Читать онлайн «Лжец». Страница 12

III

– Так что сама понимаешь, моя медовая обжималочка, – произнес Эйдриан, – придется углубиться в какие-нибудь дурацкие исследования, иначе меня выведут отсюда за мое божественного абриса ухо.

– Что же, и тебе немного потрудиться будет не вредно, – ответила Дженни и укусила его за сосок.

– Какие жуткие вещи ты говоришь. А сейчас спустись немного пониже и поработай губами — теперь моя очередь кончать, да и в университетскую библиотеку пора. Дженни села.

– Вот хорошо, что напомнил, – сказала она. – Мы с Мэри разослали письма всем старшим тюторам Кембриджа.

– Боже милостивый, – откликнулся Эйдриан и вновь притянул ее голову к своему животу, – сейчас не время судачить о ваших девичьих влюбленностях.

– Нет, подожди, – выпрямилась Дженни. – Это насчет порнографии.

– Насчет чего?

– Ты же знаешь, я хожу на лекции Тима Андерсона, «Деррида и несходство полов».

– Послушай, если у тебя занят рот, так потрудись хотя бы руками. Под кроватью есть немного масла для новорожденных.

– Так вот, на прошлой неделе он показывал нам образчики порнографии. Их были целые коробки. И все из университетской библиотеки. У них же право обязательного экземпляра, понимаешь, так что они получают по экземпляру любого издания. Каждого, какое выходит в свет.

– Постой, ты хочешь сказать… каждого-каждого?

– Каждого-каждого. Там столетия порнухи, вплоть до сегодняшнего дня. Подвалы библиотеки забиты тоннами самых унизительных и мерзких материалов. Картинки с ампутантами, детьми, всякими приспособлениями – там есть вещи, каких ты и вообразить-то не сможешь.

– Ты еще не знаешь, на что способно мое воображение.

– Я сходила в библиотеку, посмотрела кое-что. Все, что мне для этого потребовалось, – подпись Элен Гринман. Я ей сказала, что это связано с лекциями Тима Андерсона. Так вот, я считаю, таким материалам в Кембридже не место. Никаких научных оправданий они не имеют. Они унизительны для женщин, их следует сжечь.

– И унизительны также, нисколько этому не удивлюсь, для животных, детей и всяких приспособлений.

– Эйдриан, это не шутки. Я считаю, что УБ, храня подобную дрянь, тем самым облагораживает ее. Поэтому мы с Мэри стараемся добиться ее устранения.

– Что ты, собственно, видела, если точно?

– Ну, тебя приводят в отдельную комнату…

– Расскажи поподробнее… и про левую руку не забывай. Вот так. Чуть быстрее. Да! Что да, то да! Итак, что же ты видела?

– Ну, там была одна картинка, на которой женщина берет пирог со свининой…

– Диспозиция такова, Гэри, – сказал Эйдриан, вернувшись из Ньюнема в Св. Матфея. – Все там, весь index expurgatorius[33], только и ожидающий человека, который примется пускать над ним слюни.

А вот это – все, что требуется библиотекарю, дабы тебя к нему подпустить.

Он вручил Гэри листочек бумаги, на котором значилось: «Разрешаю Дженнифер де Вулф, студентке нашего колледжа, доступ к следующим специальным материалам…»

Далее следовал перечень названий книг и журналов, под коим стояла подпись: «Элен Гринман, старший тютор, Ньюнем-колледж».

У Гэри отвисла челюсть.

– «Эльза и бык», «Молодые монашки», «Утехи в концлагере»… Ты шутишь… «Моя пылкая дочурка», «Висельник», «Молодая и красивая», «Тина-Тампон», «Первый перепих педрил», «Фантазии с клейкой лентой». С клейкой лентой? Иисус обескровленный!

Эйдриан рылся в ящике письменного стола.

– Думаю, ты согласишься, мимо такого пройти трудно. Да где же она… ага. – Он выудил из ящика исписанный листок. – Так вот, Гэри, мой старый друг-приятель, старый ты пачкун. Хочешь скостить со своего долга… пятьдесят фунтов? Разумеется, хочешь. Мне нужно, чтобы ты изучил это письмо, уделив особое внимание подписи.

Гэри взял листок.

«Дорогой мистер Хили, доктор Питтауэй сообщил мне, что Вы нуждаетесь в совете относительно выпускных экзаменов по английскому языку со специализацией по филологии. Я не забыл, каким прекрасным арбитром Вы показали себя при нашей встрече прошлым летом в Чартхэм-Парке, и запомнил Вас как многообещающего, сметливого и способного молодого человека. А потому буду рад предложить вам любую помощь, какая окажется мне по силам. Мой адрес Двор Боярышника, A3. Буду ждать Вас 4-го, в среду, в десять утра, – если только Вы не назначите другой срок. И пожалуйста, не забудьте прихватить с собой Ваши умственные способности».

– Ну и что? – спросил Гэри.

– С подделкой моей подписи, изысканной и элегантной, ты справляешься. Надеюсь, эти каракули не лежат за пределами твоих возможностей?

– Ты грязный развратник.

– Совершенно верно.

Эйдриан шел через Клэр-колледж к университетской библиотеке. Нелепость этого здания, ракетой взмывавшего впереди, всегда раздражала его. Здесь не было женственной округлой грации Бодлианской библиотеки Оксфорда или библиотеки Британского музея, ни о какой красоте тут не могло идти и речи. Здание устремлялось вверх, точно раздувшийся фаллос, норовящий проткнуть облака. Примерно тот же принцип, полагал Эйдриан, что и в готических шпилях. Однако единение библиотеки и небес дало бы слишком уж мирской образчик того, как слово становится плотию[34].

Войдя в библиотеку, он направился прямиком в зал каталогов. Покопался в картотеке, выписывая особо обнадеживающие названия. Вокруг сновали с книгами под мышками аспиранты и отчаявшиеся студенты третьего курса – серые физиономии, личные бездны эрудиции в глазах. Он заметил Джермейн Грир[35] в обнимку со стопкой сильно потрепанных книг и Стивена Хокинга[36], лукасианского профессора математики[37], выезжающего в инвалидном кресле с моторчиком в соседний зал.

Здесь ли мое место? – думал Эйдриан. Столько трудов. Столько пота. Ни коротких путей, ни жульничества, ни списывания, ни мухлежа? Конечно, здесь. Любой физик трудится ничуть не больше моего. Он просто сдувает идеи Господа Бога. Да еще и неверно их понимая, как правило.

Гэри смотрел, как Трефузис – с кейсом в руке и летящим следом облаком табачного дыма – покидает свою квартиру. Обождав минут пять, Гэри перешел Мост Сонетов и поднялся на второй этаж.

Защелка дубовой двери податливо уступила нажиму Эйдриановой «Баркликард» – как и предрекал Эйдриан. Гэри включил свет и оглядел раскинувшийся перед ним книжный Манхэттен.

Должен быть где-то здесь, сказал себе Гэри. Придется подождать, пока он сам себя не обнаружит.

Эйдриан подошел к служебной стойке читального зала и встал, ожидая, когда на него обратят внимание. Очень ему хотелось хлопнуть по стойке ладонью и крикнуть: «Продавец!» Однако он ограничился вежливым покашливанием.

– Сэр?

При общении с Эйдрианом библиотекари неизменно демонстрировали апатию и пренебрежительность, едва-едва не переходившие в откровенную грубость. Иногда он, просто развлечения ради, просил кого-нибудь из них принести книгу, написанную, скажем, на редком диалекте индейцев виннебаго, и получал ее от библиотекаря, морщившего нос с таким выражением надменного превосходства, точно сам он прочитал ее бог весть сколько лет назад и давно уже миновал стадию, на которой младенческая белиберда подобного рода еще могла представлять для него хотя бы отдаленный интерес. Трудно сказать, видели они, неким непостижимым образом, Эйдриана насквозь или питали презрение ко всем первокурсникам без разбору. Та библиотекарская особь, что приближалась к нему сейчас, выглядела неприязненной и необщительной сверх обычного. Эйдриан одарил ее дружеской улыбкой.

– Прошу вас, – звенящим голосом произнес он, – я хотел бы получить «Клевую пару буферов», «Мясистые жопки в ямочках» и «Давина шалит с ослом», если она уже не на руках… ах да, и еще, я думаю, «Минет в инвалидной коляске»… Библиотекарь сдвинул очки вверх по носу.

– Как?

– А кроме того, «Малыши и малышки в скаутском лагере», «Фидо заглатывает», «Пей мои писи, сучка» и «Хористки встают в очередь». По-моему, все. Хотя нет, еще «Дневник Марианны». Это викторианское издание. Вот мое разрешение.

И Эйдриан помахал листком бумаги.

Читая написанное на нем, библиотекарь то и дело сглатывал.

Ай-ай-ай, подумал Эйдриан. Проявление Озабоченности и Замешательства. Нарушение Правила Номер Один Гильдии Библиотекарей. Если он и впредь будет так неосмотрителен, его с позором вышибут отсюда.

– Простите, а чья это подпись?

– А, это Дональда Трефузиса, – сказал Эйдриан. – Моего старшего тютора.

– Одну минутку.

Библиотекарь прошел в дальний конец зала и показал там листок какому-то пожилому джентльмену.

Да уж, сродни попытке обналичить чек на крупную сумму – такие же совещания шепотком и взгляды украдкой. Эйдриан отвернулся и неторопливо обозрел читальный зал. Десятки лиц мигом уткнулись в книги. Десятки других продолжали таращиться на него. Этим он благосклонно улыбнулся.