Читать онлайн «Комкор М. В. Калмыков». Страница 15

Да, в строю советских воинов тяжело раненный фронтовик первой мировой, списанный еще в шестнадцатом году с воинского учета, оставался до конца дней своих. Служил социалистической Родине, честно, самоотверженно, с полной отдачей всех способностей и сил. Только вот они, эти давние раны, нет-нет да и выбивали его время от времени из седла.

Так было при завершении разгрома дутовцев в Троицком и Верхнеуральском уездах. Приехал с докладом в Екатеринбург и сразу в железнодорожную больницу угодил. Однако уже через десять дней вновь был на ногах и с мандатом Уральского областного военного комиссариата выехал на Оренбургский фронт.

Старший Каширин, Павлищев, Калмыков и все другие бойцы и командиры, начинавшие еще с Оренбурга свой легендарный прорыв сюда, на север, вместе с Блюхером, только теперь узнав, как был изранен, искалечен их главком, прямо диву давались, что с самого мая он никому из них ни разу не пожаловался на свои болячки и даже по выходе из стольких боев в сплошном вражеском окружении не запросил лечения или отдыха. И лишь новое, сверхчеловеческое напряжение здесь, под Кунгуром, свалило Василия Константиновича окончательно и не позволило больше таить в себе свои тяжкие боли.

Однако от госпитализации начдив наотрез отказался, упросил командарма и членов РВС армии взамен этого предоставить ему отпуск для поездки на Ярославщину, в родную Барщинку, в которой не был столько лет.

Нелегко было Василию Константиновичу и на короткий срок расставаться с людьми, ставшими ему бесконечно близкими, родными, печалился, что не может из-за непрерывных боев собрать хотя бы представителей частей дивизии и выступить перед ними с горячей, сердечной благодарностью. Подумал, подумал и решил выложить все, что на душе скопилось, в письме ко всему личному составу.

«Уезжая в краткосрочный отпуск для поправки своего здоровья, расстроенного давним тяжелым раненном, — обращался Блюхер, — я с грустью расстаюсь с вами, дорогие товарищи. Воспоминания недавнего прошлого ярко встают передо мной… Это лучшие страницы в истории нашей революционной армии, это тяжелые по переживаниям за вас, но лучшие минуты в моей жизни. Здесь, на этих полях, ваша доблесть в неравной борьбе превзошла похвалы, здесь Красное Знамя социализма еще выше взвилось. Здесь враг лишний раз убедился в бесплодности вырвать его из мозолистых рук пролетариата, и эти тревожные и радостные минуты, пережитые вместе, тончайшими нитями связывают меня с вами.

Уезжая, я душой остаюсь с вами. Дни боевого счастья будут моими днями, и уверен, что по возвращении встречу в вас тот же бодрый дух, ту же тесную семью, которые не поколеблют никакие испытания суровой борьбы за счастье пролетариата. От всей души желаю вам боевого счастья и славы»[19].

Роты и батальоны, полки и бригады 4-й Уральской бесстрашно дрались с врагами за власть Советов в своем трудовом, рабоче-крестьянском крае и с каждым днем все четче билось большевистское сердце дивизии, каковым не только бойцы-коммунисты, а и все беспартийные красноармейцы и командиры называли ее политический отдел. Подив упорно сплачивал, воспитывал в духе железной революционной дисциплины личный состав недавних красногвардейских и краснопартизанских отрядов. В своей первой директиве дивизионной партийной организации он потребовал от коммунистов «повышения политической сознательности и ответственности перед революцией».

«Необходимо, — подчеркивалось в директиве, — развернуть среди бойцов и командиров инициативу в бою, а этого можно достигнуть только широким развертыванием партийно-политической работы. Каждый коммунист должен быть агитатором и в то же время примером в бою». В обязанности партячеек вменялось «использовать все наличные силы коммунистов для постоянного разъяснения красноармейцам политической обстановки Республики, мобилизуя их на выполнение поставленных перед дивизией боевых задач»[20].

В октябре у политотдела появился верный и надежный помощник, коллективный агитатор, пропагандист и организатор воинских масс — дивизионная газета «Красноармеец», на страницах которой наряду с оперативной боевой информацией, с рассказами о подвигах сразу стали публиковаться и статьи, корреспонденции, посвященные подготовке к 1-й конференции коммунистов дивизии.

Прямо в окопах, в краткие минуты затишья избирались делегаты, давались наказы им, шло горячее обсуждение новых декретов Советской власти, ибо каждый боец хотел знать, за что он борется, какая жизнь будет после победы над всеми эксплуататорами и контрреволюционерами.

Красноармейцы 5-й роты 2-го батальона 17-го Уральского стрелкового полка просили своего посланца приветствовать конференцию такими словами:

«Мы верные, передовые защитники Советов. Мы не отступим от начатого дела. Пускай история отметит всех и каждого из нас в борьбе с угнетателями. Смерть или победа!»[21]

Коммунисты Богоявленского полка, партийная организация которого была одной из многочисленных в дивизии и наиболее сплоченной, проявили особый интерес к принятому 2 октября 1918 года Советом Народных Комиссаров декрету об увеличении жалования красноармейцам, комсоставу и специалистам и обязали председателя партячейки М. Э. Шойхет сделать по данному вопросу особое заявление:

«Нашей Рабоче-Крестьянской Республике необходимы средства для вооружения армии, восстановления хозяйства, помощи голодающим… Многие трудящиеся еще получают за свой труд меньше прожиточного минимума. Поэтому допустимо платить разное жалование только тем лицам, тому комсоставу, который нам приходится покупать. Мы же, коммунисты, должны получать столько, сколько нам необходимо для существования. Все остальное мы будем отдавать в пользу каких-либо организаций»[22].

Первая коммунистическая конференция 4-й Уральской дивизии проходила в начале ноября в городе Кунгуре при наличии 35 делегатов от всех полковых и ротных партийных коллективов. В ее почетный президиум единодушно были избраны Владимир Ильич Ленин и Карл Либкнехт. Горячей овацией встретили делегаты зачитанную председательствующим, членом РКП(б) с 1914 года, начподивом А. К. Леппой телеграмму, сообщавшую о том, что в Чехии, как и ранее в Австрии, произошла революция, образован Чехословацкий Совет рабочих и крестьянских депутатов, который приветствует Российскую Советскую Республику и осуждает своих соплеменников, находившихся в русском плену, за вооруженное выступление против нее.

Основной доклад на конференции сделал один из руководителей Уральского военного округа и главный политический комиссар 3-й армии Филипп Исаевич Голощекин. После обсуждения текущего момента делегаты приняли краткую, но вескую резолюцию:

«Год гигантской революционной борьбы воочию убеждает нас, что на карту поставлено: или снова капитализм и рабство, или социализм и полное освобождение человечества — только Мировой Революции по плечу решить этот вопрос.

Исходя из этого, мы, коммунисты-красноармейцы 4-й сд. III-й армии, ставим себе задачу и обязуемся перед нашей партией и Мировой Революцией направить все свои дела к созданию из частей нашей дивизии передового отряда Мировой Революции и быть готовыми бороться на любом фронте Революции под лозунгом: «Победа или смерть!»[23].

Конференция рассмотрела вопросы о дальнейшем росте и укреплении партийных ячеек, об усилении партийно-политической работы среди личного состава и населения прифронтовой полосы. Серьезный разговор шел о том, как лучше воспитывать в революционном духе бойцов нерусской национальности, во имя чего делегаты внесли предложение об учреждении при политическом отделе дивизии мусульманского подотдела.

Товарищ председателя конференции, председатель партийного бюро при политическом отделе, недавний коммунист Богоявленского полка Л. И. Вейншток доложил о работе дивизионного суда и следственной комиссии. Их состав был переизбран.

Выступая в «разном», товарищ Дуня (подпольная кличка М. Э. Шойхет), выполняя наказ коммунистов своего полка, доложила об их отношении к декрету об увеличении жалования личному составу РККА. И сразу разгорелись страсти.

— У нас в полку, — решительно заявил делегат Белорецкого стрелкового полка Федор Алексеев, — все красноармейцы-рабочие отказываются от каких-либо добавок. Категорически мы против и того, чтобы комсоставу представлялись особые привилегии. Да и вообще покупать командный состав за деньги — глубокая ошибка. Такие при первой же трудности прячутся в кусты. У нас был горький опыт. При организации Красной Гвардии приглашали бывших офицеров, обещали платить им на 150 рублей больше. И что же?.. Едва выступили на фронт, этих командиров и след простыл. Испарились куда-то.