Читать онлайн «Воздушные разведчики». Страница 18

В тот же день экипаж капитана Стругалова (штурман лейтенант Антонов, стрелок-радист сержант Артемов) также вылетел на выполнение боевого задания. Через 1 час 28 минут с борта Пе-2 поступило сообщение:

– Проходим линию фронта. Все в порядке!

На этом связь с «петляковым» прекратилась. Самолет на аэродром не возвратился.

Немецко-фашистское командование усиливало группу армий «Центр», которую поддерживал 6-й воздушный флот, насчитывавший 1300 боевых самолетов. Истребительная авиация противника вела на редкость упорные бои с советскими самолетами, особенно с разведчиками. Тем не менее экипажи полка, которым командовал подполковник Н. И. Лаухин, справлялись с заданиями командования: неоднократно фотографировали тактическую зону обороны вражеских войск, доставляли ценную информацию. Штабные карты были испещрены условными знаками, обозначавшими оборонительные сооружения, фортификационные заграждения, основные позиции артиллерии и минометов, пулеметные площадки, блиндажи, дзоты, командные и наблюдательные пункты.

На основе данных всех видов разведки командующий 3-й ударной армией генерал К. Н. Галицкий принял решение на проведение Невельской операции. Он сосредоточил на направлении главного удара, где находился стык немецко-фашистских групп армий «Центр» и «Север», все танки, почти всю артиллерию, оставив на остальной части фронта незначительные силы. Это было, как оказалось, верное и смелое решение.

Утром 6 октября после мощной артиллерийской и авиационной подготовки советские войска перешли в наступление, прорвали оборону противника. В прорыв были введены танковые и моторизованные части, которые на высоких скоростях ворвались в город Невель. Противник был разгромлен.

Внезапный кинжальный удар на невельском направлении ошеломил гитлеровское командование, и оно начало спешно перебрасывать к месту прорыва новые силы. Экипажи воздушных разведчиков вели наблюдение за дорогами, шедшими по направлению к Невелю, с тем, чтобы командование смогло своевременно принять решение на отражение контрудара.

Экипаж старшего лейтенанта Михаила Зевахина (штурман старший лейтенант Иван Турчанов, стрелок-радист старшина Василий Погорелов) фотографировал оборону противника. Его атаковали пять истребителей «Фокке-Вульф-190». Экипаж Пе-2 вынужденно вступил в неравный воздушный бой. Он намеренно пересек линию фронта, чтобы находиться над своей территорией. Сначала прекратил огонь старшина Погорелов – осколком снаряда повредило пулемет. Вслед за тем был разбит и пулемет старшего лейтенанта Турчанова. «Фоккеры» стали атаковать с близкой дистанции и в конце концов добились своего – подожгли Пе-2.

Старший лейтенант Зевахин подал команду: – Покинуть самолет!

Летчик и штурман выбросились из машины. Стрелок-радист не смог тотчас же выполнить эту команду и продолжал падать вместе с самолетом. Лишь на высоте около 400 метров он отделился от «пешки». Зевахин, несмотря на тяжелое ранение в ногу, опустился на землю благополучно. Приземлился и Погорелов. У него были сильно обожжены лицо и руки. Тело Турчанова обнаружили метрах в 200 от места падения самолета. В момент прыжка он, вероятно, ударился о стабилизатор или же зацепился за него, так и не успев раскрыть парашют.

На следующий день, 7 октября (накануне, 6 октября, был освобожден Невель), экипаж старшего сержанта Степановича фотографировал оборону фашистских войск. Его атаковали два истребителя Ме-109. Штурман сержант Иванов и стрелок-радист сержант Апанасенко метким пулеметным огнем отбивали натиск «мессеров». После окончания фотографирования Степанович совершил противоистребительный маневр и ушел в облака.10 октября экипаж младшего лейтенанта Ракова вел наблюдение за передвижением войск противника по шоссейным дорогам, ведущим к Невелю. Его атаковала пара ФВ-190. Штурман младший лейтенант Блищавенко и стрелок-радист сержант Крылов пулеметным огнем и авиационными гранатами АГ-2 отразили атаки вражеских истребителей. Ценные сведения доставили командованию.

11 октября экипаж капитана Володина (штурман капитан Негорожин, стрелок-радист старший сержант Ремизов) вел разведку в районе Витебска на высоте 7000 метров. Сзади сбоку с дистанции 400 метров «петлякова» атаковали два «Мессершмитта-109». Капитан Негорожин и старший сержант Ремизов огнем из пулеметов отбили атаки истребителей. Экипаж продолжал выполнять боевое задание до полного его завершения.

Драматический случай произошел 12 октября с экипажем младшего лейтенанта Шкуто, который производил разведку на невельском направлении с высоты 6000 метров. «Петлякова» атаковали два истребителя «Мессершмитт-109». В первом же заходе они убили стрелка-радиста сержанта Фадеева. Во время второй атаки «мессеры» пробили центральный бензобак. Пе-2 загорелся и взорвался. Летчика и штурмана выбросило из кабины, их парашюты раскрылись, и оба они приземлились в районе станции Лиозно. Штурмана Москаленко, получившего ранение в голову и сильный ожог лица, отправили в госпиталь, а летчика Шкуто, который был ранен легко, направили во фронтовой дом отдыха.

В тот же день над аэродромом в Панькове, где располагался полк, разыгралась трагедия с экипажем старшего лейтенанта Николая Солдаткина. Он проводил учебно-тренировочный полет, обучая мастерству самолетовождения молодого летчика лейтенанта Светова, прибывшего в полк вместе с очередным пополнением. Экипаж вернулся с маршрута и находился уже над аэродромом. Так случилось, что первый заход на посадку Солдаткин выполнил с явным перелетом. Ушел на второй круг, но снова расчет на посадку получился таким же. Аэродрома, разумеется, хватило бы для пробега, но Солдаткин был не таким летчиком, чтобы приземлить машину не у посадочного «Т». Тем более что в его машине, на сиденье штурмана, находился молодой летчик. Поэтому Солдаткин еще раз попытался вывести обороты моторов на «максимал» и повести «пешку» на следующий заход. В эти минуты он был, видимо, очень взволнован (после падения с полураскрытым парашютом стал слишком раздражительным) и допустил грубую ошибку: резко двинул сектора газа вперед. Это привело к раскрутке винтов обоих моторов, падению тяги, потере скорости. Самолет свалился на крыло и упал в лес рядом с посадочной полосой. При ударе о землю «петляков» взорвался, и экипаж сгорел вместе с самолетом. Останки Солдаткина, Светова и Кольцова похоронили с воинскими почестями рядом с аэродромом на высоком берегу Западной Двины. На похоронах выступил начальник штаба полка подполковник В. Л. Дробышев, который души не чаял в замечательном летчике Николае Солдаткине, прекрасном товарище и верном друге. Все слушали взволнованную речь Василия Лаврентьевича. Не стыдясь слез, он горячо говорил о мужестве и отваге Солдаткина и Кольцова, о молодом офицере Светове.

Это была тяжелая для полка утрата. В память о боевом однополчанине на одном из самолетом Пе-2 во всю длину фюзеляжа авиаторы написали его имя – «Николай Солдаткин». На этом «петлякове» до конца войны летали на разведку лучшие экипажи. Сражаться на самолете с именем погибшего летчика считалось большой честью.

13 октября экипаж капитана Володина (штурман капитан Гармаш, стрелок-радист сержант Ремизов) вылетел на разведку шоссейных дорог. Ему предстояло определить, какие силы фашисты перебрасывают к невельскому прорыву. Воздушные разведчики обнаружили колонну автомашин, танков и артиллерии. Она спешно двигалась по дороге от Витебска к Городку. Колонну сфотографировали и по возвращении на свой аэродром фотопланшет доставили в штаб фронта. Командование 3-й ударной армии выслало в район Витебска разведгруппы с целью захвата пленных и документов. Одна из таких групп привела двух «языков», которые на допросе показали, что их 20-я танковая дивизия, ранее действовавшая в районе Орши, направлена к Невелю.

На южном участке прорыва разгорелись кровопролитные бои. Противник предпринимал яростные атаки. Пехота при поддержке танков и артиллерии рвалась вперед. Однако наши бойцы и командиры успешно отбивали эти атаки и враг с большими потерями откатывался на исходные рубежи. Прорыв советских войск на узком участке фронта и освобождение Невеля нарушили взаимодействие двух фашистских стратегических группировок. Гитлеровское командование направляло сюда все новые силы с тем, чтобы все-таки ликвидировать прорыв и восстановить положение.

Трудной, на редкость трудной была первая половина октября и для 11-го отдельного авиаполка. Ни один вылет не обходился без встречи экипажа с истребителями гитлеровцев или сильным обстрелом зенитной артиллерии. За это время полк потерял 8 самолетов Пе-2. Погибли 5 летчиков, 3 штурмана и 4 воздушных стрелка-радиста.

20 октября – в этот день Калининский фронт переименовали в 1-й Прибалтийский – экипаж старшего лейтенанта Михаила Глебова вылетел на задание. Под крылом «петлякова» проплывала задымленная, истерзанная фашистами земля. Пе-2 подошел к автомагистрали Орша – Витебск. Экипаж несколько раз пересек шоссе на небольшой высоте. Войск противника здесь не было. Неожиданно навстречу самолету хлестнули огненные трассы скорострельных «эрликоновских» пушек и крупнокалиберных пулеметов. Показалась и голова огромной колонны танков и машин, другой военной техники врага. Она двигалась в направлении к Витебску. Члены экипажа отлично представляли, что задача по разведке выполнена лишь наполовину – противник обнаружен. Необходимо было во что бы то ни стало передать командованию эти важные данные о переброске крупного соединения врага в район Витебска. По команде Михаила Глебова стрелок-радист Сергей Иванов начал передавать по телеграфу на командный пункт полка сведения о движении колонны войск. Одновременно эти данные принимались на КП воздушной армии и КП фронта. После того как «петляков» дошел до хвоста колонны и стрелок-радист передал последнюю короткую радиограмму о примерной численности вражеских войск, Глебов взял курс па свой аэродром.