаб напрасно решил бомбить Лондон, как и другие промышленные центры Великобритании, с помощью оружия, которое в техническом отношении было еще далеко до совершенства.

Тут сыграли свою роль два неблагоприятных обстоятельства: катастрофический дефицит времени и потребность в территории огромной протяженности, раза в два больше, чем имелось. Ни того, ни другого обеспечить фон Брауну гитлеровцы уже не могли, поэтому вся затея, на все лады пропагандируемая Геббельсом, по существу явилась обычной авантюрой. Это был, кстати сказать, один из крупнейших просчетов Гитлера в стратегическом плане.

Здесь получилось, как у некоторых азартных игроков при партии в покер, когда перед решающим ходом один из партнеров хвастает перед другим будто бы имеющейся у него сильной картой. Особенного психологического воздействия на противника, на которое рассчитывали гитлеровцы, они также не добились еще и потому, в частности, что вскоре произошло техническое усовершенствование радарных установок в вооруженных силах Великобритании. Ожидавшееся появление нового оружия в Германии уже почти никого не страшило.

Как из-за недостатка времени на техническое усовершенствование ракеты ФАУ-1 гитлеровцы пытались пропагандистскими мерами добиться устрашения своих противников

Отработка технических данных ракеты ФАУ-1 постоянно ставила на повестку дня улучшение параметров работы отдельных узлов, которые пока что далеко не отвечали необходимым требованиям, предъявляемым к точности попадания по намеченным целям. Для улучшения аэродинамических данных ракеты в процессе экспериментов вносилось множество изменений оптимальных форм фюзеляжа, крыльев и других наружных конструкций. Одним словом, нужно было время и время, и его-то у гитлеровского руководства как раз и не хватало, и совершенствование как производственной технологии, так и самих летно-тактических данных ракеты безнадежно затягивалось.

Качество жидкостного горючего или замена его твердым топливом, также как и пороховых ускорителей, нуждалось еще в многократной доводке, что по причинам, указанным выше, просто не вписывалось в условия резко ограниченной жесткими сроками и прочими рамками тотальной войны, где никто, никого и никогда ждать не будет, ибо — опоздавший проигрывает!

И наконец, последняя и, пожалуй, самая главная трудность-это несовершенство ракеты в преодолении пути следования к целям. Говоря банально, смысл любого запуска или стрельбы состоит в том, чтобы во что-то попасть. Так вот этой задаче самолеты-снаряды ФАУ-1 как раз на этом этапе их совершенствования отвечали, в наименьшей степени. В момент установки их в наклонных шахтах, невдалеке от атлантического побережья Франции, результат их попадания в цели, и то — по площадям, оказался всего 2–3 % от расчетно принятого. Ко всем этим бедам добавилась еще одна: контрразведка Канариса вдруг почувствовала, что разведслужбы противника стали проявлять повышенный интерес к местам дислокации ФАУ-1, а на пусковых шахтах и подъездных путях начали происходить необъяснимые метаморфозы: саботаж в ходе подготовительных работ к пуску ракет, непонятные искривления пусковых направляющих и другие пакости, устраиваемые подневольными людьми, занятыми на этих работах.