Читать онлайн «Винс и Джой». Страница 50

Через несколько часов встреча со страшной Джилл немного залечила его раны. Они выплачивали ему три зарплаты, неиспользованные отпускные и давали прекрасную рекомендацию. Другими словами, он получил кругленькую сумму и незапланированный отпуск. У Винса невольно появилось праздничное настроение.

Ну, Магда, держись, подумал он. Сегодня мы пьем шампанское.

Джой и Джордж обедали в китайском ресторане в Норбитоне. Джой никогда не думала, что будет когда-нибудь заниматься в Норбитоне чем-то иным, кроме как проезжать мимо этого местечка, но жизнь, как она начала понимать в последнее время, – штука странная и непредсказуемая.

Она ела гигантских креветок китайскими палочками. Раньше ей не удавалось постичь мастерство есть палочками, и она решила, что вполне сможет прожить и без этого, но Джеймс пришел в такой ужас, когда они первый раз пришли в китайский ресторан и она попросила приборы, что Джой со стыдом принялась учиться.

Он научил ее, что верхнюю палочку нужно держать, как ручку, а нижнюю класть между большим и безымянным пальцами, что нижнюю нужно держать неподвижно, а верхнюю использовать как пинцет. Джордж вообще много чему ее научил за прошедшие недели.

Он научил ее открывать шампанское. (Крутить бутылку, а не пробку. Пробка должна выстрелить тебе в руку, а не в потолок.) И как правильно пить шампанское. (Держать бокал за ножку, а не за чашу. Иначе шампанское согреется.)

Он научил ее делать заказы в дорогих ресторанах (просто называть основной ингредиент блюда, например: «я буду ягненка», а не «я буду филе ягненка с кускусом и острым баклажаном») и как пробовать вино (если оно не закрыто пробкой, достаточно сказать «хорошо» и поставить бокал, в дальнейших комментариях нет необходимости).

Он научил ее говорить «гостиная», а не «холл» и искать «уборную», а не «туалет». Разумеется, он не учил ее открыто, это было бы слишком невежливо – она научилась всему сама, читая между строк. Джой начала понимать, что внешне либеральный и свободный Джордж был приверженцем этикета и традиций. Он морщился, когда кто-то громко ругался в его присутствии, ожидал безукоризненного сервиса и непременно жаловался, если ожидания не оправдывались; считал отвратительным сериал «Жители Ист-Энда», ненавидел местечковый говор и очень злился на опечатки в газетах.

Он не то что был снобом, но, несомненно, в его представлении существовал значительный слой общества, пребывающий за пределами его понимания. Люди, которые читали желтую прессу и ездили отдыхать по турпутевкам. Люди, которые сами мыли свои машины и ели на заправках. И Джой странным образом чувствовала, что он находил какую-то воодушевляющую новизну в том, что она пришла к нему из этого загадочного мира. Похоже, он был очарован домом ее родителей, когда Барбара настояла на вечеринке в честь помолвки, и заинтригован жизнью в тупике Эссекс, непрерывным потоком людей с именами вроде Рита или Дерек в одежде из «Маркс энд Спенсер», сосисками в тесте, сэндвичами с ветчиной, выдаваемыми за канапе, и потертой пушистой крышкой на унитазе.

Когда мама Джой предложила разместить объявление о грядущей свадьбе в соответствующем разделе газеты «Телеграф», он рассмеялся – от души, но немного высокомерно. Он употреблял такие слова, как «плебейский», «выскочка» и «неотесанный», и вращал вино в бокале, прежде чем выпить.

Со временем Джой много чего узнала о Джордже – и хорошего, и не столь хорошего, – и впереди ее ждало новое открытие.

– Итак, – начал он, – моя прекрасная будущая жена, ты уже связалась с банком по поводу новых данных?

– О чем ты?

– О твоей новой фамилии. Не забудь, паспорт тоже придется сменить.

Джой сглотнула. Помимо подростковой клятвы не выходить замуж до тридцати она решила, что когда все-таки это случится, она ни за что не возьмет фамилию мужа. Это был дремучий архаизм. Это противоречило всем ее принципам. Ее имя было ее личностью; неотъемлемой частью ее самой. Эту фамилию каждое утро выкрикивали в школе, эту фамилию она использовала при заполнении всех анкет. Эта фамилия не была известной и не переполняла ее гордостью за предков, но это была ее фамилия и она не хотела ее терять.

– Хм, Джордж. Но, понимаешь, я не собираюсь менять фамилию…

Джой не представляла, что произойдет дальше, и представить не могла, как отреагирует Джордж. Но смеха она никак не ожидала.

– Очень смешно, – расхохотался он.

– Нет, Джордж. Я серьезно. Я поклялась, что никогда не поменяю фамилию, еще когда была маленькой девочкой.

Улыбка сменилась на лице Джорджа выражением нескрываемого ужаса.

– Но мы женимся. Тебе придется сменить фамилию.

– Нет. Не в наше время.

– Да. Это очень важно.

– Но почему? Почему важно? Не понимаю.

– Господи. Мы женимся. Ты станешь моей женой. У тебя не может быть другой фамилии. Я стану посмешищем.

Джой фыркнула.

– Перед кем?

– Для кого, – отрезал он. – Для друзей. Коллег. Родных.

– Ох, Джордж, поверь, им совершенно все равно, какая у меня фамилия.

– Разумеется, нет. Они подумают, что ты меня не уважаешь.

– Не уважаю? Джордж, на дворе 1993 год. Этот образ мыслей канул в Лету вместе с карманными носовыми платками.

– Возможно, в твоем мире, – фыркнул он, и Джой решила не обращать внимания на очевидный намек на их разное общественное положение. – Но в моем мире женитьба считается официально зафиксированным союзом между двумя людьми. Мы станем одним целым. Станем семьей. С одной фамилией.

– Ну хорошо, тогда давай возьмем мою фамилию. Станем оба Даунер.

– Ой, не глупи.

– Что в этом глупого? Ты только что сказал, что раз мы женимся, у нас должна быть общая фамилия – так давай возьмем мою фамилию.

Он вздохнул и взял своими палочками пучок зеленого лука.

– Ты ведешь себя инфантильно.

– Почему? Что не так с моей фамилией?

– Все с ней нормально. Но это твоя фамилия. Это неправильно. К тому же это было бы неуважением к моей бедной усопшей маме.

– Твоей усопшей маме! Как насчет моих живых родителей?

– Ой, прекрати. Это как-то низко.

– Ты сам начал.

– А теперь это перешло в весьма вульгарную словесную перепалку…

– Давай возьмем двойную фамилию, – попыталась найти компромисс Джой.

– Господи, нет.

– Почему?

– Ты еще спрашиваешь? Хотя бы из-за отвратительного звучания: Поул-Даунер. Ничего отвратительнее в жизни не слышал.

– А как насчет Джой Поул? Звучит просто грубо.

– А, – сказал Джордж, – я понял. Мы наконец подошли к сути проблемы. Дело вовсе не в возвышенных феминистических идеях. Тебе просто не нравится моя фамилия.