Читать онлайн «Маска Димитриоса». Страница 38

Пациент страстно желает умереть, все время бормочет про самоубийство, однако сил на то, чтобы его совершить, не остается. Он кричит и вопит, требуя наркотики, но ему отказывают. Он… впрочем, зачем надоедать вам описаниями таких ужасов, мистер Латимер. Курс лечения рассчитан на три месяца и стоит пять тысяч франков за неделю. Когда все заканчивается, пациент может забыть эту пытку и вновь начать принимать наркотики. Или он может оказаться умнее и больше не мечтать о рае. Очевидно, Димитриос принял правильное решение.

Он покинул клинику за четыре месяца до того, как туда явился Виссер. Поэтому Виссеру пришлось придумывать новый план. И он придумал, но нужно было снова ехать в Биарриц, а денег не было. Виссер подделал банковский чек, обналичил его и снова отправился в путь, решив, что Димитриос сообщил мадам графине свое местонахождение. Но просто так приехать и попросить адрес не представлялось возможным. Даже если бы он изобрел благовидный предлог, откуда ему было знать, каким именем ей представлялся Димитриос? Как видите, появились некоторые трудности. Виссер нашел способ их преодолеть. Несколько дней он наблюдал за особняком, в котором остановилась графиня. В один из дней, когда в доме оставалась лишь пара сонных слуг, он влез к ней в комнату и стал просматривать багаж в поисках писем.

Димитриос ничего не любил записывать и писем нам никогда не писал. Однако Виссер вспомнил, что однажды Димитриос накорябал для Вернера адрес на клочке бумаги. Я сам помню тот случай. Записка была странной: очень неграмотная, буквы нескладные, кривые и с кучей завитушек.

Виссер искал письма, написанные таким почерком. И нашел — целых девять штук. Все они были посланы из дорогого отеля в Риме… Простите, мистер Латимер, вы что-то сказали?

— Я могу объяснить, что он делал в Риме: организовывал покушение на югославского политика.

Казалось, мистер Питерс примерно этого и ожидал.

— Очень может быть, — равнодушно заметил он. — Без своих специфических организационных способностей он не смог бы занимать такое положение. Ну, так о чем это я? Ах да! О письмах.

Все они были посланы из Рима, и на них стояли буквы «С. К.». Виссер ожидал увидеть не такие инициалы: не столь официальные и лаконичные. В большинстве писем говорилось лишь о добром здравии автора, что было весьма интересно, и выражалась надежда на скорую встречу. Никаких сюсюканий. Но в конце одного письма Димитриос сообщал, что познакомился с аристократом, жена которого принадлежала к итальянской королевской семье, а в другом писал, что его представили какому-то титулованному румынскому дипломату. Похоже, он был очень доволен новыми знакомствами. От всего этого сильно разило снобизмом, и Виссер почувствовал, что Димитриос наверняка захочет купить его дружбу. Он записал название отеля, привел все в порядок и поехал в Париж, чтобы оттуда добраться до Рима. Но когда на следующее утро он прибыл в Париж, там его уже ждала полиция. Видимо, он не слишком искусно подделывал документы.

Вы только представьте, какие чувства терзали душу этого бедняги! В последующие три нескончаемых года он думал лишь о Димитриосе: он так близко подобрался к нему… И что? По какой-то необъяснимой причине он считал Димитриоса ответственным за свое заключение. Эта мысль подпитывала ненависть и усиливала желание заставить Димитриоса заплатить.

Думаю, Виссер слегка помешался. Освободившись, он раздобыл в Нидерландах немного денег и поехал в Рим. Прошло целых три года, но он был твердо намерен найти Димитриоса. Явившись в отель и представившись датским частным детективом, он попросил разрешения просмотреть записи о тех, кто останавливался в отеле три года назад.

Документы, естественно, были переданы в полицию; по счастью, у них сохранились счета за тот период, а Виссер знал инициалы. Он выяснил, под каким именем скрывался Димитриос. К тому же тот оставил адрес для пересылки корреспонденции: отделение до востребования в Париже.

Теперь Виссер столкнулся с новой проблемой. Он знал имя, но чтобы выследить владельца, нужно было попасть во Францию. Иначе как он смог бы шантажировать Димитриоса? Тот не стал бы три года ждать писем. Однако Виссер не мог въехать во Францию: его развернули бы на границе или снова посадили в тюрьму. Требовался новый паспорт на новое имя. А денег для этого не было.

Я одолжил ему три тысячи франков и признаюсь, мистер Латимер, считал себя полным дураком. Конечно, я ему сочувствовал. Это уже был не тот Виссер, которого я знавал в Париже. Тюрьма сломила его. Когда-то в его взоре пылала страсть, теперь же она оставляла свои следы на губах и щеках. Он понимал, что стареет. Я дал ему денег больше из жалости, ну и еще чтобы отвязаться от него. Его истории я не поверил. И уж точно не ожидал когда-нибудь снова о нем услышать. Можете представить мое изумление, когда год назад я получил письмо с прикрепленным переводом на сумму в три тысячи франков!

Письмо было коротким. Виссер написал:

«Я же говорил, что найду его. Так и случилось. Высылаю Вам деньги, которые должен. Примите выражение глубокой признательности. Ваше удивление стоит трех тысяч франков».

И все. Ни подписи, ни обратного адреса. Перевод был оформлен в Ницце и отправлен оттуда же.

Это письмо заставило меня задуматься, мистер Латимер. Виссер вновь обрел самомнение и позволил себе потешить его аж на три тысячи франков. А значит, теперь он располагал намного большими суммами. Тщеславные люди мечтают о подобных жестах, но очень редко воплощают их в жизнь. Выходит, Димитриос заплатил, а так как он не дурак, то причина должна была быть очень веской.

Я праздно проводил время, мистер Латимер, но в душе слегка тревожился. Я читал книги, но от книг, идей и людской манерности устаешь. И я решил сам найти Димитриоса. Если повезло Виссеру, то чем я хуже? Меня подталкивала не жадность, мистер Латимер. Мне бы не хотелось, чтобы вы так подумали. Не жадность, а любопытство. К тому же я считал, что Димитриос мне тоже кое-что должен за все лишения и унижения, через которые я прошел. Два дня я носился с этой мыслью. А на третий день отправился в Рим.

Вы не можете себе представить, мистер Латимер, чего это стоило и сколько разочарований мне пришлось пережить. Виссер раскрыл мне инициалы, но про отель я знал лишь то, что он дорогой. К несчастью, в Риме очень много дорогих отелей. Я стал обходить их один за другим; когда мне отказались показать счета уже в пятом отеле, я сдался. Вместо этого я пошел к одному итальянскому приятелю, крупному чиновнику. Он воспользовался своими связями, и после множества расспросов и расходов мне разрешили поработать в архивах Министерства внутренних дел. Я обнаружил в них имя Димитриоса, а также нашел то, до чего не докопался Виссер: Димитриос поступил, как и я сам, — в 1932 году купил гражданство одной из южноамериканских республик. Если твой бумажник достаточно пухлый, они горячо проявляют сочувствие. Так мы с Димитриосом стали соотечественниками.

Должен признаться, мистер Латимер, в Париж я летел на крыльях надежды. Увы, меня ждало горькое разочарование. Консул ничем помочь не смог. Он якобы никогда не слышал о сеньоре С. К., и даже если бы я был ближайшим и старинным другом сеньора С. К., он не смог бы сообщить мне его местонахождение. Консул повел себя грубо и нелюбезно. Он лишь убедил меня в том, что лгал, утверждая, что незнаком с Димитриосом.

Ситуация будоражила нервы. К тому же эта неприятность оказалась не последней. Дом мадам графини недалеко от Хош-авеню пустовал уже два года.

Вы, наверное, полагаете, что найти, где живет шикарная состоятельная дама, не составляет никаких хлопот. На деле выяснить это оказалось непросто. Телефонный справочник не помог. Очевидно, в Париже дома у нее не было. Признаюсь, я уже хотел бросить поиски, когда нашел выход из создавшегося положения. Такая светская дама, как мадам графиня, наверняка ездит куда-то заниматься зимними видами спорта. А сезон только что закончился. С помощью издательства «Ашетт» я скупил французские, швейцарские, немецкие и итальянские журналы, посвященные зимним видам спорта и светской жизни, за последние три месяца.

Бесперспективная идея принесла плоды. Мистер Латимер, вы не представляете, сколько существует подобных журналов! Я просматривал их чуть больше недели и могу вас заверить, что к середине той недели почти стал социал-демократом. Хотя надо признать, что к концу недели я вновь обрел чувство юмора.

Когда постоянно читаешь одно и то же, смысл вскоре улетучивается. А когда смотришь на одни и те же лица, даже если их владельцы богаты, то смысла еще меньше.

Но я обнаружил, что хотел. В одном из немецких журналов за февраль напечатали маленькую заметку, где говорилось, что мадам графиня отдыхает в Сент-Антоне. А в одном французском журнале поместили ее фотографию в костюме для катания на коньках. И я поехал. Там не очень много отелей, и вскоре я обнаружил, что в то же самое время в Сент-Антоне отдыхал месье С. К. Он оставил свой адрес в Каннах.