Читать онлайн «Чайки возвращаются к берегу. Книга 2». Страница 3

Но Большой Джон, кажется, закончил новую проверку. Он довольно сухо сказал Норе:

— Нет, нет, Нора! Пока что Казимир должен жить тихо!

— А чем, собственно, вызвано такое ограничение? — беспечно спросил Лидумс-Казимир.

— Мы беспокоимся о вашем здоровье.

— Но вечером-то выходить можно?

Большой Джон смерил взглядом мощную фигуру Лидумса, его широкие плечи, массивные кулаки, спросил:

— Джиу-джитсу знаете?

— Японских самоучителей джиу-джитсу у нас не было. Но мы переняли у наших противников-чекистов их вид защиты и нападения — самбо. Самооборона без оружия. Но зачем мне в Лондоне самбо или джиу-джитсу?

— Мы не можем прикрепить к вам для охраны полисмена…

— Я полагал, что в такой цивилизованной стране…

— В Лондоне сидят шпионы самых разных толков и ориентации. Весной прошлого года вместе с Петерсоном к вам прибыли отсюда два ваших соотечественника — Том и Адольф. О своем прибытии они сообщили и попросили полгода для устройства в Латвии. Первые деловые переговоры были назначены на день рождества и на ночь под Новый год. В рождественский вечер они появились в эфире, а под Новый год нет. Если они, как мы подозреваем, провалились, то не исключено, что вас уже ищут в нашем прекрасном городе…

Он сказал это без улыбки. Лидумс подумал: Большому Джону поручено не только наблюдать за ним, но и охранять. Тут вмешались наперебой и Силайс, и Нора:

— Мы не должны допускать ошибок!

— А мне, Казимир, будет просто очень жаль, если вашу великолепную фигуру кто-нибудь случайно продырявит…

— Клянусь, я не стану посещать ночные бары и клубы. Но подышать-то перед сном необходимо!

— Хорошо, попробуйте, — смилостивился наконец Большой Джон. — Но если заметите что-нибудь подозрительное, немедленно дайте нам знать! — И назвал два телефона, по которым Лидумс мог звонить в любое время дня и ночи.

А затем, словно бы смягчая и «проверочные испытания», и возможные опасности, Большой Джон сам наполнил бокалы и провозгласил тост за будущее мистера Казимира. Что он под этим подразумевал, Лидумс понял значительно позже. А сейчас они мило болтали, пили, пока Нора не заторопилась нанести какой-то визит.

Утром следующего дня Лидумс познакомился с обслуживающим персоналом таинственного «замка».

Миссис Пегги оказалась еще молодой и очень приветливой женщиной, настоящей «кокни», судя по неправильному говору, а мистер Моррис — бывшим моряком военного флота, дослужившимся до звания боцмана, а затем ушедшим в запас.

Лидумс растолковал миссис Пегги, какие блюда он любит, заложил в кухонный ящичек половину своего «жалованья» и попросил миссис Пегги заботиться о нем, что ей, кажется, понравилось. С мистером Моррисом он провел два занятия на автомобиле. Автомобиль был подержанный, не чета современным маркам спортивных гоночных, но это было и к лучшему. Впрочем, за руль сел он сам, и мистер Моррис обучал его не столько вождению, сколько правилам езды по большому городу, в котором до сих пор сохранялось непривычное большинству европейцев левостороннее движение. Англия оставалась консервативной не только в главном, но и во всех мелочах. Еще Наполеон приказал ввести регулировку движения для обеспечения безопасности при переходах армий и принять правосторонний вариант, и все его противники переняли это новшество, но Англия не пожелала покориться «узурпатору» даже в этой малости. И на всей территории Европы только две страны — Англия и Швеция — выпускали и покупали машины с рулевым устройством справа, а их граждане претерпевали двойную систему обучения шоферскому делу, — ведь многие англичане и шведы колесили на своих машинах по всей Европе…

В первую же поездку Лидумс приобрел план Большого Лондона, справочники шофера и несколько дней просидел над изучением их. Выезжал он с Моррисом, который сидел слева от него и командовал поворотами и разворотами, — этого было достаточно, чтобы удовлетворить возможное любопытство Большого Джона, — действительно ли умеет мистер Казимир водить машину? — а затем стал выезжать один. Как ни затруднено было движение по городу, в котором насчитывалось около трех миллионов автомашин, Лидумс предпочитал одиночество. Это позволяло ему бесконтрольно знакомиться с городом: в такой толчее за ним было трудно следить, если бы даже кому-то из сотрудников «Норда» было дано такое приказание. Обычно он отыскивал в центре города платную стоянку, припарковывал свою машину к счетчику-автомату, опускал в отверстие автомата полшиллинга и свободно бродил в окрестностях с полчаса. На больший срок стоянки не разрешались даже и за эту довольно дорогую плату: женщины в желтых фуражках — вспомогательная полиция, которую англичане не без юмора называли «желтой опасностью», — могли оштрафовать владельца, а Лидумсу было ни к чему привлекать внимание полиции…

Иногда он ехал к Вестминстерскому аббатству, к парламенту, к Букингемскому дворцу — там были площадки для бесплатной стоянки машин — и осматривал один из этих памятников или наблюдал традиционную смену караула у дворца королевы… Так он посетил и Национальную галерею, и Британский музей — великолепное хранилище богатств, свезенных сюда со всех стран мира, где ступала нога солдата английских колониальных армий, и музей мадам Тюссо, в котором стояли и сидели вылепленные из воска и одетые согласно своему времени и обычаю деятели всех времен и народов, а в подвалах по лучшим традициям балагана ужасов вешали убийц, стреляли эскадренные корабли, погибал одноглазый Нельсон и рубили голову Марии Стюарт — королеве Шотландии.

Город показался Лидумсу запущенным, грязным. Впрочем, может быть, оттого, что продолжалась холодная зима, из труб валил угольный дым, оседая на стенах, а в дни оттепелей сползал потеками на тротуар, на шляпы и пальто прохожих. В центре было еще много неразобранных развалин — последствий немецких бомбардировок. В тех местах, где развалины успели разобрать, бывшие владельцы строили новые дома, но чаще всего возводили их по старому плану, такими же, какие стояли тут раньше: стена к стене, без просвета, невысокие, в три — пять этажей, и лишь только там, где землей успели завладеть строительные компании, поднимались современные здания для новых контор, банков или под дорогие квартиры с лифтами, кондиционированным воздухом, широкими балконами, в десять, двенадцать, а то и в шестнадцать этажей. Но никаких небоскребов, похожих на американские. Англичане и тут сохраняли свой стиль.

К вечеру, когда миллионные стада автомашин устремлялись за город, увозя владельцев контор, предприятий и их служащих из района Сити и других деловых центров, когда движение машин замедлялось со ста километров в час до трех — пяти, Лидумс сидел дома, размышляя о новой болезни, поразившей человечество, — автомобильной болезни. Большинство владельцев машин, припарковавшись где-нибудь в переулке в третьем-четвертом ряду, бросали их, вылезали и брели в ближайшее метро, надеясь, что завтра или послезавтра им повезет вырваться с работы пораньше и тогда они обязательно воспользуются машиной. А в часы пик в этом перенаселенном городе машина становилась тяжелой обузой…

Но были и такие тихие улочки, на какой жил он сам, Иногда эти улочки оказывались перегороженными шлагбаумами или тяжелыми чугунными цепями, возле которых стояли неподкупные служители, взимавшие плату за проезд, или вообще запрещавшие въезжать в эти оазисы тишины. Чаще всего такие улицы даже не принадлежали домостроительным компаниям, а являлись майоратами разных владетельных и титулованных персон, не подлежащими распродаже по особому закону. Когда-то сами владельцы майоратов или арендаторы застроили эти участки, и теперь они приносили твердый доход беднеющим мало-помалу аристократическим семьям. Но на такие улочки не проникали ни ист-эндская голь, ни «белые воротнички» из контор, банков, предприятий: слишком дорого обходилась эта тишина…

Но в припортовых районах, в «западном конце» — Ист-Энде, где ютилась настоящая беднота, фасад этого мира стремительно меркнул. Там было опасно появляться и на машине, не говоря уже о пеших прогулках, особенно к вечеру. Бары становились все меньше размером, но количество их увеличивалось в такой прогрессии, что невольно думалось: для жителей этих мест нет никакого утешения, кроме рюмки дешевого виски или случайного выигрыша в «тото», как именовались тут тотализаторы, принимавшие любые ставки на лошадь, на футбольную команду — от шести пенсов до нескольких шиллингов…

Впрочем, вечерами Лидумс работал. Он помнил поручение президента Зариньша подготовить доклад «правительству» об умонастроении различных групп населения в республике и составлял этот доклад, ничего не приукрашивая, хотя заместитель Зариньша Скуевиц и предупредил его, что не следует огорчать президента слишком откровенными сообщениями.