Читать онлайн «Катастрофа». Страница 2

И ведь позвали!

С усмешкой думал Фридрих, сколь все изменчиво в этом мире. Вчерашние враги Германии, такие жестокие и непреклонные, потихоньку-помаленьку сообразили, что, лишая Германию военной мощи, они теряют грозного союзника в борьбе с тем ужасным, что заревом пылает на Востоке, в разгромленной, почти погибшей, начисто ограбленной России, вздымающейся из пепла, подобно фениксу.

Мрачная улыбка появляется на сухощавом лице тридцатилетнего капитана, когда он получает повестку с приказом явиться в военное министерство, в то самое министерство, которое Версальским договором было признано навсегда, на веки вечные преданным забвению, равно как и Генеральный штаб, это злодейское чудовище, это змеиное гнездо, где вынашивались планы порабощения мира.

Но великое зарево переметывается в Европу. Оно взвивается над Венгрией. Оно пылает над Баварией. Оно влечет к себе миллионы тех, кто хочет повернуть колесо истории. Оно заставляет дрожать великих мира сего: им уже мерещится мировой социальный пожар. И так естественно, что капитан переходит из своего кабинета в военном министерстве в один из кабинетов Генерального штаба… Увы, ничего вековечного не бывает. Те, кто ликвидировал змеиное гнездо, те же и свили его…

В 1929 году еще один портрет появляется на самом видном месте в доме советника по земельным делам: их Фридрих — подполковник, их Фридрих — вы слышите? — преподает военную историю и тактику в Академии Генерального штаба!

Преподает историю… Вспоминает времена великого Фридриха, Седан, Верден, позор капитуляции… Начиняет головы слушателей тактикой. Все ошибки Верховного главнокомандования ему ясны, они не повторятся, никогда!

И вот откуда-то из смрадных глубин на сцену человеческой трагедии, трусливо озираясь и принюхиваясь, выползает личность, почуявшая дыхание времен и понявшая, какую сногсшибательную карьеру можно сделать на реваншизме. Этот прохвост сначала шепотком, а потом все громче начинает твердить, что времена измен и продажности не повторятся.

«Пусть не надеются наши враги, что они смогут воскресить восемнадцатый год! Это исключено: национал-социалистское руководство вышло из массы, хранит запах этой массы. Перед ним стоят великие политические и военные задачи. Оно будет бороться дипломатией и оружием за пространство, в котором нуждается Германия для обеспечения своей национальной жизни. Это пространство — Восток!…» Так говорил худощавый человек с клоком волос, небрежно свисающим на лоб, с угрюмыми глазами и чернявыми усиками под хищным носом.

Фридрих был не слишком увлечен визгливыми речами фюрера фашистов. Сколько раз он слышал подобную же демагогию! И не спешил с выводами, тем более что в Генштабе отлично осведомлены, из какой мерзкой бездны выполз вертлявый полуистерик: он то появлялся на политическом горизонте, то исчезал; то устраивал какие-то путчи, то уходил — либо в тюрьму, либо в ничто.

Его прошлое?… Респектабельные штабные офицеры морщили носы, когда речь заходила об Адольфе Гитлере. Помилуйте, да разве можно иметь дело с каким-то проходимцем? Рассказывали, будто этот самый тщедушный малый с такими смешными усиками, какой-то безвестный ефрейтор, да к тому же австрияк, в свое время был просто-напросто шпионом Рема, политического советника генерала Эппа, знаменитого расправой с Баварской советской республикой.

Рему было поручено следить за многочисленными политическими партиями Баварии. Но не самому же генеральскому советнику шляться по кабакам и клубам, слушая споры бюргеров? Рем выкопал Гитлера. Гитлер вел нищенскую жизнь, а за шпионство Рем платил. Гроши платил, но все-таки платил. Гитлер усердствовал. Ему стали платить больше.

Рему не терпелось сколотить такую партию, которая бы во всем и всегда подпевала рейхсверу. Ложью, подкупами Гитлер свергнул вожака некой партии, законами которой были слепое подчинение вождю и уважение к Верховному командованию рейхсвера. Став главой партии, Гитлер холопски кланялся любой, самой незначительной шишке в рейхсвере.

Его заметил сам Эпп. «Молодой человек весьма усерден! — сказал он как-то Рему. — Его стоит поддержать!»

И вот Гитлер получает не очередную подачку, а крупный куш: ему покупают газетенку «Фелькишер Беобахтер» — она становится рупором новой партии. Проходит год, другой, третий, партия бурно растет на дрожжах шовинизма, антисемитизма и реваншизма; она уже гремит по всей Германии, режет, убивает, загоняет противников в подполье…

В Генштабе, где сидели люди знаменитых немецких фамилий, плоть и кровь военной касты, высшая военная аристократия, — в Генштабе презирали любого выскочку. Тем более с грязным прошлым. Правда, кое-кому были по душе некоторые идеи фюрера фашистов.

— Вы читали, что пишет этот грязный тип? — спросил Фридриха один из его сослуживцев. — Черт побери, ему не отказать в проницательности.

Фридрих взял книгу и прочитал отмеченное место: «Мы переходим к политике будущего, к политике территориальных завоеваний. Но если мы в настоящее время говорим о новых землях в Европе, то мы не можем в первую очередь не думать о России и подвластных ей окраинных государствах…»

Фридрих вернул книгу молча. Он не выразил своего мнения. Посмотрим! Конечно, идея правильная, но очень уж откровенно пишет этот тип… Вообще слишком много скандальных историй вокруг него, слишком много воплей, истерических выкриков, каких-то бредовых планов, крови, гиканья обезумевших толп… Все это не для сдержанного, неторопливого склада характера Фридриха. Он подождет со своими заключениями. Да, подождет. И продолжал занятия в академии. Военная история… Тактика… Он далек от политики. Он не был вхож в дома высшего офицерства рейхсвера и магнатов промышленности. Ему, разумеется, не сообщили, что, пока в Генштабе подсмеивались над «фюрером маньяков», семь германских финансовых воротил — короли угля, металлургии, банков, химии — передали Адольфу Гитлеру десятки миллионов марок для его партии. В этой «темной лошадке» они приметили такое, что им мерещилось во сне и наяву: он умеет влиять на психологию толпы, он демагог, каких поискать; обещая всеобщую справедливость и обрушиваясь на «плутократов», он не даст в обиду отечественную финансовую силу. И он справится с непокорными рабочими массами Германии, он их обуздает!

В шаткие дни 1933 года, когда многотысячные демонстрации на улицах Берлина, Дрездена и других крупнейших городов требовали раздавить фашизм и не пускать Гитлера к власти, магнаты Германии нажали тайные и явные пружины, чтобы помочь Гитлеру вырвать власть из рук престарелого Гинденбурга и подавить «коммунистическую чернь»… Но и они, и Гитлер отлично понимали, что фашистской партии это не под силу.

Магнатам, купившим Гитлера, и самому Гитлеру нужны были генералы рейхсвера. И они пришли к нему. Потому что рвались к реваншу, потому что им снилась и виделась война. Сначала раздавить «гниющий» Запад, затем обрушиться на «большевистский» Восток. А то, что Гитлер тоже спал и видел войну, не было ни для кого секретом. Разве не написано об этом черным по белому в библии нацизма, сочиненной фюрером? Разве он при каждом удобном случае не исторгает вопли о большевистской опасности? Разве скрывает свои реваншистские устремления?

Молчаливый Фридрих замечал поразительные перемены в настроении чинов Генштаба. Аристократы уже не подсмеивались над фюрером. Выходцы из самых знаменитых военных фамилий не вспоминали его грязненького прошлого. Сынки магнатов — полковники и подполковники уже не издевались над «темной лошадкой». Напротив, только льстивые слова, только разглагольствования об исторической миссии фюрера, только надежды, только букет самых пышных выражений.

Вот Фридрих узнал, что Вернер фон Бломберг, главный военный советник при германской делегации в Женеве, перебежал к Гитлеру и официально объявил себя членом партии наци. Следом за Бломбергом на поклон к фюреру помчался Вальтер фон Рейхенау. Это он сочинил знаменитую присягу, в которой все чины рейхсвера клялись «…перед господом богом безропотно подчиняться фюреру немецкого государства и народа Адольфу Гитлеру, верховному главнокомандующему вооруженными силами…».

А сочинялась присяга в тот день, когда Гинденбург, пустивший козла в огород, как говорится, отдал концы. Еще не успел остыть труп президента республики, а в приемной Гитлера уже ждали своей доли Бломберг и Рейхенау. Именно они, имея за спиной генеральскую свору, а стало быть, и рейхсвер, поддержали фюрера в столь тягостный час утраты. Это они посоветовали ему разделаться с прогнившей парламентской системой и так называемой демократией. Вняв их советам, Гитлер без ложной скромности объявил, что отныне функции президента и рейхсканцлера германского рейха, а заодно — куда ни шло! — обязанности главнокомандующего он будет исполнять один.