Читать онлайн «Место встречи назначает пуля». Страница 36

Ивану показалось, что на Михайловского его слова не произвели никакого впечатления. Заведенный безразличием Михайловского, он уже не мог остановиться. Его красноречие полилось рекой.

– В общем, два месяца назад я ездил в Мюнхен… Там проходила выставка эксклюзивных автомобилей. Ну, сделанных на заказ всяким звездам. И на этой выставке, ты не поверишь, встречаю Лешку Бавырина… Ну, физика с нашего потока! Леха жирный стал. Ты б его увидел – не узнал бы. – Иван надул щеки и обозначил огромные размеры живота, изображая Леху. Увидев, что Михайловский проявляет интерес, он воодушевленно продолжил: – Да я его и сам не узнал. Это он меня окликнул. Ну, слово за слово… Пошли выпить за встречу. – Иван закатил глаза, с силой выдохнул воздух и расхохотался. – Ну и нажрались же мы с ним тогда! Мы за сутки весь Мюнхен облазили. Деньги он тратил, не считая. Рассказал, что на Рябыкина работает и рядом с ним высокое положение занимает. В Мюнхен он Бавырина, типа, в командировку послал, чтоб тот машины посмотрел, видео снял и ему в Москву привез. Ну, в общем, расстались мы с Лехой на следующий день, и забыл я об этой встрече. А неделю назад Джелкумян звонит и «Кадиллаком» с салоном из ореха интересуется. Не слышал ли я, не могу ли узнать, была ли эта машина на выставке. Я, конечно, поломался. Мол, информацию сложно добыть. А потом сдуру и ляпнул: «Не для господина ли Рябыкина вы, Армен Артурович, машину подыскиваете?» Сам не пойму, почему так сказал. Но тогда мне было приятно. Я даже какую-то гордость испытал. Вроде и я что-то знаю, что-то значу…

К концу монолога Иван как-то раскис. Жалкий и потерянный, он грустно улыбнулся и опустил глаза.

– Виктор! Надо отметить!

Михайловский обернулся на голос Маурицио. Поддерживаемая с двух сторон под локти итальянцами, с подносом в руках на него надвигалась неимоверных размеров женщина. На ней была белая, не очень свежая кофта с расстегнутым воротом, так что ее мощная грудь выпирала наружу, грозясь выпасть окончательно. На комплименты итальянцев она отвечала громогласным хохотом, от которого сотрясался весь кабак. Маурицио, перекрывая ее смех, в очередной раз прокричал:

– Виктор! Такая радость!..

– Виктор! Такая радость снова видеть тебя на украинской земле! – не вставая со стула, приветствовал Михайловского таможенник, дебелый молодец в чине майора. – Ну? Как тебе мой новый кабинет?

Он обхватил огромными ручищами стол, отделанный бордовым сукном, и вопрошающе уставился на Михайловского.

– Да-а! По всему видно, уважает тебя начальство, Степан. – Рассматривая помещение, Михайловский протянул таможеннику папку с документами. – Кабинет новый, ремонт шикарный, да и стол не дешевый.

– Да ты присаживайся, Витек. Чего стоишь, как не родной? – Указывая на стул, таможенник убрал в стол пачку долларов, которую нашел в бумагах Михайловского, и вернул ему папку.

– Я смотрю, ты еще крупней стал. Поделись секретом, чем тебя жена кормит? – улыбаясь, спросил Михайловский и сел напротив.

– Дело не в жениной кормежке, Витек. – Таможенник рассмеялся, поглаживая себя по круглому животу. – Дело в земле. Что у вас, у москалей, за земля? Чугун, ничего не родит. Жрете сплошную химию. А в Украине весной семечку бросил, к осени дерево вырастет и урожай даст. Так что распихивать некуда будет. Да что дерево? Наша земля такая жирная, что ее саму на хлеб можно намазывать. – Довольный удачным сравнением, он снова рассмеялся.

– Что ж, возьму с собой пару пакетов земли. Буду по утрам бутерброды с ней делать. Глядишь, тоже в весе прибавлю. Хочу быть таким же солидным, как ты. – Повторяя жест таможенника, Михайловский провел ладонью по своему плоскому животу.

– Люблю я тебя, Витек, за то, что можешь ты человека разговором порадовать. Вот сейчас ничего особенного вроде не сказал, а мне приятно. – Таможенник полез в стол, достал полбутылки коньяка, стограммовый стакан и крупно нарезанную копченую колбасу. – Да, Витек, соскучился я по нашим разговорам. Выпить тебе не предлагаю. Сам знаешь, украинская полиция строгая. – Степан налил себе немного коньяка, выпил и закусил колбасой. – А колбаска-то ничего, украинская. Попробуй, Витек, – снова рассмеялся таможенник и пододвинул поближе к Михайловскому тарелку. – Сто лет с тобой не виделись. Я уж думал, ты вообще из бизнеса вышел. Ты где пропадал-то?

– Да я снова гонками занялся. Перегонять эту машину Джелкумян меня неделю уговаривал. – Михайловский взял кусок колбасы и, жуя, как бы невзначай поинтересовался: – А что, часто через вас его машины проходят?

– Дела у Армена Артуровича хорошо идут. В неделю минимум две машины пропускаем. – Николай перекрестился. – Дай бог, чтобы и дальше так шло. Он и сам зарабатывает, и с нами делится. Человек с понятиями. Стал больше через нас машин гнать, тут же таксу повысил. Мы даже заикнуться не успели. Только перегонщик обязательно человеком надежным должен быть. Без доверия в этом деле нельзя. Сам знаешь… Ну, за него! За Армена то бишь… Дай ему бог здоровья.

Степан налил полный стакан, вновь перекрестился и осушил его залпом.

– Дай бог, дай бог. – У Михайловского даже скулы свело от злости. Он вспомнил, как во время последней встречи унижал его Джелкумян, как издевался над ним и все равно не дал денег. – Ну, что ж, поехал я, Степан. Время – бабки.

Михайловский поднялся и направился к выходу.

– Бывай, Витек! – попрощался таможенник, не вставая и наливая себе очередную порцию коньяка. – Передай огромный привет Армену Артуровичу.

– Передам.

Выйдя из кабинета, Михайловский вдруг ощутил ненависть ко всему миру. Он знал, что каждый в этой жизни хочет урвать кусок побольше. Сейчас ему казалось, что всем это удается… Всем, кроме него. И Джелкумян, и Ткаченко, и итальяшки, и Иван, и Степан мелькали у него перед глазами радостные и довольные. Все они устроились. Даже Леша Бавырин, который в университете был зачуханным очкариком и в гости к нему ходил только потому, что он жил в центре и у него можно было вкусно пожрать, теперь поднялся и, по словам Ивана, был на хорошем счету у вора в законе Рябыкина. Михайловского мучил вопрос: почему жизнь обошла его стороной? Почему обделила? Он немного успокоился, только когда сел за руль и завел мотор. Виктор ехал на бешеной скорости практически без остановок. В семь утра он уже был недалеко от Москвы. Увидев знак с нарисованным домиком, цифрой пятьсот и буквой «М», он остановил машину и закурил. В этом кемпинге около двух месяцев назад, когда он так же гнал машину для Джелкумяна, Михайловский провел приятную ночь со здешней управляющей Галиной, женщиной немолодой, но очень обаятельной. До встречи с Джелкумяном времени было предостаточно. Михайловский решил навестить знакомую.

Когда он свернул с основной дороги, ему навстречу выехал темно-вишневый «Ситроен», за рулем которого сидела Галина. Виктор посигналил и съехал на обочину. То же самое сделала и она.

– Здравствуй, Галенька! Как же я соскучился! – садясь в «Ситроен», произнес Михайловский и потянулся, чтобы поцеловать Галину.

– Не спешите, – остановила она его. – С какой стати такая фамильярность?

– Ну, кисуль. Ну, прости. Дурак, – твердил Михайловский, покрывая поцелуями руки Галины. – Замотался. Прости дурака. Ты же понимаешь, поездки, соревнования…

– Где уж нам, простым людям, понять вашу бурную, звездную жизнь. – Галина была уверена, что он знаменитый профессиональный гонщик, находящийся на пике славы. Михайловский умел убеждать женщин. Она язвительно продолжила: – Я вижу, у тебя машина опять новая. Неужели предыдущая за два месяца надоела? Она же тебе так нравилась.

– Надоела, Галенька. Эту я два дня назад купил. Специально к тебе ехал, думал, отпразднуем, как в прошлый раз. – Михайловский резко обнял ее и поцеловал.

– Прекрати! – Галя отпихнула его. – Что ж ты, Витенька, со мной как с подстилкой обращаешься! Попользовался, как шлюшкой дешевой, и исчез на два месяца! Даже не позвонил ни разу. Теперь на новой машине приехал. Ты что ж думаешь, я тут же к тебе в постель прыгну? – Она говорила очень быстро, захлебываясь от обиды, и была готова разрыдаться в любую секунду. – Дура я, что тогда переспала с тобой! Думала, дождалась бабьего счастья, а оказалось, на дешевку купилась, обещаньям поверила…

– Права ты во всем, Галя. Прости, – опустив голову и положив ладонь на лоб, произнес Михайловский дрожащим голосом.

Он медленно открыл дверцу машины, чтобы выйти, но потом резко захлопнул ее, схватил Галину за плечи и, глядя ей в глаза, начал страстно проговаривать каждое слово:

– Да как же ты не поймешь, дура! Зацепила ты меня! Давно со мной такого не было! Да ни с кем у меня такого не было! Испугался я, понимаешь? Себя испугался! – Михайловский отпустил Галину, отвернулся к окошку и более спокойно, с грустной иронией продолжил: – Я даже, дурак, один раз к этому перекрестку подъезжал. Приехал, постоял, покурил и развернул машину. Чего, думаю, я припрусь? Зачем я ей сдался? Она, наверное, уже меня и не попомнит. А машину купил, вообще с ума сошел. Не спал… Та ночь с тобой из головы не выходила. Сегодня к утру не выдержал. Поеду, думаю, наудачу, проверю… Вот и проверил!..