Читать онлайн «Пастырь из спецназа». Страница 40

Вообще чем дольше жил он на свете, тем острее понимал, что люди сами делают себя несчастными. Не умеют простить другим пустячный грех и несут в себе злобу по многу лет. Завидуют чужому, пусть и незаслуженному, успеху и не хотят признать, что и им судьба время от времени дает шанс…

Священник подошел к шашлычной Анзора и остановился. Ему вдруг ужасно захотелось пива и шашлыка. И хотя он прекрасно понимал, чем обернется пиво после спирта, желание было таким сильным, а огонек мангала таким призывным, что он не удержался и, привязав Стрелку у столба, вошел под навес.

– Батушка прышел! – обрадовался Анзор. – Проходы, батушка! Пиво ест, шашлык ест – што будэшь?

Отец Василий огляделся, приметил в углу компанию местных шоферов и махнул рукой:

– Неси и то и другое.

Шоферы «посидели» уже хорошо. Даже после того как у него самого пиво упало сверху на спирт, отец Василий понимал: ребятам давно хватит. Тем более что тема для обсуждения была весьма щекотливой.

– Ты мне лучше скажи, где мои бабки?! – надрывался лысый пузатый водитель бензовоза.

– А чего ты у меня спрашиваешь? Ты у них спроси!

– Так ведь ты же, сука, мне и посоветовал их туда вложить!

– За базаром следи!

Мужики обсуждали судьбу акций принадлежащей сектантам автотранспортной фирмы. Как и ожидалось, эта стандартная «пирамидка», выплатив первые супердивиденды, дальнейшие платежи приостановила, и все расчеты новых усть-кудеярских «бизнесменов» рухнули в несколько дней. Причем формально никто ничего такого не говорил, напротив: сектанты всячески подогревали дальнейший интерес акционеров к «нашему общему бизнесу», но дальше разговоров дело не шло, да и идти не могло – денег в кассе просто не было.

Единственное, что еще удивляло отца Василия в этой истории: почему руководители секты еще не свалили куда подальше. Дело сделано, «сливки» сняты; чего еще ждать? Видимо, или не все «сливки» сняты, или сектанты намеренно тянут резину, дабы потом, когда терпение лопнет и люди просто перестанут поддерживать сектантские фирмы, прикинуться невинными овечками и сказать: «А что вы хотели? Вы же сами все развалили! Потерпели бы чуток, и стали бы все богачами!»

– А кто тебе виноват?! – заорали за соседним столом. – Я, что ли?! Я к тебе в карман не лазил!

Загрохотали красные пластмассовые стулья, и мимо священника пролетела тяжелая пивная бутылка.

– Эй, там… – недовольно приподнялся он. – Полегче нельзя? – и в следующий миг принял прямо на руки бесчувственного водителя бензовоза.

Трудно было сказать, чем его так уделали, но на лысой голове зияла обширная скальпированная рана размером с ладонь.

– Вы что там все, очумели?! – зарычал священник.

– Пустите меня! Я его кончу! – вырываясь из натруженных рук своих корешей, орал недавний собеседник лысого.

Отец Василий вгляделся в свалку за соседним столом и понял, что обращаться к разуму этих людей бессмысленно. Он вздохнул, осторожно оттащил раненого к Веркиному ларьку, снял куртку и приложил ладони рупором ко рту.

– Последнее предупреждение! – громко и внятно сказал он. – Всем принять человеческий облик!

– Иди ты!.. – немедленно отреагировали на призыв, и священник вздохнул. Как ни хотелось ему просто посидеть за бутылочкой пива, а процессу «очеловечивания» придется помочь…

Он неторопливо подошел с краю шевелящейся массы и схватил за волосы крайнего.

Отец Василий деловито рубанул его по шее и, дабы не мешал, оттащил бедолагу к брезентовой стенке навеса. «Вот не умеет наш народ культурно отдыхать! – вполголоса ругался он. – Ну разве так можно?» – и тут же, как тореадор, пропустил мимо себя следующего, с безумными глазами летящего на него то ли с финкой, то ли с пластмассовой вилкой.

– Хорош, мужики! – изо всей мочи заорал он. – Хватит!

Натренированный в войсках, а затем и в кабинетах семинарии командно-певческий вопль был настолько мощен, что все на секунду оторопели.

– Совесть поимейте! – развил успех отец Василий и, развешивая взрослым дядям оплеухи, врезался в толпу и рассек ее надвое. – Пошто своих же православных лупите?! И кто за мебель будет платить?!

Кто-то попытался ответить на поповскую затрещину, но нарвался на такой жесткий ответ, что мигом оказался за пределами навеса. Остальные оторопевшие от такого натиска шоферы растерянно подались назад.

– Кто начал?! Кто начал, я спрашиваю?! И вообще, в чем дело?! Чего вы все повзбесились?!

– Да это Генка-лысый первый бузу поднял, – объяснил маленький щелезубый водила, и это было то, что нужно: охватившее мужиков безумие разом иссякло, и они принялись смущенно переглядываться, словно спрашивая себя и других: «А чего это мы, в самом деле?»

– Мебель поднять. Генку – в больницу! – жестко распорядился отец Василий. – А ты, – ткнул он в самого рослого, – вперед, за мой стол. Расскажешь, что произошло.

– Да я не в курсях… – растерялся верзила.

Что там у них произошло, отец Василий и так знал. Для него теперь было важно иное: как вернуть паству? После долгого разговора с костолицым он абсолютно уверился, что потеряно далеко не все. Весь его опыт говорил: когда из структуры, неважно какой, уходят такие люди, как костолицый, все валится.

И теперь отец Василий, изо всех сил преодолевая стремительно навалившиеся на него последствия «ерша», старательно вслушивался в то, что рассказывали ему шоферы, стараясь не забыть ни единой детали. Так получилось, что среди них не оказалось ни одного сектанта, но вот жены… жены да: и на собрания похаживали, и идею о необходимости покупки акций отстаивали до последнего. И вот наступила расплата.

Вообще объяснить логически, как хваткие усть-кудеярские бабы поймались на это жульничество, было сложно. Если, конечно, не помнить о примененных костолицым психотехниках. Отец Василий о них помнил.

Они просидели еще около двух часов, и священник даже начал трезветь от морозного воздуха и напряженного разговора, но он был доволен: теперь стало понятным не только кто виноват, но и что делать.

На следующий день, сразу после утрени, отец Василий появился в кабинете у Медведева. Тот как раз завершил планерку и собирался съездить по своим делам, но, завидев священника, по старой памяти машинально глянул, нет ли у того в руках пожарного топора, а затем вздохнул и сделал приглашающий жест рукой.

– Заходите, отец Василий.

Услышав, о чем собирается говорить с ним местный священник, глава администрации пыхнул гневом:

– Вы меня с этими деньгами уже во как достали! – провел он рукой по горлу.

– Но ведь, насколько я помню, в сектантских проектах и администрация участвовала? – полувопросительно посмотрел на Медведева отец Василий.

– Мы только дали им помещение! – замахал руками Николай Иванович. – И все! Больше я ни в чем участия не принимал!

Это была очевидная ложь.

– Вы мне сами говорили об интересах администрации, – напомнил священник. – И вы не можете теперь…

– Ладно! – оборвал его Медведев. – Если хотите об этом поговорить, поехали со мной. А то у меня времени в обрез! Даже перекусить не успеваю…

Отец Василий усмехнулся и смиренно последовал за ним. Он прекрасно понял этот маневр. Конечно же, Медведев помнил, что отец Василий знает о причастности райадминистрации к коммерческим проектам «Детей Духа» – все эти тысячи гипотетических рабочих мест, все эти обещания светлого будущего… И конечно же, хитромудрый глава администрации понимал, что, если этот настырный поп за что-то взялся, от него уже не отвязаться. Так что его небрежное «поехали со мной, а то я так занят», по сути, означало «хорошо, батюшка, давай попробуем столковаться, чтобы и тебе было хорошо, и мне».

Медведев быстрым шагом спустился по широкой лестнице во внутренний дворик здания райадминистрации и сел в моментально подъехавший «мерс».

– Ну, что же вы, батюшка? Давайте быстрее! – нетерпеливо поторопил он слегка отставшего попа. – Мне еще на совещание в область ехать!

Священник сел на заднее сиденье и превратился в слух: эту медведевскую манеру разговаривать на ходу – на лестнице, за обедом, в машине – он уже заприметил. Похоже, это помогало Николаю Ивановичу поддерживать образ сверхзанятого человека, который он тщательно лелеял.

– Вы мне, батюшка, лучше скажите, чего вам надо, – полуобернулся к нему глава администрации.

– Справедливости… – недоуменно пожал плечами священник. – Чего ж еще?

– Это я понимаю! – досадливо отмахнулся Медведев. – Вы мне лучше конкретно скажите, чего вам надо.

Вероятно, это означало: «А что нужно лично вам?»

Отец Василий на секунду задумался и решил быть откровенным: торговаться так торговаться.

– Хорошо. Во-первых, полного и безоговорочного прекращения всякой деятельности «Детей Духа» в Усть-Кудеяре…

– Можете не продолжать, – оборвал его Медведев. – Я не господь бог, а закон мы нарушать не будем.