Читать онлайн «Криминальная мистика». Страница 13

Прибыв в свою «альма матер», Лев первым делом зашел к информационщикам и поручил капитану Жаворонкову найти в базах данных максимум информации по Владимиру Багдже и Ревазу Фазильбекову, после чего отправился к себе. Стаса в кабинете еще не было, да и вряд ли вообще сегодня появится. Вскоре затренькал сотовый, и голос Емельянова сообщил, что он на месте. А пару минут спустя и сам появился на пороге кабинета.

— Здравия желаю! Давно ждете? А то я и так уж спешил…

Пояснив, что он тоже прибыл совсем недавно, Гуров поинтересовался итогами поездки майора на ипподром. Присев на свободный стул, тот рассказал, что происходящая вокруг ипподромов криминальная камарилья конников очень нервирует, и многие сами говорили о том, что околоспортивную среду нужно оздоровлять радикально. В частности, наездники и жокеи, да и многие из обслуживающего персонала открыто говорили о протекционизме в отношении «блатных» и притеснении тех, кто по каким-то причинам оказался не в фаворе у боссов конного спорта. Высказывали недовольство даже некоторые конезаводчики.

— Народ, конечно, уже закипает от бардака и беспредела, происходящего на задворках ипподромов, — особо отметил Емельянов. — Ребята назвали около десятка фамилий — там и директора, и их замы, и представители всяких контролирующих контор, которых надо бы взять в очень плотную разработку. Думаю подключить обэпников. Там им — пахать и пахать, поле немереное… Но самое-то интересное вот что. Как мне рассказали по большому секрету, незадолго до того, как преставились и Бакалавр, и Любавский, и Хрысанин, вместе с ними видели некоего Владимира Багджу. По их мнению, он главарь криминальной «конторы», которая и «крышует» зрелищный бизнес.

— Отличная информация… — охотно согласился Гуров. — По своим каналам я тоже получил сигнал насчет этого самого Багджи. И это даже здорово, что он «засвечен» сразу в нескольких направлениях. Почему? Потому что нам с тобой его нужно будет взять, не подставив людей, давших информацию. И брать его надо — чем скорее, тем лучше.

В этот момент раздался стук в дверь, и на пороге появился капитан Жаворонков. Он отдал распечатку с информацией о Фазильбекове и Багдже. Лев пробежал глазами по строчкам и абзацам, в разделе о Багдже нашел сведения о принадлежащей ему красной «Хонде» и негромко резюмировал:

— Ну, вот это — самое то, что и требовалось… Слушай, Коль, ты сумел бы организовать хорошую подставу одному «шумахеру» на красной «Хонде»?

— Я так понял, речь идет об этом самом Багдже? — с ходу догадался Емельянов.

— Вот именно! Если возьмем, через него можно будет выйти на настоящего главаря. Этот делец — всего лишь холоп более крупной «акулы». Сегодня, насколько я знаю, на ипподромах никаких мероприятий не проводится, значит, его надо искать у спорткомплексов и спортклубов. Поэтому надо срочно выяснить — где и что сегодня будет проходить. Главное, чтобы там ставки были наивысшие — тогда он там обязательно появится.

Емельянов ушел к информационщикам, а Гуров уже более подробно изучил предоставленное ему мини-досье на криминальных дельцов.

Согласно имеющимся данным, уроженец Ставрополья Реваз Фазильбеков, шестидесятого года рождения, имел три судимости. Его самая первая «ходка» случилась в конце семидесятых, за кражу нескольких баранов с совхозной овцефермы, которых он со своими друзьями пустил на шашлык, за что к нему навсегда прилипла кличка Шашлычник. Выйдя из заключения, он был призван в армию, но, с учетом криминального прошлого, направлен в стройбат. Однако Шашлычник и там нашел применение своим криминальным способностям.

Сколотив из кавказцев, проходивших в батальоне срочную службу, шайку вымогателей, он довольно долгое время терроризировал новобранцев, отбирая у них посылки, новую форму, карманные деньги, унижая и избивая по поводу и без. Кончилось это тем, что новобранцы сами, объединившись, дали хороший отпор зарвавшимся отморозкам. В ходе драки, происшедшей в помещении казармы, Фазильбеков ударил одного из парней ножом в спину. Тот лишь чудом остался жив. А Реваза отправили на семь лет в колонию строгого режима.

Выйдя на свободу уже в эпоху горбачевского «сухого закона», Шашлычник сколотил шайку бутлегеров и несколько лет подряд занимался поставками «паленой» водки с подпольных заводов Северного Кавказа в европейскую часть России. Дела шли в гору, но однажды возник конфликт с конкурентами из «бригады» некоего Бори Муревича, по кличке Хек, надумавшего вторгнуться на чужие «рынки сбыта». Дошло до стрельбы. С учетом широко распространенной в ту пору моды «забивать стрелку», Фазильбеков назначил выяснение отношений в одном из подмосковных районов.

В назначенный час обе банды, вооруженные помповыми ружьями, пистолетами самых разных систем и даже автоматами, встретились в лесистой балке, по иронии судьбы именовавшейся Живодеровской, куда прибыли на необычайно популярных в ту пору «девятках». Там и произошло настоящее побоище. Банда Шашлычника, имея численный перевес и аж три автомата против одного у банды Хека, положила почти половину своих соперников, в том числе и их главаря. Эта история очень скоро дошла до рубоповцев, и Шашлычник вновь предстал перед судом. Чтобы главарь избежал «пятнашки» на строгом режиме, раскошелиться «корешам» Фазильбекова пришлось основательно.

На этом в его полицейском досье изложение фактов криминальной деятельности заканчивалось. Теперь Шашлычник формально с законом конфликтовать уже не решался, а свою дальнейшую деятельность конспирировал очень тщательно. Для общества он стал законопослушным конезаводчиком, занимающимся разведением американских рысаков и ахалтекинцев. И лишь немногие знали, что коневодство — это «отмазка для лохов». На самом деле Фазильбеков остался тем же, кем был и раньше.

Кроме характеристик и биографических подробностей, в досье сообщались и некоторые иные, более конкретные сведения — место регистрации и фактического проживания, семейное положение, марки и госномера личных автомобилей самых престижных марок и многое другое.

Не менее тернистым был криминально-жизненный путь и Владимира Багджи, уроженца Батуми, восьмидесятого года рождения. Свой первый срок он схлопотал за жестокое избиение старика-соседа, который сделал ему замечание, когда пятнадцатилетний Володя проехался на своем мотоцикле по клумбам, возделывавшимся всем двором. Получив четыре года, возвращаться домой Бройлер, как его прозвали на зоне, не рискнул — сын избитого старика недвусмысленно предупредил, что полученный им срок — это еще не искупление вины, и дома оно может оказаться куда более серьезным. Поэтому, выйдя «на свободу с чистой совестью», он предпочел солнечному Батуми куда менее приветливый Белгород.

На свой второй срок Бройлер «залетел» за ювелирный магазин, прочитав в газете о том, как некие удальцы-грабители «взяли ювелирку», воспользовавшись кувалдой. Среди ночи эти граждане, не желающие ладить с законом, успели всего за пять минут выбить небьющееся стекло, решетку, разбить витрины и унести с собой украшений на несколько сот тысяч рублей. Прибывшие вневедомственники на месте преступления обнаружили одну лишь кувалду, тогда как сами грабители бесследно растворились в ночи.

И вот Бройлер, присмотрев подходящий ювелирный магазин, решил повторить опыт своих «коллег». Среди ночи, прибыв с кувалдой к «объекту операции», выбить окно и решетку он смог достаточно быстро. А вот смыться с награбленным так и не успел. Помешали ему, крутяцкому зэку, какие-то местные «фраера». Трое белгородских парней, в этот поздний час проходивших мимо «ювелирки», увидели Бройлера, мчавшегося вдоль мирно спящей «штрассе». Резко стартовав следом, они в момент догнали грабителя и, невзирая на его свирепые обещания «атамстыть», скрутили и передали подъехавшим милиционерам.

Проведя еще несколько лет в «местах не столь отдаленных», Багджа в негостеприимный Белгород решил больше не ехать, а осесть в Москве. Как и Фазильбеков, он теперь тоже считался «осознавшим и твердо стоящим на пути исправления». Официально Бройлер работал сотрудником фирмы «Подкова великой удачи», осовремененного аналога знаменитых «Рогов и копыт».

Изучив «славные» биографии обоих представителей группировки «Звезда истины», Гуров вышел в Интернет и набрал в поисковой системе запрос «Реваз Фазильбеков, конный завод». К своему удивлению, помимо рекламных материалов, он увидел и газетный материал, в котором рассказывалось о «конеферме» Шашлычника.

Как явствовало из очерка, носящего явно критический характер, «великий коневод», и ранее не особенно-то пекшийся о благополучии своего конепоголовья, теперь и вовсе не обращал на него внимания. Высокопородные животные пребывали в «черном теле» — кормили их кое-как, содержали в продуваемых насквозь помещениях, исследования и прививки не проводились, в связи с чем автор статьи поставил закономерный вопрос: а не появится ли прямо под боком у столицы сапной или сибиреязвенный очаг?