Читать онлайн «Победа во имя мира». Страница 7

Однажды в штаб сообщили, что у села Городец в полевой сумке убитого немецкого обер-лейтенанта нашли приказ, которым солдатам строго-настрого запрещалось без сопровождения саперов куда-либо выходить. Сообщалось, что большевики минируют дороги, огороды и хлебные поля сложными сверхсекретными минами и даже первоклассные немецкие миноискатели их не могут обнаружить. То-то мы посмеялись над этим приказом!

В районе у села Ропти, озер Череменецкое и Врево по всей линии обороны, в возможных местах переправ танков и транспорта противника через реки Луга и Оредеж наш батальон производил сплошное минирование.

После 40-дневных упорных боев под Лугой врагу так и не удалось ворваться с ходу в Ленинград. Вот почему он стремился любой ценой обойти Лугу с флангов, усиливая одновременно натиск по дорогам Луга — Ленинград и в районах озер Череменецкое и Врево.

Назревали новые события. Из Ленинграда нам привезли отходы взрывчатки в оцинкованных пятидесятикилограммовых банках кубической формы. Действительно, хороший подарок, если учесть, что материалы у нас были на исходе.

В глубь нашей обороны в ночное время по Череменецкому озеру частенько стали наведываться немецкие бронекатера. Гитлеровцы пускали прямо с катеров мины, строчили из пулеметов. И вот корпусной инженер Мальцев предложил сделать управляемые подводные фугасы и самовзрывающиеся мины. Трудно, но интересно. После споров и расчетов такие чудо-мины были придуманы. Очень пригодились банки с отходами взрывчатки. Мы их покрыли горячим битумом и изготовили управляемые подводные фугасы и самовзрывающиеся мины. Озеро во многих местах заминировали, а в районе обороны артпульбатальона поставили управляемые фугасы.

И вот первый экзамен. Глубокой ночью показались вражеские катера. Тут-то и грохнули наши чудо-мины. Да так грохнули, что гитлеровцы больше и не осмелились появиться на озере!

После выполнения этого задания мы прибыли в батальон, где получили новый приказ — минировать возможные места для форсирования через Оредеж. Здесь мост серой дугой завис над холодными водами реки, и по нему редко проезжали на противоположный берег. И мы, и немцы держали его под постоянным прицелом, нам еще предстояло переправить отходящие части, боевую технику и транспорт.

Мы заминировали берега. Ожидая пропуска последних наших частей через минное поле, рота находилась в укрытии. Вражеская штурмовая авиация в течение целого дня обстреливала мост пулеметами и забрасывала мелкими гранатами. Немецкая артиллерия и минометы мост не трогали. Но вот последние наши части прошли, и проход к мосту на левом берегу заминирован. Начальник инженерной службы дал команду — взрывная машина сработала, но взрыва нет. Магистральные провода и дублирующий детонирующий шнур перебиты осколками, многие заряды на опорах и переводинах рассыпались. Забросали мост бутылками горючей смеси — не загорается. А в это время немецкие танки появились на опушке леса и пошли лавиной на нас. За танками бегут фашисты, ведя огонь из автоматов. Еще немного и…

Восемь самых ловких и смелых саперов-земляков: Сеньшин, Бибин, Вельдеманов, Лукьянов, Малышев, сержанты Комов, Неклюдов и командир взвода Трусов — схватили вещевые мешки с толом, положили боевики. Огнепроводные шнуры я укоротил, чтобы ускорить взрыв. Пока шли эти минутные подготовительные работы, остальные бойцы вместе с политруком роты Алексеем Ешковым взбирались на гору.

Мы по-пластунски доползли с зарядами к мосту. Ешков открывает по атакующим фашистам сильный ружейно-пулеметный огонь. Он отсекает их от танков. Одна машина противника взрывается. Друг за другом саперы пробегают мимо меня, поджигают шнуры, рывком бросаются на дамбу — кидают заряды на мост и мчатся назад. Еще полминуты, еще двадцать секунд, и мы падаем в канаву. Почти одновременно взорвались заряды, и мост рухнул. Противник был задержан на левом берегу реки почти на трое суток.

Над Лугой гудели вражеские самолеты. Они сбрасывали на город осколочно-фугасные и зажигательные бомбы, провокационные листовки.

На душе было тоскливо. Столько бились за этот красавец город, сколько погибло на его подступах товарищей — и все же приходится отходить! «Но мы вернемся, Луга! Мы отомстим за твои сожженные дома!» — сказал на партийно-комсомольском собрании минер Вельдеманов.

По приказу Ставки город был оставлен, а 41-й корпус велено вывести из окружения с наименьшими потерями.

— Вам приказ понятен? — спросил командир корпуса Астанин.

— Так точно, товарищ генерал, — отозвался командир батальона, сворачивая карту. — Дорога будет сделана…

Дорога, которую нужно было сделать для отхода войск и боевой техники, — это десятки километров гати и колонных путей среди непроходимых болот. И саперы, работая под постоянным огнем противника, с честью выполнили поставленную перед ними задачу.

Батальон двигался во главе корпуса, преодолевая вместе с головной боевой охраной сопротивление противника, реки и болота, обеспечивая путь продвижения всему корпусу. В районе села Луги нас встретил сильный огонь вражеских орудий. В небе показались самолеты противника. Пять суток продолжались ожесточенные бои. Дорогой ценой нам достался дальнейший путь.

После отхода корпуса между железными дорогами Луга — Ленинград и Дно — Ленинград мы вывели из строя все мосты. Один из них был взорван в районе станции Слудецы, где пришлось вступить в бой с врагом. Немцы уже укрепились на станции и чувствовали себя полными хозяевами. Они не ожидали такого сильного удара, который нанес им первый стрелковый полк Кировской дивизии.

Наша саперная рота была придана полку для инженерного обеспечения. Пользуясь лесистой местностью, мы проникли в тыл к гитлеровцам, заминировали все дороги, идущие на станцию. Железнодорожное полотно невдалеке от станции взорвали в двух местах. Затем полк пошел в наступление, ломая сопротивление врага. Уничтожив огневые точки, находящиеся у станции, бойцы ворвались в населенный пункт. Гитлеровцы пытались выбраться из огневого кольца по лесным дорогам, но тут же нарывались на засады, на мины. На грунтовых дорогах движение было приостановлено: вражеские машины подорвались на минах и создали пробку.

Так в течение нескольких часов была уничтожена крупная боевая единица противника. Мы убедились в том, что можем сражаться даже в условиях окружения.

Дальше основные части корпуса пошли с боями в направлении Ленинграда, саперный батальон перешел в арьергард. Наша рота была придана 111-й стрелковой дивизии 41-го корпуса. От основных сил мы были отрезаны и попали в двойное кольцо окружения. Отряд оказался в критическом положении.

Зачастили дожди, холодный ветер потянул с моря. Заканчивались боеприпасы, отсутствовало продовольствие, много было больных и раненых. И тогда принимается решение — выйти из окружения с боем. «Только самый решительный бросок на врага обеспечит нам победу», — говорил на собрании отряда политрук А. Ешков. Исполняющий обязанности комиссара стрелкового полка старший политрук И. Крестовский призвал коммунистов и комсомольцев возглавить атаку. Мы горели желанием сразиться с врагом, уничтожить, смять его и продолжить путь вперед себе и тем, кто шел позади нас.

Рота вышла к какому-то ручейку и остановилась немного передохнуть. В этот миг из-за деревьев ударили из пулемета, и рота залегла, приняв бой. Нужно экономить каждый патрон, каждую гранату, поэтому бойцы стреляли наверняка. Вижу, как короткими очередями из ручных пулеметов ведут огонь А. Ешков и командир танкового батальона дивизии старший лейтенант И. Богаткевич. После короткой паузы вместе встают, делают вперед рывок, бросают гранаты, слышу громкий голос Ешкова:

— Коммунисты, за мной! За Родину, вперед!

Вместе с политруком все ринулись на фашистов. Под прикрытием нашего огня пошли в атаку остальные. Смело вел своих бойцов командир отделения сержант И. Ашпетов.

Еще мгновение, еще… Огненное кольцо прорвано, противник отброшен.

В этом бою погибли коммунист Алексей Ешков, коммунист Николай Усков — бывший судья Сакмарского района Оренбуржья, Иван Ашпетов — бывший работник орского отделения Госбанка…

11 октября 1941 года глубокой холодной ночью мы подошли к реке Волхов. В нашем распоряжении считанные минуты — и Волхов форсирован. Раненые были тут же направлены в госпитали, а остальные — после хорошего отдыха и медицинского осмотра, получив оружие, обмундирование, влились в состав действующих частей армии. Всем нам была объявлена благодарность за мужество и отвагу, проявленные в боях и при прорыве кольца окружения.

Гитлеровское командование стремилось продвинуться к Ленинграду кратчайшим путем по дороге Псков — Ленинград. Благодаря героическим действиям соединений и частей 41-го стрелкового корпуса и ленинградских рабочих, пути продвижения немцам были закрыты. Этим самым защитники Лужского рубежа дали возможность нашему командованию создать крепкое оборонительное кольцо вокруг Ленинграда.