Читать онлайн «Крах операции «Тени Ямато»». Страница 26

Оборотную сторону состоявшегося «чуда» смело и талантливо показал прогрессивный западногерманский журналист и писатель Гюнтер Вальраф, в своей не так давно опубликованной, получившей шумный успех книге «На самом дне». В ней он обстоятельно и убедительно рассказал о жесточайшей эксплуатации иностранных рабочих, в особенности лиц турецкой национальности, среди которых сам Вальраф, под именем турецкого гастарбайтера Али, по вольному найму работал на разных предпринимателей ФРГ: в частности, в редакции газеты «Бильд» и на предприятиях концерна «Тиссен». Вальрафу, выдававшему себя за иностранца, пришлось столкнуться со всеми острейшими проблемами, возникающими в среде «расово неполноценных» рабочих — таких, как: значительно меньшая по сравнению с немцами зарплата за равный труд, беспримерное ущемление гражданских прав, выражавшееся в предоставлении самой черной, не требующей квалификации, вредной для здоровья и опасной для жизни работы, с открытой дискриминацией в общественных местах: в столовых, барах, гостиницах, государственных учреждениях, при найме жилья и прочее.

Все, что произошло в ФРГ, конечно же, не явилось случайностью, но было заранее и точно рассчитано могущественнейшими капиталистическими корпорациями Запада, проявившими жизненный интерес к созданию в центре Европы эдакого «санитарного кордона», который обязательно должен процветать и являть всему миру разницу между странами капитала и государствами, после окончания войны вступившими на путь социалистического развития. (О том, что страны социалистического содружества были разорены в войне и что последствия этого разорения до сих пор губительно сказываются на их экономике, разумеется, всячески умалчивается.)

Кроме того, все тем же заинтересованным империалистическим кругам необходимо было создать, опять же в центре Европы, могущественное в военном отношении государство, которое было бы стержнем агрессивного военно-политического блока НАТО, под эгидой все тех же США. Вот почему по объему промышленной продукции в настоящее время ФРГ вышла на третье место, а по экспорту заняла вторую строчку в списке среди развитых капиталистических стран. И все же иногда не вредно напомнить некоторым политиканам, что обвинение СССР в искусственном разобщении Германии есть не что иное, как плод иезуитского фарисейства и заведомой клеветы, ибо стоит только сличить сроки создания ФРГ и ГДР, как тут же все встанет на свои места. Так что даже сам факт создания ГДР был вынужденной мерой, последовавшей значительно позже объявления о начале существования ФРГ как самостоятельного государства.

Прошло примерно уже недели две после того, как Иоганн Ренке посетил японского банкира Исиду, — срок, вполне достаточный для того, чтобы можно было надеяться, что слух, пущенный во время этого посещения, уже достиг ушей генерала Доихары, который, в свою очередь, должен уже был довести эти сведения до правительства Японии в официальном порядке. Конечно же, банкир Исида наверняка уже сделал свое дело, и вопрос о возможности производства управляемых ракет ФАУ-1 силами теперь уже японских машиностроительных фирм, вроде «Мицубиси дзюкогё», стоял в повестке дня.

И вот в конце второй декады апреля 1944 года германский посол Ойген Отт испросил аудиенцию у министра иностранных дел Японии Мамору Сигемицу. Для того, чтобы японская сторона не посмела усомниться в серьезности намерений германской стороны, Отт, направляясь на прием, прихватил с собой еще и двух представителей специальных военных миссий.

Если один из них был армейским офицером германского генерального штаба и, по совместительству, — абвера и был приглашен Оттом только ради количества, то другой — военно-морской атташе — серьезно занимался изучением положительного опыта Японии, приобретенного с начала войны в борьбе с флотом США на Тихоокеанском театре военных действий. По мнению гросс-адмирала Дёница и главного морского штаба Германии, усвоение методов ведения исключительно успешных операций морского флота Японии, тем более в первоначальный период войны, могло принести рейху значительную пользу.

Прием прошел, как принято в таких случаях говорить, в деловой и дружественной обстановке. В условиях весьма тревожной ситуации, сложившейся на фронтах двух союзных государств, и вопреки классическим японским традициям взаимные приветствия и все ритуальные условности были совершены по краткому этикету. Министр Сигемицу и посол Отт при помощи руководителей миссий с одной стороны и работников генштаба с другой набросали предварительное соглашение, которое еще должно было быть утверждено имперской конференцией — высшим военно-политическим органом, возглавляемым самим императором Хирохито. В работе этой конференции обычно принимали участие премьер-министр, военный и военно-морской министры, начальники генеральных штабов армии и флота, руководители спецслужб по разведке и контрразведке, некоторые члены императорской семьи и приглашенные специалисты, по надобности.

После взаимных уверений в высочайшем уважении друг к другу, дипломаты разошлись с чувством исполненного долга, полагая, что их миссия в данном деле завершена. Однако им пришлось встретиться еще несколько раз — для того, чтобы соглашение приняло окончательную форму, в точности и до мелочей отражающую обоюдные выгоды сторон в политическом и военном отношениях.

Не обошлось, правда, и без некоторых затруднений. В ходе второй встречи советники различных рангов и участвовавшие в составлении документа чрезвычайные и полномочные послы пытались выразить предельно ясные понятия в такой казуистически закрученной, крючкотворной форме, что, по меткому выражению присутствовавшего при этом близкого к правительственным кругам правого публициста Огаты Такэморы, оно, это соглашение, если его подбросить вверх, в любом случае обязательно упадет на один из «восьми углов мира под одной крышей». Удачной этой остротой Огате Такэморе удалось в наглядной форме высказать общее и полное доверие к соглашению, подчеркнуть его несомненную выгоду для Японии.

Принципы и нормы человеческого поведения, в течение тысячелетий насаждавшиеся японскими правящими кругами в среде своего народа, по устоявшимся веками представлениям всегда выражали волю неба, то есть верхов, и считались попросту непреложным законом для простых смертных. Вслед за этими традиционными законами и нормами во время бесконечных войн XIX и XX столетий в Японии стали появляться новые, освященные божественной персоной императора концепции и лозунги: «Создадим сферу сопроцветания Великой Восточной Азии!», «Сражайся за мир на Востоке!» Эти и другие подобные им установки и призывы, сопровождаемые истерическими выкриками «банзай!», имели в народе необычайную популярность, вошли в национальное сознание японцев. Вот почему в правомочности такого, например, требования, как «Отдай жизнь за императора!», ни один «истинный» японец не смел даже усомниться.

Вопрос о передаче секретной документации на производство ФАУ-1 по непонятным причинам не показался императору чрезвычайно важным, и обсуждение его было вынесено всего лишь на совет по координации, на котором, как правило, рассматривались, в рабочем порядке, те или иные более или менее важные текущие дела. (Впоследствии, в августе 1944 года, совет по координации был, правда, преобразован в высший совет по руководству войной.)

На сей раз совет по координации собрался утром после традиционной чайной церемонии и представлял собой сборище высших сановников Страны восходящего солнца. Вместо императора председательствовал принц Хигасикуни Нарухико, бывший одним из главных фигур японского милитаризма.

На заседании присутствовали: бывшие и настоящий премьеры Хидэки Тодзё, Койсо, Хиранума, Хирота Коки; генералы Акира, Доихара Кэндзи, Итагаки Сэйсиро, Кимура Хэйтаро, Минами, Умэдзу, Мацуи Иванэ, Акира Муто и, вместо заболевшего командующего Квантунской армией генерала армии Отодзо Ямады, — начальник штаба генерал-лейтенант Хата. Из числа дипломатов находились: Есукэ Мацуока, Того Сигэнори, Осима Сиратори и Мамору Сигемицу. На особой роскошной татами, несколько в стороне от всех остальных, со своей неизменной свитой восседал высший сановник дворцовой группы принц Фумимаро Коноэ.

Когда все члены совета и приглашенные заняли свои места, в зал пригласили представителей ведущей военной машиностроительной фирмы Японии — «Мицубиси дзюкогё» Делегацию представителей в составе четырех специалистов возглавлял инженер-физик Тадахиро Ямада, которого сопровождал недавно назначенный министр промышленности и торговли Есида Сигэру. В качестве технического консультанта двора его величества императора Хирохито присутствовал видный ученый, имевший тесные связи с консервативными кругами, Такаянаги Кэндзо.