Читать онлайн «Коммандос. Формирование, подготовка, выдающиеся операции спецподразделений». Страница 80

Однако не сразу спецназ, несмотря на свою профессиональную выучку, стал той грозной силой, которой опасались афганские партизаны. Прибывшие из казарм в европейской части СССР коммандос не знали секретов антипартизанской войны и не были готовы к сражениям в тяжелых условиях Афганистана. Примером может служить трагедия асабадского батальона. Обученные в белорусских лесах атаковать ракетные базы и командные пункты НАТО, они не видели в моджахедах опасного противника. Когда под Мараваром после атаки коммандос партизаны стали быстро отходить в ущелье, спецназ дал себя надуть. Разгоряченные погоней спецназовцы оказались запертыми в ущелье превосходящими и хорошо размещенными афганскими силами. Из примерно 30 солдат, оборонявшихся до конца, спаслись только двое. Победители надругались над трупами, добили раненых. Лишь на следующее утро до советских постов добрались раненый сержант и еще один солдат. Со временем спецназ, как и другие подразделения, приобрел опыт, оплаченный кровью. Спецназовцы поняли тактику партизан, научились избегать их засад и успешно с ними сражаться, используя иные, еще более изобретательные приемы.

Перед спецназом с середины 80-х годов стояли следующие задачи:

— обнаружение путей переброски оружия и снаряжения для партизан с территорий Пакистана, Ирана и Китая, уничтожение караванов;

— поиск и уничтожение складов оружия, боеприпасов и продовольствия противника в горах и кишлаках;

— организация засад против колонн врага и преследование его подразделений;

— разведка, передача командованию информации о партизанских группировках, их перемещениях; захват пленных, например, партизанских связных и их допросы;

— ликвидация руководителей партизан и их инструкторов (пример — охота на Джима Шорта);

— перехват самого опасного оружия — ракет типа «Стингер»;

— уничтожение очагов сопротивления, особенно в пограничных районах.

Частые засады против караванов со снабжением для партизан стали поводом называть спецназовцев «охотниками за караванами». В конце ноября 1989 г. состоялась типичная операция такого рода. Джалалабадский батальон спецназа вместе с небольшой группой пуштунов из племени моманд заняли позиции вдоль сухого русла реки недалеко от границы с Пакистаном. Ожидание длилось двое суток. Все это время при ночных холодах нельзя было зажигать костры или двигаться в дневную жару. В результате разведчики дали сигнал о приближении колонны партизан. Их передовые патрули пропустили и открыли огонь только тогда, когда в русле оказался весь караван: сотни вьючных животных, нагруженных ракетными снарядами, коробками с боеприпасами и т.д. Среди мертвых верблюдов и ослов впоследствии насчитали свыше 220 убитых моджахедов. Спецназ потерь не понес.

Не все операции были столь простыми. Приходилось прибегать к внезапным нестандартным действиям. На территории, контролируемые противником, солдаты проникали, выдавая себя за гражданских лиц — торговцев в традиционной афганской одежде с бородами и крашеными волосами. Поскольку советские базы и близлежащие дороги постоянно находились под наблюдением, коммандос не могли незаметно выехать на операцию. Поэтому вопреки директивам начальства спецназ не отдавал захваченные «Тойоты» и «Симурги». Скрытые внутри «ЗИЛов» и «Кразов», эти машины покидали базы в виде обычного хозяйственного конвоя. Затем в подходящем месте машины выезжали на дороги, приобретали признаки «партизанского каравана» и двигались в нужный район.

Спецназ атаковал и с воздуха. Четыре вертолета — два Ми-8 с штурмовыми группами и два Ми-24 в качестве поддержки вылетали по 2-3 раза в сутки. Иногда они на 15-20 км углублялись внутрь Пакистана, а затем возвращались в Афганистан. Несколько минут пограничных нарушений оставались незамеченными пакистанцами. А за это время вертолеты атаковали отдыхающих от боев афганских партизан. В ходе одной из таких операций кандагарский спецназ захватил ракетный комплекс «Стингер», крайне опасный для вертолетов и мало известный тогда советским специалистам. Впоследствии вертолеты и коммандос совершали рискованные рейды, чтобы спровоцировать операторов «Стингеров» и ликвидировать их.

Часто применялся способ «ловли на приманку». Примером может служить операция асабадского батальона спецназа, проведенная в 25 км от Асабада на высоте 1915 м над уровнем моря (провинция Кунар). Ночью рота коммандос скрытно заняла позиции на горе, возвышающейся над несколькими кишлаками, в которых находились сильные группировки партизан. Атака на них привела бы к большим потерям. Вместо этого коммандос укрепились на вершине, приготовили противопехотные и управляемые мины и разместили крупнокалиберные пулеметы. За день до этого вертолет высадил там девять человек. Их, конечно, заметили партизаны, которые двинулись в горы, чтобы уничтожить «малочисленный» пост. Сначала они попали на минные поля, а затем под массированный огонь целой роты. Дело завершили вертолеты, и на афганской стороне осталось очень немного партизан, способных к новым боям.

Действия спецназа были успешными почти всегда. Моджахеды боялись его больше, чем более мощных, но малоподвижных подразделений с тяжелым вооружением, больше, чем вертолетов и самолетов. Это подтверждается суммами вознаграждений, предлагавшихся партизанским командиром Хекматияром за головы офицеров из отрядов спецназначения: за капитана С. Бреславского — 1 млн. афгани, за майора В. Быкова — 2 млн. (однако оба после многих операций, проведенных с их участием, вернулись живыми в СССР).

Как правило, спецназ действовал группами по 9 человек; ротами по 37-40 солдат каждая, разделенными на четыре группы во главе с командиром; батальонами (три роты плюс подразделение поддержки — пулеметы, минометы, тяжелые гранатометы АГС-17) — всего около 150 человек. Хорошая подготовка часто позволяла советским коммандос выигрывать сражения даже с превосходящими силами противника. В одном таком случае группа из 16 спецназовцев, возвращаясь с задания, была окружена 250 партизанами. В группе погибли и получили ранения 11 человек, но она вырвалась из окружения, не оставив на поле боя ни одного раненого, при этом погибли свыше 100 афганцев.

Афганистан стал для спецназа не только источником тактического опыта. Это был еще и мелкий повседневный опыт. В схватках, особенно в ближнем бою, хорошо действовал пистолет Стечкина АПС, снабженный глушителем. На больших расстояниях, в горах коммандос охотнее применяли превосходные карабины СВД, калибр 7, 62 мм (собирая их на поле боя и накапливая без разрешения командования), чем АК-74 калибра 5, 45 мм. Очень пригодились прицелы и бинокли ночного видения — меткий, как днем, огонь коммандос вызывал страх и панику среди партизан. Каждый солдат стремился достать трофейный пистолет — дополнительный шанс в случае потери основного оружия.

Ряд недостатков был обнаружен у стандартного советского обмундирования. На время операции коммандос нередко обменивали его на трофейное: американские шнурованные ботинки, английские куртки, китайские нагрудные патронташи и т.д., которые доставлялись моджахедам через Пакистан с Запада. Спецназ охотно пользовался также западными биноклями и очками ночного видения, коротковолновыми радиостанциями. Многие из подобных фактов впоследствии оказали влияние на тактику и оснащение советских подразделений специального назначения.

В середине 80-х годов эти подразделения спецназначения насчитывали около 25 тысяч человек, из которых половина находилась в Афганистане. Они входили в состав патрулей дальнего действия и ударных сил, предназначенных для деблокирования осажденных постов и гарнизонов советской и афганской армий, в стратегически важных пунктах страны. Кроме того, небольшие группы спецназа проникали в Пакистан, охотясь там на лидеров афганской оппозиции, полевых командиров моджахедов и других, кто был невыгоден оккупационным властям в Кабуле. Советские коммандос отличались решительностью и жестокостью, но они пытали и убивали людей не для собственного удовольствия, а чтобы вытянуть показания, необходимые для дальнейшего выслеживания моджахедов.

Борьба без видимых результатов постепенно истощала силы советских солдат. Начался процесс разложения армии, так хорошо знакомый по Алжиру или Индокитаю. Находившиеся в диких местах солдаты все чаще прибегали к алкоголю и наркотикам (которые специально продавались им по бросовым ценам и рассматривались повстанцами как своего рода оружие). Повседневным явлением стали драки, насилия и убийства. Со временем проблема ветеранов (так называемых афганцев) переместилась в СССР, где часть из них вступила в ряды наемных убийц, действующих по заказам преступного мира.

Подлинную стоимость советского вмешательства в Афганистан трудно оценить. На 15 февраля 1979 г. официально насчитывалось 14 000 убитых и 50 тысяч раненых. Кроме того, были потеряны 109 самолетов, 322 вертолета, 147 танков, 1314 БМП и БТР, 432 орудия и миномета, 11370 автомобилей. Потери афганцев, которых убивали с использованием всех видов оружия, включая химическое и напалм, невообразимы, как минимум 1 миллион. По советским стандартам 14 000 убитых — не так много, однако это становится проблемой, когда война не приносит победы. Через афганский фронт прошло около 525 тысяч солдат, из них 60 000 офицеров и 100 000 парашютистов и коммандос спецназа. Все они стали участниками унизительной и проигранной кампании. Расходы СССР на ведение войны оказались роковыми для истощенной советской экономики. За 80-е годы Кремль выбросил в афганские горы 70 миллиардов долларов — такого финансового ярма в сочетании с военно-космическими расходами централизованная советская экономика выдержать не смогла.