Читать онлайн «Деньги или закон». Страница 12

Куба взял деньги у генерала, вор звания человека не знал, но что ментовский мужик, понял сразу. Вор и "слово чести" дал, только слово, данное вором фраеру, никакой силы не имеет. Отставник совершил ошибку, когда сказал, мол, оставьте человека в покое, так как он вам совершенно ни к чему, сидиром вы не достанете, и распорядиться информацией и сотнями миллионов долларов не сумеете, вернетесь на нары на долгие годы. Генерал в свое время был классным оперативником, но последние годы практической работой не занимался, лишь руководил, оторвался от земли, забыл, что с законниками, как бы ты к ним ни относился, следует разговаривать уважительно. В результате бывший высокопоставленный мент добился обратного результата. Воры не забыли о мастере Толике, а обратили на него самое серьезное внимание.

Куба мгновенно встретился с двумя корешами равного положения, все рассказал, посоветовались, и упомянутые ментом миллионы перевесили природную осторожность, раззадорили. Чего это мы не достанем и "зеленью" распоряжаться не сможем? Мы уж не глупее ментов точно, не хуже их сработаем. Мужика, что хитрую штуковину мастерил, захватим, а нужных головастиков найдем, никуда они не денутся.

Кубе выделили несколько толковых боевиков, деньги на работу у него имелись, вора благословили, объявили дело общим и на время операции запретили группировкам вооруженные действия и всякие разборки. Авторитетам обещали за послушание выделить долю.

В ту же ночь, под утро, собрались авторитеты, которые в принципе презирали "законников". Многие из авторитетов имели высшее образование, был среди них даже кандидат наук. Они считали воров в законе, "общаки", которые никто никогда не видел, как веру в бессмертие человеческой души и в коммунизм, лишним доказательством, что человек произошел от обезьяны, многие из которых еще не спустились с деревьев и добывают огонь трением. Но среди авторитетов были люди действительно умные и понимали реалии. Тюрьмы и зоны заключения находились под властью законников, и не считаться с подобным фактом неразумно.

Живущих на воле динозавров можно за сутки изничтожить, но от тюрьмы, как и от сумы, как известно, никто не застрахован. Сейчас авторитетов, попавших к хозяину, принимали достойно, а тронь кого из воров на воле, жизнь авторитетов за колючкой превратится в ад. Потому решение воров о временном замирении было принято с должным уважением. Авторитеты понимали, что воры, взявшись за данное дело, залезли не в свои сани, вслух восхитились размахом законников. На своем совещании авторитеты вынесли вердикт, дублирующий решение отставников - генерала и полковника, - наблюдать за Гуровым, ждать его результата, затем все по ситуации.

Захват Толика Куба ставил с размахом. За домом три дня наблюдали, "просекли" постояльца, но, как и все в доме, решили, что "племянник" у Пантелеевича один.

Гуров вора не увидел, а Станислав засек, так как Куба зашел в магазин, в котором сыщик пил сок, вытряхнул из холщовой сумки мятую газету, сумку сложил аккуратно и положил в карман. Мятая газета, придавшая сумке объем, прием известный от Рождества Христова, однако пользуются им регулярно и проходит он великолепно. Только не следует опустошать сумку в двух шагах от сыщика. Последний воспринимает подобные действия своеобразно. Станислав, к примеру, вынул из кармана кепку и водрузил ее на голову.

Гуров увидел Станислава в кепке, снял пистолет с предохранителя, мгновенно определил выходившего Кубу как источник опасности и двинулся не торопясь по своей стороне к дому Анатолия, туда же шли и три парня, любители дождя.

Из подъезда вышел Тиша, направился к мужикам в беседке, вскоре появился и Анатолий. Неожиданно выскочил из соседнего подъезда вроде бы пьяный мужичок с бутылкой и стаканом, воинственно закричал:

- У нас демократия! Я в своем праве выпить в свои именины! - Он увидел Анатолия, наполнил стакан, протянул: - Пантелеевич, выпей за здоровье раба Божьего! Сегодня день моего святого, храни Господь!

Даже Гуров на происшедшее не реагировал, смотрел, как Анатолий, примериваясь к стакану, походил на спортсмена, готовящегося взять старт, но Тиша, шагнув из беседки, стакан отобрал, расплескав половину, протянул одному из собутыльников, домучившему свое пиво.

- Дядя зарок дал, до шести ни грамма, - твердо заявил Тиша.

Три парня подошли к ним, один локтем ударил Тишу в челюсть, и не будь оперативник профессионалом, так лежать бы ему на земле.

- Ты, сучонок, человеку подносят с почетом. Шестой час, ты что, секундомером работаешь? Я тебя на винтики разберу, - он отобрал бутылку, но под "грибком" уже осушили стакан.

Во двор вкатился "рафик" "Скорой помощи", из него ловко выпрыгнули крепкие парни в халатах и с носилками. Один из них громко и весело, словно Дед Мороз, крикнул:

- Где у вас сорок шестая квартира? Кто там загибается, звонки оборвал, помощи просит?

- Я сорок шестая, - Толик выпятил грудь, - ошибочка вышла...

Оперативники переглянулись, им все стало ясно. Гуров, Станислав, Тиша и Миша - четверо. Три "гуляющих" парня и два "санитара" - пятеро. Совсем неплохое соотношение сил, учитывая, что на стороне оперативников неожиданность нападения.

Мужик, выпивший водку, валялся бесчувственно в беседке, но на него уже никто не обращал внимания. "Именинник" тихо исчез. Гуров кивнул и, вспомнив, что времена, когда он правым боковым мог наверняка "срезать" человека с ног, прошли, сцепил пальцы и двумя руками ударил за ухо амбала, стоявшего рядом. Этого оказалось достаточно, амбал рухнул на колени и отключился. Тиша и Миша были ребята простые, глушили своих "клиентов" рукоятками пистолетов. Станислав поставил одного из "санитаров" враскоряку у "рафика", защелкнул на нем наручники, поманил пистолетом второго "санитара", когда тот подошел, оперативник пристегнул бандита к руке его товарища.

И, когда можно было праздновать победу, произошло самое худшее, что случается в жизни оперативного работника. В пылу схватки забыли водителя "скорой". И водитель распахнул свою дверцу и саданул из автомата. А на улице находились посторонние люди, главное, дети.

Станислав и Гуров выстрелили почти одновременно. Бандит, согнувшись, вывалился из кабины, успел короткой очередью прочертить землю: рухнул стоявший на коленях амбал, закричали женщина и ребенок.

Станислав приставил пистолет к животу "санитара", спросил:

- Где ближайшая больница?

- Да откуда же я знаю? - "санитар" смотрел в белые глаза оперативника, явственно ощущал пулю в своем желудке. - Не стреляй, пригожусь... Там, - он кивнул на "скорую", - еще врач... Настоящий.

Женщину, раненную в грудь, уложили на носилки, которые задвинули в "рафик", маленькому пацану перевязали ногу.

Станислав повернулся к "санитару":

- Бери пацана на руки, садись рядом со мной и молись.

Станислав сел за руль, "рафик" укатил в Склифосовского. Гуров остался на поле боя, имея на руках труп амбала, который схватил пулю в шею, бесчувственное тело мужика, выпившего в беседке неизвестно что, одного бандита в наручниках, стоявшего тихо, Тишу и Мишу, ждавших указаний, и беззвучно плакавшего Толика. Да еще лежал труп водителя, мертво сжимавшего автомат.

- Отведите его домой, ждите, - Гуров кивнул на Толика.

Во дворе начали появляться люди. Гуров подумал, что за всю длинную жизнь он, полковник и важняк, оказался на вторых ролях, руководил операцией Станислав. Подумал без ревности и зависти, просто констатировал факт: он неохотно выполнял эту работу, потому в решающий момент оказался несобранным. Но теперь, когда пролилась кровь, это его, Гурова, дело, и пусть организаторы поберегутся.

Подлетела "канарейка", и тут же появилась "скорая". "Скорая" забрала трупы, менты усадили скованного "санитара" в свою машину, молоденький лейтенант переминался с ноги на ногу, вопросительно глядя на Гурова.

- Отвези в МУР, передай генералу, скажи, мол, от полковника Гурова. Вскоре привезут еще одного. Я заеду в Министерство, отпишу своему начальству рапорт и приеду в МУР, - сказал Гуров, оглядел двор, увидел валявшуюся на земле бутылку. - Подбери, скажи, нужны "пальцы", и передай в лабораторию, пусть определят химический состав содержимого.

- Слушаюсь, - лейтенант явно обиделся, принес из машины газету, забрал бутылку и уехал.

Во всей этой суматохе сыщик не заметил толкавшегося на противоположной стороне Кубу. Гуров в тот день работал плохо.

Но и старый рецидивист тоже был хорош. Вместо того, чтобы при первом "атас" исчезнуть, он досмотрел весь спектакль до конца, стоя у витрины, отирал ладошкой мокрые от пота волосы. Он растерялся, не мог понять, как это он, законник, так крепко лопухнулся. Как проглядел такое количество ментов, да явно не простых, козырных сыскарей? И что он теперь скажет корешам, которые его план одобрили и дали парней и технику?