Читать онлайн «Воздушные разведчики». Страница 4

Свирчевский вывел машину па максимально возможную высоту. Кислородных приборов в то время на Пе-2 не было, и члены экипажа чувствовали, будто тела их расширялись изнутри – сказывались разреженность атмосферы, кислородное голодание. – Главное – моторы бы хорошо работали! – заметил Свирчевский.

Моторы гудели ровно, легко несли «пешку» на высоте. Штурман Василий Захожий – весь внимание. Он наносил на карту все, что казалось подозрительным, производил фотосъемку местности. При этом предупреждал:

– Командир, держи курс, включаю аппарат. Летчик, выдерживавший заданные курс и высоту, вел машину будто по ниточке. Но чем дальше углублялась «пешка» в тыл врага, тем больше тревожила Свирчевского тишина: ни разрывов зенитных снарядов, ни истребителей противника.

– Штурман, как думаешь, что замышляют фашисты? Не может же быть, чтобы они не видели нас в такую погоду!

Подумав, Захожий ответил:

– Может быть два объяснения такому поведению гитлеровцев: или они приняли нас за своих, или не открывают зенитный огонь перед атакой истребителей.

– Стрелок, усилить наблюдение за задней сферой!

– Есть усилить наблюдение! – отозвался Свистунов. Однако ни при пересечении фронта, ни по маршруту разведки фашисты не вели огонь из зенитных орудий, не поднимали своих истребителей навстречу Пе-2. Видимо, прав был Василий Захожий, высказав предположение, что фашисты приняли наш Пе-2 за свой самолет. «Пешка» и в самом деле чем-то напоминала вражеский Ме-110.

И экипаж Владимира Свирчевского беспрепятственно продолжал свой первый в истории полка разведывательный полет. Радуясь удаче, летчик уверенно пилотировал послушную «пешку», которая неожиданно превратилась из бомбардировщика в воздушного разведчика. Василий Захожий так увлекся поиском и фотографированием наземных вражеских объектов, что забыл даже о том, какой опасности подвергается и сам он, и его товарищи по экипажу. Правда, сержант Свистунов, как говорят, возвращал летчика и штурмана в реальную действительность, время от времени докладывая по самолетному переговорному устройству:

– Командир, задняя полусфера чистая. И Свистунов, помедлив, сокрушался:

– Ох, и не нравится мне эта тишина! Очень не нравится!

Свирчевский строго сказал;

– Заладил: «Нравится – не нравится»… Ты не задремай там от этой тишины. В оба гляди!

– Задремаешь тут, когда чувствуешь себя, будто на горячей сковородке!

Однако опасения Свистунова не подтвердились: фашисты не сделали ни единой попытки атаковать «пешку» с воздуха или обстрелять ее с земли.

Выполнив задание, экипаж лейтенанта Свирчевского благополучно приземлился на аэродроме Колпачки. К зарулившему на стоянку «петлякову» прибежали летчики, штурманы, стрелки-радисты. Приехали командир полка, начальник штаба, начальник разведки. Свирчевский доложил о выполнении задания. Специалисты сняли с машины фотоаппараты и унесли в лабораторию. После обеда донесение экипажа, подкрепленное фотоснимками вражеских объектов, внимательно изучали в штабе Калининского фронта.

1 августа 1942 года в полку состоялся праздник. На флагштоках аэродрома Колпачки тропотали под легкими порывами ветра алые флаги. Из репродукторов лились песни. Личный состав в парадном обмундировании, с боевыми наградами выстроился па аэродроме. Приехал генерал-лейтенант авиации М. М. Громов. Он зачитал приказ о сформировании 11-го отдельного разведывательного авиационного полка и назначении на должность командира майора С. С. Маршалковича. Прославленный летчик поздравил авиаторов с рождением боевой единицы Советских Военно-Воздушных Сил, пожелал успехов в освобождении родной земли, достижения победы над врагом. М. М. Громов поблагодарил за разведданные, которые добыл в первом боевом вылете экипаж Владимира Свирчевского.

Торжество по случаю рождения полка было недолгим. Экипажи начали подготовку к новым боевым заданиям.

Все лето 1942 года на ржевском направлении бушевали ожесточенные бои. К осени обстановка здесь стабилизировалась. Немецко-фашистское командование укрепило ржевский выступ, образовавшийся севернее Оленино и Ржева. Этот выступ гитлеровцы называли ржевским плацдармом, с которого они планировали возобновить наступление на Москву. Для таких планов у фашистов были веские основания: они сильно укрепили плацдарм. Вырыли траншеи полного профиля, связанные ходами сообщения, оборудовали позиции для артиллерии, блиндажи, дзоты. Передний край гитлеровцы «зашили» проволочными заграждениями в 3–4 кола, а подступы к нему прикрыли минными полями. Все деревни превратили в опорные пункты и узлы сопротивления. Плацдарм обороняли пехотные дивизии, усиленные танками и артиллерией. Противник перебросил сюда зенитные части, истребительную авиацию.

Оборона ржевского плацдарма преследовала и другую цель: удержать железную дорогу на участке Оленино – Ржев – Сычевка – Вязьма – Смоленск, эту единственную коммуникацию группы армий «Центр». Войска Калининского фронта генерала И. С. Конева неоднократно предпринимали попытки прорвать оборону противника на ржевском направлении, ликвидировать плацдарм, но безуспешно.

В полк майора С. С. Маршалковича ежедневно поступали боевые распоряжения на разведку войск противника.

В последних числах сентября экипажу лейтенанта Тимофея Карпова (штурманом здесь летал лейтенант Василий Захожий, стрелком-радистом – сержант Артеменко) командир приказал понаблюдать за дорожной сетью ржевского направления. Погода стояла теплая, безоблачная. Ориентиры на земле просматривались четко. Когда экипаж вышел на участок дороги Белый – Ржев, Захожий доложил:

– Командир, вижу две колонны автомашин, танков и артиллерии. Направляются на ржевский плацдарм.

– Истребителей прикрытия не видно? – спросил Карпов.

– Есть. Барражируют над колоннами.

– Много их?

– По-моему, двенадцать.

– Не теряй из виду колонны, отвернем в сторону, подождем, когда горючее у них кончится. Стрелок, усилить внимание!

Пе-2 отошел от участка дороги Белый – Ржев, летчик выполнил мелкий вираж. Лейтенант Захожий доложил:

– Командир, истребители уходят.

– Понял, перехожу на снижение. Штурман, приготовиться к включению фотоаппаратов.

«Петляков» энергично пошел на снижение, нацелившись на голову ближней колонны. На высоте 700 метров Карпов развернул машину и повел ее над техникой противника. У хвоста колонн, шедших по двум почти параллельным дорогам, Карпов развернул Пе-2 на 180 градусов и лег на боевой курс. Василий Захожий включил фотоаппараты. Сержант Артеменко внимательно наблюдал за воздухом, приготовив пулемет на тот случай, если придется вести бой с истребителями. Но их не было – лейтенант Карпов точно определил время, когда у истребителей прикрытия горючее окажется на исходе. А смена почему-то замешкалась. Экипаж продолжал фотографировать обе колонны. Потом командир приказал приготовиться к бомбометанию – на самолете были две 100-килограммовые бомбы. Сбросили их точно в голове колонн. С высоты увидели, как гитлеровцы заметались возле горевших машин, потом, когда те начали взрываться, разбежались в стороны от дорог. Обе колонны остановились. В этот момент сержант Артеменко доложил:

– Вижу пару «мессеров»! В атаку заходят! Лейтенант Карпов приказал:

– Близко не подпускать! Вести заградительный огонь! Он перевел машину на снижение, и теперь она неслась почти на бреющем полете. «Мессершмитты» подошли на дистанцию 400 метров. Штурман и стрелок-радист открыли огонь. Гитлеровцы не выдержали, отвернули в сторону. Пе-2 шел на предельно малой высоте, маневр атакующих был крайне ограничен. Зенитчики врага открыли огонь, когда экипаж уже пересекал линию фронта. Карпов сориентировался, вывел машину на посадочный курс аэродрома Колпачки, приземление произвел с ходу. Когда зарулил на стоянку, специалисты сняли фотоаппараты и повезли их в лабораторию.

После срочной обработки фотопланшет доставили на У-2 в штаб фронта. Опытные специалисты войсковой разведки изучили снимки и сделали вывод: противник перебрасывал на ржевский плацдарм новую танковую дивизию. Но в каком составе? Экипаж Карпова обнаружил лишь часть ее сил, а командованию фронта нужно знать весь состав. Перед разведотделом штаба 22-й армии поставили задачу: захватить «языка», добыть полные данные.

Прошло три дня. Из разведотдела штаба 22-й армии поступило донесение: взят в плен гитлеровский офицер из танковой дивизии СЕ «Великая Германия», который показал, что соединение только что переброшено на ржевский плацдарм для усиления группировки. Из этого сделали вывод, что противник намерен расширить плацдарм. Следовательно, он продолжит перегруппировку войск между фронтами. Для определения направления главного удара фашистских войск перед всеми видами фронтовой разведки была поставлена задача усилить наблюдение, активизировать работу разведгрупп в тылу врага, захватывать пленных, документы.