Читать онлайн «Интервью с Уильямом Берроузом». Страница 28

Если программу грамотно представить, многие наркоманы добровольно пожелают принять в ней участие и тем самым обеспечат ей успех, давая постоянно растущее число подтверждений эффективности апоморфиновой терапии. Узнав, что по желанию им в клинике будет выдаваться джанк, они в еще большем количестве пожелают пройти курс лечения. Через месяц пациента можно выпускать из лечебницы, прописав апоморфин для орального применения на случай рецидива. Апоморфин не формирует зависимости, еще ни разу не было зарегистрировано случаев привыкания к нему.

Апоморфин — как хороший полицейский, делает дело и уходит. Если наркоману просто снижают дозу, он осознает, что все еще употребляет наркотик и страшится дня, когда будет сделан последний укол. Принимая же апоморфин, пациент осознает, что излечивается без морфия.

По-моему, так называемая психотерапия в любой своей форме строго противопоказана наркозависимым. Наркоман не должен рассказывать о своем опыте, обсуждать его с врачом, поскольку это провоцирует рецидив. Вопрос типа: «Почему вы начали принимать наркотики?» задавать вообще нельзя. Он так же эффективен в лечении болезни, как если больного малярией спрашивать, чего ради он поперся в зараженную малярией зону.

Апоморфин оказался эффективным влечении любого вида зависимости и хронических отравлений. В США — тысячи зависимых от барбитуратов, привыкание к которым лечится гораздо сложнее и дольше, чем привыкание к героину. Отказ от барбитуратов должен происходить медленно, постепенно и под присмотром специалиста, иначе у больного начинаются конвульсии, и он может нанести себе серьезные увечья. Если зависимого от барбитуратов лечить апоморфином, барбитураты можно исключить сразу же — ни конвульсий, ни других симптомов не наблюдается. Отказ от барбитуратов обычно вызывает бессонницу: пройдут недели, прежде чем цикл сна нормализуется. При лечении апоморфином больные спят нормально. Зависимые от амфетаминов, лишившись наркотика, напротив, проваливаются в глубокий сон, их невозможно добудиться к трапезе. Если лечить амфетаминзависимых при помощи апоморфина, сон тоже нормализуется. Тут мы снова приходим к выводу об уникальности апоморфинового лечения. Апоморфин нормализует метаболизм, и применять препарат можно не только при лечении наркозависимости.

Доктор Фельдман из Швейцарии отметил, что апоморфином можно лечить от избытка холестерина в крови. Доктор Ксавье Кур из Парижа считает апоморфин универсальным средством и прописывает его при страхе, унынии, нервозности, бессоннице — короче, во всех случаях, когда обычно назначают транквилизаторы и барбитураты. Определенно, как лекарство апоморфин совершенно безопасен, поскольку совсем не вызывает привыкания. Принимая апоморфин для лечения острого нарушения эмоционального состояния, вы не уходите от проблемы. Вы встречаете ее лицом к лицу. Апоморфин нормализует метаболизм, который всегда нарушается при эмоциональном расстройстве. Вы разбираетесь с проблемой спокойно и рассудительно.

В Америке апоморфин включен в список наркотических веществ в одном ряду с морфием и героином — касательно его назначения и применения действуют те же санкции. Нив Англии, ни во Франции апоморфин наркотиком не считается. Чтобы купить его, нужен рецепт, но ведь рецептов врач выписывает сколько угодно. Сам собой напрашивается вывод: в США власти намеренно вводят медиков в заблуждение и критически занижают ценность апоморфинового лечения.

Ни одной вариации апоморфина не производилось, его формула не синтезировалась, хотя синтез и вариации могли бы исключить побочные эффекты в виде тошноты и увеличили бы эффективность существующего препарата в десять, а то и в пятьдесят раз. Производные апоморфина могли бы выдернуть нас с планеты под названием страх. А поскольку на страхе зиждутся все монополистические и иерархические системы, неудивительно, что синтез формулы апоморфина встречает такое сильное — и печально предсказуемое — сопротивление определенных кругов.

В.: Как вы узнали об этом противоядии?

О.: Мой врач в Палм-Бич посоветовал одного доктора в Англии, а тот перенаправил к доктору Денту.

В.: Вы проходили лечение апоморфином несколько раз?

О.: Да. Оно не исключает возможности рецидива, просто снижает ее. Рецидив же при традиционном лечении практически неизбежен.

Апоморфин предотвращает рецидив. Если пациент успел вмазаться пару раз, то своевременное повторное лечение апоморфином поможет.

В.: Отчего же такое эффективное средство не получило широкого применения?

О.: Этому препятствуют Американская ассоциация медиков и Американский департамент по борьбе с наркотиками. После публикации моей статьи я получил множество писем от алкоголиков и наркоманов, которые нуждались в лечении, хотели его пройти. Я ответил на письма и сейчас процитирую отзывы:

«По моей просьбе наш семейный врач попытался разузнать об этом препарате и его применении в США. К сожалению, безрезультатно».

«Я собирался провести исследование по результатам лечения пациентов доктора Дента, но, к сожалению, это стало невозможным в силу различных причин».

«Похоже, Американская ассоциация медиков боится этого препарата».

Короче говоря, люди, которые в этом лечении отчаянно нуждаются, не могут его получить.

В.: Вы предприняли множество попыток популяризировать лечение апоморфином. Как это восприняли те, кто действительно обладает полномочиями прописать его нуждающимся?

О.: Я общался с сотрудниками службы пробации и врачами, которые занимаются лечением и реабилитацией наркозависимых. Во всех случаях результаты оказались негативными: на людей начинали давить, а некоторые даже лишились работы. Доктор Избелл, заведующий Центром по борьбе с наркоманией при правительстве США, заявил, якобы лечение апоморфином «слишком опасно». Опасно для кого, если не секрет? Для тех, кто желает, чтобы наркомания, не поддаваясь традиционным методам лечения, оставалась «неразрешимой проблемой».

В.: Может быть, пресса способна привлечь внимание к апоморфину, ведь средства массовой информации всегда рады скандалам?

О.: Нет, пресса работает заодно с департаментом по борьбе с наркотиками и, напротив, усугубляет проблему. Для нее это — плодородная тема, от которой грех отказываться. Ведь что продает пресса? Насилие, секс и наркотики. Это для них выгодно, повышает тираж. То есть эффективные меры по борьбе с проблемой наркотиков для них не выгодны.

В.: Что говорят исследователи-фармацевты по поводу апоморфина?

О.: Исследователи-фармацевты проводят исследования под диктовку кровных интересов, управляющих Американским департаментом по борьбе с наркотиками. Миллиарды тратятся на создание производных бензедрина, транквилизаторов сомнительной ценности, и ни цента — на препарат, который обладает неограниченным потенциалом не только влечении наркомании, но и в борьбе с самой проблемой страха.

В.: Если апоморфин получит широкое применение, он принесет фармацевтическим компаниям колоссальный доход. Почему же они в этом не заинтересованы?

О.: Доход они получат с продажи любого препарата. Помните, что фармацевтические компании кровно заинтересованы в существовании болезней. Препараты, способные болезни искоренить, для них «опасны».

В.: Получается, все дело в деньгах?

О.: В деньгах и власти. Я уже говорил, что наркотики — одно из самых эффективных средств предупреждения бунта со стороны людей возрастной группы от восемнадцати до двадцати пяти лет.

В.: Получает ли государство свою долю прибыли с наркотиков? Может, поэтому апоморфин и скрывают?

О.: Косвенно получает. Наркотрафик дает работу тысячам агентов и предоставляет повод для бесчисленных конфискаций.

В.: Можно ли использовать апоморфин для лечения других болезней, кроме наркомании?

О.: Да, разумеется. Доктор Ксавье Кур из Франции утверждает, что апоморфин — это одно из наиболее эффективных средств лечения бессонницы, уныния, нервозности, страха — в общем, тех недугов, для лечения которых обычно прописывают транквилизаторы. Апоморфин не вызывает никакого привыкания. Никто не станет употреблять его, пока действительно не нуждается в нем. Апоморфин делает свое дело и уходит.

В.: Грозит ли наркозависимость охватить всю планету?

О.: Она охватывает страны Запада, где прежде считалась редкостью. А вот в Китае ее победили. В странах вроде Индии и Персии, употребляющих опиум уже сотни, если не тысячи лет, она остановилась.

В.: Каков физиологический эффект мескалина?

О.: Мескалин опасен: вызывает тошноту и острые приступы страха вкупе с умственными расстройствами.

В.: Как вы считаете, помогут ли определенные виды галлюциногенов широким массам людей увидеть фундаментальные проблемы?