Читать онлайн «Революция не всерьез. Штудии по теории и истории квазиреволюционных движений». Страница 33

Книга И. Гёргенрёдера «Русский эротический сказ» не была, конечно, «уж слишком жестким порно», а была обычной порнографией, талантливо закамуфлированной под якобы народные сказы, якобы записанные И. Гёргенрёдером в 1974–1975 гг. «в деревнях Уральской, Оренбургской, Курганской и Челябинской областей». То, что это не «народное творчество», а продукт явно больной фантазии самого И. Гёргенрёдера, — несомненно.[336]«Сказам» было предпослано предисловие И. Гёргенрёдера, в котором он описывал феерические празднества типа сатурналий, будто бы справлявшиеся в деревнях вышеуказанных областей по каждому удобному поводу (постройка сарая и т. п.). С большим чувством и вниманием к анатомическим подробностям И. Гёргенрёдер описывает обряды, якобы сопровождавшие эти празднества, например, обряд выпивания обнаженными девушками ведра парного молока, каковое ведро должен удерживать на эрегированном пенисе молодой деревенский парень до тех пор, пока все молоко не будет выпито.[337]

Несомненно, и О. Новиков и И. Гёргенрёдер были людьми, явно склонными к мистификациям и испытывавшими несколько преувеличенный интерес к проблемам пола. Оба могли оказаться авторами «Саксаула». Балаганная история с «Саксаулом» была воспринята анархистским миром России (и СНГ вообще) всерьез. И О. Новиков и И. Гёргенрёдер обвинялись в провокаторстве и в сотрудничестве со спецслужбами. В кампанию взаимных обвинений и оскорблений оказались вовлечены ведущие анархистские организации России (исключая КАС), Украины, Белоруссии и ФРГ, а отчасти и Нидерландов, Испании и Польши. Неясно, куда делись 6000 марок ФРГ, выделенные FAU-IAA на издание «Саксаула». Было создано два третейских суда (с участием аргентинских троцкистов и польских анархистов) для урегулирования этого дела (впрочем, обе стороны оба суда проигнорировали). Совет Питерской лиги анархистов (ПЛА) принял 29 февраля 1996 г. «Закрытое заявление», в котором заклеймил О. Новикова как провокатора, но 3 марта 1996 г. дезавуировал это заявление.[338]

По накалу страстей, кипевших в анархистском сообществе, скандал, связанный с делом «Новиков против Гёргенрёдера», сравним, наверное, только с накалом страстей, кипевших в связи с расколом I Интернационала на сторонников К. Маркса и М. А. Бакунина. Но теперь история повторилась в виде фарса и показала всю глубину деградации анархистского мира.

Именно сочетание кризиса методов с теоретическим, моральным и духовным кризисом привело к тому, что леворадикальное движение, по сути, лишилось многих наиболее талантливых своих представителей, как минимум, пытавшихся развивать теорию. Дмитрий Жвания ушел в НБП, Михаил Цовма ушел в личную жизнь, Алексей Цветков вынужден был почти все время уделять газете «Лимонка», Петр Рябов официально порвал с КАС и выступал на страницах журнала «Наперекор» с проповедью примирения с религией. И т. д.

Для значительной части леворадикального движения (анархистов, в первую очередь) кризис 1996 — начала 1997 гг., несомненно, является лишь следствием и развитием предыдущего кризиса, ставшего для многих очевидным уже в 1993 г. Но констатация кризиса тогда не сопровождалась его внутренним осознанием. Единственным из леваков, претендующим на роль теоретика и пытавшимся тогда же, в 1993 г., осмыслить кризис движения, был П. Рябов. Он справедливо констатировал: «… участие в неформальном движении почти ни для кого не проходит даром — ведет к опустошению, моральной и интеллектуальной деградации, потере себя, самообману и депрессиям» и дал такой портрет леворадикалов: «Мелкие «коммунальные» склоки за крохи власти и огромные амбиции; чисто вещное, объектное отношение… друг к другу при полном отсутствии цивилизованной дискуссии и представления о правах человека; такое же полное отсутствие какой-либо теоретической работы, осмысления окружающих реалий, помноженное на чудовищное невежество подавляющего большинства активистов, вне зависимости от партий; нулевая связь с реальной жизнью «простых» людей и шизофреническая замкнутость движения на самого себя, на свои кухонные разборки, магические заклинания и мифологемы, почерпнутые из прошлых веков; пошлость и безликость движения, творческая импотенция и почти абсолютный вакуум личностей и идей…»[339] Но эти ламентации и горькие рассуждения П. Рябова были восприняты леваками как «брюзжание кабинетного анархиста» или инвективы — и проигнорированы.

Спустя два года то же самое — только еще резче — написал В. Дамье: «Клубок змей, гордо именующий себя «ан. — движением» экс-СССР… спившихся внесистемщиков… обломанных циников… самовольных вождишек… адептов последнего писка ан. — моды — «веселого анархизма», этаких homo ludens, анархистов играющих… Довольно гальванизировать труп».[340] Анархисты постарались проигнорировать и эти рассуждения.

Летом 1995 г. на страницах газеты «Новый свет» была предпринята попытка проанализировать причины кризиса анархистского движения (на примере Украины): «Отсутствие твердой программной основы, то есть разработанной, обусловленной тенденциями общественного развития системы целей и средств к их достижению, неумение и просто нежелание большинства анархистов «призыва» 89–90-х гг. вести целеустремленную систематическую работу по пропаганде анархических идей, по предложению анархических, то есть основанных на солидарности и самоорганизации граждан, альтернатив политическому решению общественных проблем, значительная засоренность случайными людьми — все это, безусловно, сыграло свою негативную роль. Но самое главное — анархизму так и не удалось пока нащупать… свою социальную базу. Ни одна из социальных групп и прослоек… общества не восприняла идеи солидарности, самоорганизации и самоуправления как свои, как отражающие непосредственные жизненные интересы. Этим, собственно, и обусловлены все вышеперечисленные негативные факторы».[341] Однако нежелание анархо-массы читать о себе правду, думать о причинах кризиса (и думать вообще) и искать пути выхода из него оказалось исключительно велико. Статья была проигнорирована как посвященная «чисто украинским проблемам».

Зато бурю возмущения тогда же вызвала в анархистском мире статья А. Цветкова «Прощай, анархия!», хотя ничего принципиально нового Цветков не написал, и статья отличалась от вышеизложенных только ярким литературным языком: «Потолкавшись по рок-подвалам, среди таких же нетрезвых борцов и общедоступных девиц, устав от бесконечных собраний и разговоров о классовой войне, ты… понимаешь, что изменить такими методами ничего нельзя и, что самое пугающее, начинаешь подозревать, что никто из них и не хочет ничего изменить, променяв свою непримиримость на маргинальное существование на обочине автострады. Они так и будут годами читать собственные журналы и мечтать о победе мировой революции, неизбежной после того, как хамский примитивный народ дозреет до их универсальных истин».[342] Складывается впечатление, что основная вина Цветкова заключалась в том, что он «вынес сор из избы».

Последним, кто пытался обратить внимание анархистов на тотальный кризис движения и подтолкнуть их к поиску путей обновления, был лидер «Хранителей Радуги» Сергей Фомичев. С. Фомичев также фиксировал, что анархо-движение пребывает в кризисе как минимум с 1993 г.: «К 1990 году в бывшем СССР сформировалось мощное анархистское движение, насчитывающее в своих рядах несколько тысяч человек. Уже к 1993 г. этого движения практически не существовало. Где-то в период между двумя московскими «белыми домами» движение распалось… Движение распалось потому, что не смогло приступить к реализации своих задач. Задач… у движения попросту не было. Ему нечего было предложить вышедшим на улицу людям. Оно не имело ни малейшего представления о том, каким образом и что именно нужно делать для воплощения своих идеалов».[343]

Нарисованная С. Фомичевым картина глубоко пессимистична:

«Современные российские (и все остальные бывшие советские) анархисты в основном ничего не делают. Они практически не занимаются теорией и лучшее, что могут выдать, это манифест или памфлет, а также не особенно глубокие статьи по истории анархизма.

Разрыв между утопией и существующей реальностью настолько велик, что о какой-либо продуманной стратегии анархистского движения не может быть и речи».[344]

С. Фомичев признал организационную и теоретическую несостоятельность как анархо-синдикалистов, так и анархо-коммунистов (которых он называет «революционными» анархистами): «Анархо-синдикалистам в нашей стране не удалось сделать ничего абсолютно синдикалистского, однако они продолжают упорно держаться за догматические концепции, разработанные главным образом в конце прошлого века…

Странная вещь: лидер ГРАС Вадим Дамье, говоря о «зеленых» как о политическом трупе только потому, что их общественная активность к началу 90-х упала, свято верит в анархо-синдикализм, звезда которого закатилась еще в 30-е годы…