Читать онлайн «Моторы заглушили на Эльбе». Страница 28

Подразделения полка готовились к дивизионным тактическим учениям с боевой стрельбой по теме «Прорыв подготовленной обороны противника усиленной стрелковой дивизией и бой в глубине». Как и на ротных, батальонных или полковых учениях, батареям предстояло действовать совместно с теми стрелковыми подразделениями, с которыми они в ближайшем будущем пойдут в бой.

Пузанов, Сапоженков и я вместе с командирами, парторгами и комсоргами батарей разъясняли экипажам боевую задачу, знакомили бойцов с характером обороны противника, инструктировали партийный и комсомольский актив, проверяли материальное обеспечение учений. Накануне учений прошли собрания в подразделениях. С докладами выступили Колобов, Биженко, Шляхтин и мы с Пузановым.

— Оборона, — говорил на собрании воинов 2-й батареи начальник штаба полка майор Л. Ф. Биженко, — которую завтра на занятиях предстоит прорвать стрелковой дивизии совместно с нами в районе деревни Корчмиско, построена по типу немецкой обороны за Вислой, Между Вислой и Одером противник создал семь оборонительных рубежей. Войсками же занят только первый, состоящий из нескольких оборонительных полос. Они насыщены большим количеством огневых средств и хорошо оборудованы в инженерном отношении. Враг рассчитывает удержать его, последовательно занимая подготовленные рубежи отходящими войсками и выдвинутыми из резерва. Наша задача — сорвать замыслы врага, мощным ударом разгромить противника на первом оборонительном рубеже и, стремительно наступая в глубине, упредить его в занятии подготовленных оборонительных рубежей.

— Мы с вами, — продолжал Биженко, — не раз слышали, как фашисты хвастались неприступностью оборонительного рубежа на Висле. Бесспорно, враг еще силен. Но мы сейчас намного сильнее его. Однако надо учиться побеждать малой кровью. На предстоящих учениях необходимо закрепить наши успехи в боевой подготовке. Вторая батарея поддерживает второй батальон стрелкового полка, задача которого — захватить первую траншею «противника» после первого огневого налета и обеспечить успех наступающих частей… Вы раньше других батарей выйдете с исходных позиций на рубеж атаки. Надо хорошо разведать маршруты выдвижения САУ.

Биженко подчеркнул, что командование обращает особое внимание на совершенствование взаимодействия САУ с пехотой, маневрирование на поле боя, меткое ведение огня, умелое использование местности экипажами самоходок и стрелковыми подразделениями.

Дивизионные учения прошли успешно. Самоходчики двигались вместе с пехотой, прижимаясь к огневому валу, уничтожали уцелевшие огневые точки «противника», Прорвав оборону, организовали преследование. Напряжение в ожидании предстоящих важных событий нарастало. Суворовское правило: «Каждый солдат должен знать свой маневр» — было на вооружении у всех. По уставу боец должен был знать лишь задачу отделения, расчета, экипажа. Но война научила многому, советский солдат знал больше. Уровень его политических и военных познаний намного превышал уставные рамки. Не случайно в бою он, не колеблясь, становился на место павшего командира. И как бы скрытно ни велось сосредоточение войск, солдаты по каким-то неуловимым признакам безошибочно заключали — готовится удар по врагу. Это окрыляло, прибавляло людям сил.

Вначале командиры батарей и командиры самоходных установок выехали на рекогносцировку местности предстоящих боевых действий. Они последовательно отрабатывали взаимодействие с командирами стрелковых подразделений, изучали характер местности на маршрутатах движения самоходок через реки, овраги, заболоченные участки. Вслед за командирами на плацдарм выехали механики-водители. Затем экипажи отрыли окопы для САУ на исходных позициях, замаскировали их.

13 января 1945 года батареи оставили район сосредоточения и заняли исходные позиции.

Стволы орудий смотрели на запад.

Накануне выпал снег. Он густо припорошил сосны и ели, кусты и землю, изрытую окопами, ходами сообщения, капонирами, блиндажами. Снегопад сменился густым туманом. Над лесом и полем, разделявшим наши и вражеские войска, низко плыли свинцовые облака. Было тихо. Казалось, что земля, деревья, техника — все отяжелело и погрузилось в глубокий и продолжительный сон. Но люди не спали. Напряжение достигло предела.

Поздним вечером 13 января я возвращался на НП полка из тыловых подразделений, подтянутых вплотную к боевым порядкам. Готовилось стремительное наступление, и от тыловиков зависело многое: своевременный ремонт техники, снабжение машин горючим, боеприпасами, обеспечение бойцов горячей пищей, — словом, все то, без чего немыслим успех полка в бою. Об этом и шла речь в беседе с коммунистами-тыловиками.

Услышав вблизи разговор, я пошел на голос. Возле высокой, красивой ели — оборудованное и замаскированное укрытие для самоходки. Подойдя к нему, я ответил на приветствие часового и остался стоять рядом — дабы не мешать разговору, доносившемуся из самоходки. Экипаж Емельянова — определил по голосам. Были там люди и из других экипажей. Укрытые брезентом, они не видели меня. Речь шла о предстоящем наступлении.

— Да, погодка не из блестящих, — по-видимому, подытожил кто-то содержание беседы, — за триста-четыреста метров ничего не видно.

— Нам, самоходчикам, еще ничего: и свою пехоту, и врага видим, огневую точку засечь и накрыть можно. А каково артиллеристам? Попробуй-ка, скорректируй огонь с закрытых ОП. А летчики? Сейчас носа не высунешь с аэродрома.

— Нет, и нам туговато будет, — возразил первый голос. — Конечно, техники подтянуто много — душа радуется! А вот всем вместе навалиться на врага не даст погодка.

— Милости с неба ждать некогда, — послышался голос механика-водителя Соколова. — Читали о событиях в Арденнах? Придется помочь англичанам и американцам. Какие ни есть, а все же союзники.

— А они спешили помочь, когда нам было туго?

— У нас свои взгляды на союзничество, — отрезал Соколов.

«Молодец Соколов, — мысленно похвалил я механика-водителя. — Хоть и молодой коммунист, а ситуацию понимает верно».

Разговор под брезентом прервал посыльный из штаба. Он передал, что комбата вызывает командир полка. Включать радиостанции было категорически запрещено, поэтому между батареями и штабом полка поддерживалась живая связь — через посыльных и связных.

Я окликнул Емельянова и мы вместе пошли к командиру.

Уже стало традицией: накануне боя, если позволяет обстановка, перед строем полка выносится Боевое Знамя.

Вдоль опушки леса в линию, вытянулись самоходки с расчехленными стволами орудий. Впереди замер строй воинов. На сосредоточенных лицах солдат, сержантов и офицеров читались решимость и непреклонная воля к победе. Какими дорогими и близкими стали для меня эти люди! Русский Давыдов и мордвин Емельянов, украинец Тавенко и грузин Сулаквелидзе — все они по приказу Родины готовы были в любую минуту на воинский подвиг.

— Под Знамя, смирно! — скомандовал Колобов.

Лейтенант А. П. Поздышев вынес полковое Знамя. Торжественно, как на параде, чеканили шаг ассистенты с автоматами на груди. Затаив дыхание, бойцы смотрели на полковую святыню. Каждый с гордостью ощущал себя неотъемлемой частицей дружной боевой семьи, ратный труд которой был отмечен орденом. Вот он, яркой звездой сияет на Боевом Знамени полка!

Пройдя вдоль строя, знаменосец остановился рядом с командиром полка. Колобов опустился на колено и поцеловал алое полотнище. Поднявшись, зачитал обращение Военного совета фронта к войскам, затем произнес, как клятву;

— Товарищи солдаты, сержанты и офицеры! Через несколько минут мы вступаем в бой. Давно мы ждали начала нового мощного удара по врагу и готовы с честью оправдать доверие Родины, выполнить ее приказ. Пусть каждый из вас свое умение воевать, смелость и отвагу усилит жгучей ненавистью к врагу. Помните: нашего прихода ждут еще миллионы людей, стонущих в фашистской неволе. Партия и правительство поставили перед нами задачу — добить фашистского зверя в его логове…

В предутренней тишине голос командира звучал громко и взволнованно. В тишину эту внезапно, словно раскат грома, ворвался мощный рокот гвардейских минометов. Вслед за этим грянул залп тысяч орудий. Началась артиллерийская подготовка.

Колобов что-то еще говорил, но голос его потонул в сплошном грохоте. И хотя не всем были слышны его слова, сердце каждого, кто стоял в строю, билось так же взволнованно и радостно, как и сердце их командира.

Комполка дал сигнал: «По машинам!» Знакомая, привычная команда нарушила строй. Бойцы и командирі поспешно занимали свои боевые посты. А вокруг стоголосо, сотрясая воздух, ревели орудия разных калибров. Не успевали эхом прокатиться по лесам и полям отзвуки одного залпа, как следовал новый. А там, куда с шуршанием и воем уносились снаряды и мины, в воздух взлетали вражеские дзоты, блиндажи, навеки умолкали орудия, минометы и пулеметные точки. Самоходные батареи, вытягиваясь в колонну, уходили вперед. Застыв на своих боевых местах, воины отдавали честь полковому Знамени.