Читать онлайн «10 фатальных ошибок Гитлера». Страница 29

Германские танки прорвали русский фронт в пяти местах. Гудериан двинулся на северо-восток от Шостки к Орлу, что в 180 милях к югу от Москвы. Его продвижение было настолько быстрым, что в Орле даже не прекратилось движение трамваев, а эвакуация заводов еще продолжалась, когда немецкие танки ворвались в город. Рабочим приходилось бросать станки и оборудование прямо на улицах.

Гудериан повернул на запад, к Брянску. Поддержанный 2-й армией с запада и 4-й танковой группой Хёпнера с севера, он окружил тысячи русских на юге и западе от Брянска. Между тем 4-я и 9-я армии, а также 3-я танковая группа Гота образовали очередной «котел» на западе от Вязьмы (всего в 135 милях от Москвы).

Бои носили переменный характер. Германские войска часто сами оказывались отрезанными от своих основных сил, и им приходилось прорываться сквозь оборонительные порядки советских подразделений. Русские самолеты часто бомбили немцев, но при этом летали настолько высоко, что не всегда попадали точно в цель. Контрудары, предпринятые танками «Т-34» и «КВ-1», неоднократно вносили сумятицу в ряды германских войск.

Гудериан так комментировал столкновение 4-й танковой дивизии с советскими войсками к северу-востоку от Орла, имевшее место 11 октября: «Бесчисленные русские «Т-34» бросились в бой и нанесли тяжелые повреждения большому количеству германских танков. Вплоть до этого момента мы наслаждались собственным превосходством в танках, но начиная с той минуты ситуация резко изменилась».

Германские танкисты обнаружили, что короткоствольные 75-миллиметровые орудия, установленные на их T-IV, могут уничтожить Т-34 только в том случае, если они пробьют решетку над двигателем, находившимся сзади; такой выстрел редко удавался.

Все поле боя шириной 480 миль было завалено трупами убитых солдат, павшими лошадьми, обломками уничтоженных танков и первых американских джипов.

Сталин направил на фронт много милиционеров, которые фактически не имели никакой военной подготовки, и многие из них сдавались без боя[21].

И снова чрезмерно растянутые оборонительные позиции русских позволили немцам прорываться в определенных точках и окружать большие скопления войск. 13 октября сопротивление в вязьминском «котле» прекратилось. Через неделю русские сдались в «кармане» под Брянском. Немцы в целом насчитали 650 000 военнопленных — почти столько же, сколько они взяли в киевском «котле».

Теперь оставалось очень мало советских войсковых подразделений между наступающими немцами и Москвой. Численность всей Красной армии в европейской части России составляла 800 000 человек и 770 танков. Однако начиная с августа ситуация радикально изменилась. 7 октября выпал первый снег. Он быстро растаял, но на смену ему пришли затяжные дожди.

«Дороги вскоре превратились в бездонные грязевые каналы, — писал Гудериан, — по которым наши машины могли двигаться со скоростью улитки, сильно изнашивая при этом моторы».

В этот критический момент Сталин 10 октября вернул Жукова из Ленинграда. Среди населения возникла паника. Быстро распространялись слухи о приближающихся немцах. Люди начали покидать Москву.

Жуков остановил панику тем, что мобилизовал всех, кого смог найти, на строительство противотанковых рвов вокруг города. Четверть миллиона людей, из которых три четверти составляли женщины, выполняли эту работу кирками, лопатами и ведрами.

Собрав все войска, которые он смог найти, Жуков укрепил Можайскую линию — последний оборонительный рубеж русских, начинавшийся у «Московского моря» — водохранилища на Волге в 70 милях к северу от столицы — и полукругом спускавшийся к Оке в 55 милях к югу от Москвы.

Сталин приказал советскому правительству вместе с высшими представителями власти, а также дипломатическому корпусу и многим специалистам эвакуироваться на 420 миль на восток, в город Куйбышев.

Однако сам Сталин не уехал и не потерял присутствия духа. Он жил на небольшой вилле далеко от Кремля, а работал главным образом на близлежащей станции метро «Кировская», где также располагалась вся Ставка верховного главнокомандования. 5 октября Сталин получил радиограмму от своего резидента в Токио Рихарда Зорге, где сообщалось, что японцы через несколько месяцев вступят в войну с Соединенными Штатами. Это означало, что в огромной армии, которую Сталин держал на Дальнем Востоке, больше не было необходимости, и он приказал двенадцати дивизиям со 1700 танками и 1500 самолетами (всего 250 000 человек) прибыть из Восточной Сибири и Внешней Монголии на защиту Москвы. На переброску этих войск требовалось несколько недель. Будет ли у русских такой запас времени — зависело главным образом от погоды.

Распутица на дорогах достигла своего пика. Машины вязли по самые ступицы. Вся немецкая система снабжения оказалась парализована.

Однако 2 ноября 1941 года погода начала улучшаться. Легкий мороз позволил войскам снова обрести мобильность. Артиллерийские орудия удалось вытянуть из грязи. Грузовики снова вышли на дороги. Вновь открылись железнодорожные пути.

Бок приказал своим войскам собрать последние силы и окружить Москву с двух сторон. В центре 4-я армия Клюге должна была сковать действия противника фронтальной атакой. На севере 3-я и 4-я танковые группировки получили задание выйти в район канала Москва — Волга. На юге Гудериан должен был продвигаться мимо Тулы в Коломну — город на Оке приблизительно в 60 милях к юго-востоку от Москвы.

Это последнее наступление попало в анналы германской армии как «die Flucht nach vorn», то есть «бегство вперед» — отчаянная попытка забраться под крыши Москвы до наступления зимы.

Наступление началось 15 ноября в ясный морозный день. Танковые соединения северного крыла захватили переправу через канал в Дмитрове, а одна из дивизий подошла на 18 миль к Москве в районе Красной Поляны. Гудериан обошел хорошо укрепленную Тулу и приблизился к Кашире, которая находилась всего в 32 милях от Коломны.

Как гласит легенда, солдаты одного из наиболее далеко забравшихся немецких патрулей видели башни Кремля. Впрочем, может быть, подобного и не случилось. В любом случае немцы могли увидеть Кремль лишь мельком. Немецкое наступление захлебнулось. Причиной тому послужила жестокая зима и решение Жукова перейти в контрнаступление, когда прибыли воинские части с Дальнего Востока.

Температура воздуха опустилась до отметки минус 20 градусов по Цельсию, а потом и еще ниже. Германская армия была не способна справляться с такими холодами. У солдат не хватало зимней одежды (шапок, рукавиц, утепленной обуви, башлыков, защищавших от снега). Количество обмороженных достигло 228 000 человек. Танки, огнестрельное оружие и радио не работали. Паровозные котлы лопались.

Попытка 4-й армии возобновить продвижение сорвалась. В течение следующих двух недель наступление на севере и юге также захлебнулось. Велись в основном лишь бои местного значения. Танки «Т-34» ударили по правому флангу Гудериана на востоке от Тулы, ударили по 112-й пехотной дивизии, у которой не было оружия, чтобы остановить русских, и обратили большую часть немцев в паническое бегство. Но советское командование приказало 44-й Монгольской кавалерийской дивизии[22] перейти в наступление в районе Клина, в 55 милях к северо-западу от Москвы, по открытому заснеженному полю. Немцы артиллерийско-пулеметным огнем уничтожили 2000 человек и лошадей, при этом сами потерь не понесли.

Создавалось безвыходное положение. Бок сомневался в том, есть ли смысл идти дальше, и 1 декабря попросил ОКХ отложить операцию. Однако Браухич, отчаянно боявшийся гнева Гитлера, настоял на продолжении наступления.

Фронт продвинулся еще на несколько миль. Однако 5 декабря Жуков начал контрнаступление. Он бросил в бой не только свежие части, прибывшие с Дальнего Востока, но и три новые армии, сформированные в глубоком русском тылу на востоке от Волги. Некоторые из новых дивизий имели на вооружении ракетные установки «катюша», как русские называли бесствольные системы реактивной артиллерии (иностранцы дали им название «органы Сталина»), — ужасное, но не слишком точное новое оружие, которое могло выпускать шестнадцать 132-миллиметровых реактивных снарядов с рельсовых направляющих, установленных на грузовиках. Кроме того, в небе впервые появились мощные советские истребители.

Контрудар советских войск застал изнуренные немецкие дивизии в момент их величайшей слабости. Гудериан, атакованный, как он сам определил, «сибиряками», был вынужден оставить позиции, захваченные им в районе Тулы. 6 декабря четыре советские армии вышли в район Клина, вынудив немецкие части отойти с ближних подступов к столице. На юге от Москвы советские войска угрожали отрезать танки Гудериана, выдвинувшиеся в направлении Каширы. И здесь немцы тоже поспешно отвели свои войска — на 60 миль к югу.