Читать онлайн «Тайна ультиматума. Повести и рассказы». Страница 34

На поляне перед домом, прямо на пальмовых листьях, были разложены яства. В стороне стояли столики — там гостям наливали коктейли. Прислуживали полуголые гавайки в ярких красных и желтых юбках. Несколько японских девушек вместе с гавайками — все они были в юбках из больших листьев — исполняли танец «хула-хула». Сбоку под деревьями сидели японцы в разрисованных рубашках и играли на гитарах со стальными струнами.

— Смотри не спутай, — предупредил Идэ. — Меня зовут Доминго Акино, я — мексиканский японец.

Абэ кивнул и подошел к пожилой, густо набеленной японке в парчовом кимоно с серебристыми узорами, похожем на рыбью чешую. Японка поклонилась Идэ и пригласила его к столику, где гостям подносили мягкие напитки: фруктовые соки, кока-колу и тоник-уотер. За столиком стояла Марико в платье бананового цвета, в волосах торчали разноцветные орхидеи.

— Что прикажете? — спросила она. — Грейп-тоник или…

Идэ поклонился.

— Мы с вами ехали вместе на пароходе из Японии. Помните?

Марико округлила глаза от удивления.

— Ах, это вы? Вспомнила… Очень рада вас видеть. Вы, кажется, болели и редко появлялись на палубе. А с вами ехал такой полноватый, с усиками. Он тоже здесь?

Идэ тихо рассмеялся.

— Ему не повезло. В Сан-Франциско попал в руки одной женщины, она обчистила его, и он повесился.

Марико покачала головой, но ничего не сказала.

— А я поселился здесь, работаю на плантации, — продолжал Идэ, — собираюсь выписать сюда старуху мать.

Он добавил, что у него здесь совсем нет знакомых и он будет весьма счастлив, если его бывшая спутница поможет ему советами.

Марико налила в бокал апельсиновый сок и, опустив в него две соломинки, протянула Идэ. Ему следовало бы прежде всего обратиться в бюро японской колонии, но она, конечно, будет рада помочь ему чем может. Они обменялись телефонами и адресами. Идэ сказал, что он родом из Нагоя, а Марико сообщила, что и ее покойный отец был уроженцем Нагоя.

— Выходит, мы почти земляки, — сказал Идэ и поклонился.

На поляне начались танцы. К Марико подошел смуглый, красивый юноша, по-видимому филиппинец, и пригласил ее. Марико извинилась и ушла с ним,

Абэ усадил Идэ на траву перед блюдами с угощением — фруктовыми салатами, цыплятами в кокосовом масле, лапшой с ломтиками каракатицы, печенными в золе омарами и макрелью в сладком соусе. Молоденькая гавайка поднесла Идэ чашку с китайской рисовой водкой.

Перед верандой начался концерт. Сперва выступил хор детей, исполнивший японские, гавайские и английские песенки, потом японец в самурайском одеянии — с наплечниками и длинными шароварами — стал показывать фокусы.

На краю поляны, где стояли машины, медленно прохаживались за кокосовыми пальмами двое: специальный агент Эф-Би-Ай Баллигант — брюнет, плотного телосложения, и его помощник Ригс — длинный, белобрысый, в темных очках.

Они следили за корейцем Анг Гван Су, костлявым стариком с тонкими вислыми усами, владельцем магазина восточных медикаментов. Кореец сидел в шезлонге рядом с толстой американкой в красной шляпе.

— Прислали мне прямо домой, — просипел Баллигант. — Может быть, это шутка, а может быть, и правда. Неужели этот кореец…

— Доложили начальнику? — спросил Ригс.

— Да. Шиверс говорит, что к анонимкам надо относиться осторожно.

— А помните, в прошлом году нам тоже прислали анонимный донос на хозяина бара с Норд-стрит. И оказалось, что все правда — раскрыли две опие-курильни.

Баллигант поскреб подбородок.

— Там-то понятно. Боялся мести со стороны содержателей притонов. А здесь… Почему не мог сам явиться?

— А что тут странного? — Ригс пожал плечами. — Тоже боится. Состоит в тайной шайке и опасается открыть свое лицо — вдруг мы зацапаем его и упрячем в тюрьму. И своих коллег боится: они не простят ему измены. А оставаться в шайке не хочет.

Баллигант просипел:

— Ан Гван Су до сих пер ни в чем не подозревался. Но в анонимке правильные сведения. В результате проверки выяснилось, что действительно его побратим три года тому назад ездил в Россию и прислал оттуда открытку, очевидно, с шифрованным текстом. Значит, Ан Гван Су связан с Москвой?

— Вполне вероятно, что оттуда приезжают на пароходах связные и передают задания. Пёрл-Харбор может очень интересовать красную разведку.

— Русским сейчас не до нас, — пробурчал Баллигант. — Зачем им шпионить здесь?

— Они могут передавать сведения другим разведчикам, обмениваться информацией. И кроме того, они могут провести какую-нибудь диверсию, а потом свалить на других. Какие указания дал начальник?

Баллигант пожал плечами.

— Шиверс говорит, что придется заняться корейцем-аптекарем. В анонимке сказано, что в аптеке на Маунакеа-стрит по ночам появляются какие-то люди и кореец часто ходит на пристань к прибытию пароходов. Неужели он действительно главарь русской агентуры на Гавайях?

Ригс прошептал:

— А вдруг мы раскроем здесь филиал красной разведки? Вот это будет дело!

Баллигант тихо крякнул и вытащил из кармана пиджака огрызок сигары.

16 октября

— Начало операции «Пир Лукулла» назначено на двадцать ноль-ноль, — объявил Гейша. — Явиться без опозданий. Форма полупарадная, можно обойтись без орхидей в петлицах. Духи — «Милорд» или «Денди», в случае крайней бедности — герленовская амбра. Выражение физиономии — максимально праздничное.

Он успел сбегать в парикмахерскую отеля «Мэйфлауер», взять у портного новый мундир и купить новую фуражку — весь блистал, как миноносец, принявший на борт президента.

Приглашение Уилкинсона поразило всех. До сих пор начальник управления не приглашал к себе домой подчиненных. Он был всегда безупречно корректен, но не подпускал никого на близкое расстояние. Однако на этот раз изменил своему правилу из-за младшей сестры — медноволосой длинноногой Даманы.

Она считалась одной из лучших теннисисток столицы. В прошлом году в паре с бывшим адъютантом брата капитан-лейтенантом Пауэлом заняла второе место в состязании на первенство по морскому ведомству. Успех на корте привел к сегодняшнему торжеству — обручению. Церемония официальной капитуляции старого холостяка Томми Пауэла должна была состояться в доме Уилкинсона.

Приглашение получили некоторые подчиненные Сэффорда — дешифровщики и японоведы из Т-бюро Крамера. Короче говоря, приглашения удостоились только причастные к «магии».

Пейдж не сразу нашел дом Уилкинсона — долго колесил по узкой улице мимо уютных старомодных особнячков, двухэтажных, увитых плющом, с оконными ставнями и крохотными палисадниками.

Уилкинсон жил в темно-зеленом домике напротив молельни баптистов — рядом с небольшим пустырем, где стояли легковые машины и автобусы. Здесь было очень тихо — машины проезжали редко. Можно было подумать, что это улочка какого-то захудалого городка, если бы не купол Капитолия, торчащий совсем недалеко над крышей отеля.

Звонка у входной двери не было — его заменял дверной молоток. Пейдж беззвучно рассмеялся:

— Это в его стиле.

Уайт усмехнулся. Особнячок в стиле эпохи колонизации Америки, клумбы с георгинами перед крыльцом и дверной молоток действительно гармонировали с благообразным, респектабельным Уилкинсоном, похожим скорее на пастора, чем на руководителя военно-морской разведки.

Дверь открыла толстая негритянка, весьма миловидная, в белом, туго накрахмаленном чепчике. В передней стоял запах старинных духов, отдающих мускусом.

Гости уже были в сборе — сидели в полукруглой гостиной, заставленной чиппендейлевской мебелью из красного дерева, и на застекленной веранде, выходившей во внутренний дворик с газоном и подстриженными кустами шиповника.

Среди гостей Уайт узнал высокого щеголеватого контр-адмирала Тернера, заместителя Старка. Рядом с ним сидел худощавый, смуглый, похожий на пуэрториканца капитан третьего ранга Мак-колла.

Дайана — в парчовом японском троакаре, накинутом на вечернее платье, сверкая диадемой, напоминающей корону, — разносила гостям бокалы с коктейлями.

Она подошла к Уайту.

— Это дайкири, это манхэттен, а это би-энд-би. Какой вам прикажете, адмирал?

Уайт отвесил старомодный поклон:

— Вы льстите, герцогиня. Мне еще далеко до адмиральских звезд.

Дайана тряхнула головой.

— Сегодня для меня весь мир — райский сад и все люди — адмиралы.

Перед ними вынырнул и изящно изогнулся Гейша.

— И я тоже?

Дайана коснулась мизинцем его щеки.

— Нет, вы, Дик, сегодня настоящий принц.

— Монакский, — уточнил Шривер, беря бокал с подноса. — Рулеточный,

— А вам? — обратилась Дайана к Пейджу. — Хотите олд фэшн?