Читать онлайн «От первого мгновения». Страница 19

Во время обороны мы уделяли должное внимание расстановке, воспитанию и пополнению кадров командиров и политработников. Помнится, вернувшись из поездки в 30-й стрелковый Хасанский полк, начальник политотдела полковник Овчинников сказал мне:

— Матронин делает доброе дело: лично заботится о быстрой замене вышедших из строя командиров, политработников, парторгов и комсоргов. — Полистав блокнот, он добавил: — Только за последнее время назначены на должности 26 младших командиров, 17 специалистов, 5 командиров взвода, 2 командира роты. Надо подсказать другим командирам полков, чтобы не ждали кадры со стороны, растили их сами…

Я вспомнил этот разговор позднее, когда подписывал представление на присвоение звания Героя Советского Союза капитану А. Ф. Соловьеву. Он был одним из тех двух командиров рот, которых полковник Матронин выдвинул на вышестоящие должности. Анатолий Федорович Соловьев умело и грамотно командовал стрелковой ротой в боях за Дмитровск-Орловский, Новгород-Северский, Гомель, а затем вырос в прекрасного, известного боевым мастерством всей дивизии командира стрелкового батальона.

В период обороны мы хорошо научились вести разведывательные поиски, активизировали действия снайперов. Безусловно, в успехе этих видов боевых действий в дивизии сыграла большую положительную роль та выучка, какую наши бойцы и командиры получили за время прохождения службы на границе. Именно особенности пограничной службы: бесшумно ходить, маскироваться, чутко вслушиваться в звуки, идущие от противника, понимать, расшифровывать их характер и т. д. — помогли нам в обороне. Пограничники в массе своей умели метко стрелять, это послужило основой развития движения снайперов. Мастера меткого выстрела нашей дивизии держали гитлеровцев в постоянном напряжении.

Вероятно, именно потому первым Героем Советского Союза в соединении стал снайпер Иван Васильевич Важеркин.

Боевая биография Важеркина типична для бойцов 102-й стрелковой дивизии. Уроженец Рязанской области, он в 1938 году был призван в армию и до ноября 1942 года стоял на страже дальневосточных границ нашей Родины. В конце 1942 года сержант Важеркин стал командиром отделения одного из подразделений 30-го Хасанского полка.

Снайпером он стал в самый начальный период боев, когда части дивизии старались стабилизировать линию обороны, выбирали с этой целью наиболее выгодные рубежи, отбивая их у немцев. За спиной у командира отделения сержанта Важеркина тогда была обыкновенная русская винтовка образца 1891/30 года. Но еще на заставе Важеркин научился отлично стрелять, знал трехлинейку до последнего винтика.

Однажды, продвигаясь вперед, его отделение было остановлено огнем противника. Важеркин укрыл своих бойцов в воронке. Немцы взяли пограничников под прицельный огонь.

Тогда командир отделения Важеркин скрытно выполз из воронки, стал наблюдать. Сержант быстро разобрался в обстановке, обнаружил снежный завал, из-за которого вели огонь из автоматов два гитлеровских солдата. Важеркин дослал патрон в патронник. Кто-то из наших красноармейцев завозился в воронке, и фашист тотчас высунулся из-за укрытия, открыл огонь. Важеркин сразу уничтожил его, а вскоре — и второго автоматчика.

Поздравив знаменитого снайпера с очередным успехом, я посоветовал ему выступить в дивизионной газете с рассказом о своем опыте уничтожения гитлеровцев с первого выстрела.

Вскоре такой материал был напечатан. «У меня появилась страсть к меткому выстрелу, — писал Важеркин. — Стал я более наблюдательным, выискивал и убивал фашистов там, где они применяли самую хитрую маскировку».

Снайперское движение в период обороны стало в частях дивизии массовым. В этом немалая заслуга и сержанта Важеркина. Он много сделал, воспитывая молодых снайперов. Старшина И. Кудряшов, открывший боевой счет в качестве напарника Важеркина, стал известным снайпером полка. В дивизии хорошо знали и таких снайперов, как Паушкин, Ширин, Пачин. Все они были тоже учениками Важеркина.

В период длительной обороны под Дмитровск-Орловским Важеркин трудился неустанно. Свои позиции он выбирал и готовил обычно по ночам. И не ограничивался одной, а делал, как правило, три позиции: одну, основную, отрывал в рост и тщательно маскировал, вторую делал запасной и третью — ложной. Одна из основных позиций служила ему довольно долго, он ее все время совершенствовал, а однажды нашел на поле боя щит от станкового пулемета, врыл его в бруствер окопа, замаскировал, сделал небольшую амбразуру и стрелял только через нее.

Не следует думать, что на переднем крае действовали только наши снайперы. В армии гитлеровской Германии было тоже немало снайперов, которые наносили нам потери. Сержант Важеркин не раз вел опасные поединки с вражескими снайперами, а его однополчане всегда с волнением ждали исхода этой борьбы. Иван Важеркин так насолил немцам, что они уже знали о его существовании и поставили задачу своему снайперу, вызванному из специальной школы, уничтожить пограничника.

Сержант Важеркин быстро понял это, стал действовать осторожнее.

Три дня сержант Важеркин охотился за немецким снайпером и не мог его засечь. На четвертый день шел проливной дождь, погода была неснайперская. Однако Важеркин ушел на огневую, а его товарищи сидели в землянке и ждали: неужели в такую погоду он сможет что-либо сделать? Не верилось. Уже после обеда за плащ-палаткой, которой был завешен вход в землянку, началась какая-то возня. Наконец появился Важеркин. Был весь мокрый и так перепачкан грязью, что его с трудом узнали.

— Ну как? — в один голос спросили бойцы.

Снайпер шагнул к печке, снял с плеча немецкий автомат и бросил на пол.

— Вот, — только и сказал он. — Автоматчика прикончил.

— А снайпера? — спросили бойцы.

— Сначала его, а через час автоматчика. Он прикрывал своего снайпера, потом… остался один. Я ему не дал уйти.

Одному Важеркину трудно было выполнить эту задачу. Тогда он оставил на основной позиции своего напарника старшину Кудряшова, а сам перебрался на запасную, которая была значительно левее. Кудряшов вел себя осторожно, но все же дал знать немцу о себе. Тот долго выжидал, видимо, решил убедиться в присутствии нашего снайпера и действовать только наверняка. Наконец он произвел выстрел. Тут-то и заметил его Важеркин. Гитлеровец, оказывается, оборудовал свою позицию на абсолютно ровном месте, там, где о ней и не подумаешь. Правее нее вросли в землю обломки лафета легкой пушки. И это сильно сбивало с толку Важеркина: ему казалось, что именно там, за этими обломками, устроился немецкий снайпер. Но оказалось, он зарылся в землю левее, а перед ним ничего не было, кроме помятой немецкой каски, вдавленной в землю. Дна в ней не было, и немец стрелял через дыру в каске, как через амбразуру. Огонь или дымок после выстрела заметить было почти невозможно. Но вот когда Важеркин стал следить за ним с запасной позиции, с фланга, он увидел этот предательский дымок и замер.

Ждать пришлось долго, но не напрасно. Фашист слегка приподнялся и осторожно, еле заметным движением приподняв свою винтовку, стал целиться. Каска его, закамуфлированная, по цвету сливалась с землей. Только слегка желтела часть лица, которое Важеркин видел почти в профиль. Выстрел сержанта был безукоризненным. Автоматчик, прикрывавший своего снайпера, видимо, не разобрался, откуда была послана пуля, сидел долго в укрытии, не осмеливаясь показаться. Важеркин уж решил, что он будет лежать до темноты, но вражеский солдат оказался нетерпеливым. Он решил ползком убраться восвояси. Тут его и уничтожил Важеркин. А потом подполз к укрытию и забрал его автомат. Хотел еще доползти до позиции немецкого снайпера, чтобы забрать и его винтовку, но решил не рисковать: очень трудно было к нему подобраться через открытую местность. А в траншеях гитлеровцев уже поняли смысл молчания своего снайпера и держали его позицию под прицелом.

Большую помощь оказывали снайперы во время наступлений. Часто бывало так. Командир роты лейтенант Рябов вызывал к себе Важеркина, развертывал карту и показывал нужное место:

— Подготовь свою позицию и на рассвете, по сигналу атаки, уничтожь здесь расчет немецкого пулемета.

В обороне простояли долго, вся местность была изучена снайпером Важеркиным самым тщательным образом. Так что он быстро ориентировался и четко выполнял задачу.

Много раз Важеркину приходилось вести борьбу с наступавшими на наши позиции танками и самоходками врага. Он бил по смотровым щелям, а если удавалось, выбивал с брони боевых машин автоматчиков врага, очень эффективно помогал продвижению нашей пехоты вперед. Не один раз приходилось Важеркину заранее просачиваться с небольшой группой бойцов в тыл немцев и с началом боя специально охотиться за фашистскими офицерами, обезглавливать вражеские подразделения.