Читать онлайн «Разведка продолжает поиск». Страница 23

Десять дней наша бригада держала оборону на левом берегу Западной Двины, отражала яростные атаки противника, превосходившего нас и в живой силе, и в вооружении. Не дрогнули партизаны, хотя и несли большие потери. Отступили, тоже понеся немалые потери, регулярные войска гитлеровцев.

В эти дни разведка нашего отряда имени М. В. Фрунзе круглосуточно находилась под Уллой. Задача одна: если каратели попытаются ударить бригаде в тыл, мы должны своевременно обнаружить признаки такого намерения врага и предупредить свое командование.

Вражеская разведка тоже не дремала, стремилась проникнуть в партизанский тыл и прощупать оборону. Стать заслоном на ее пути — такова была наша вторая задача. Несколько раз гитлеровцы пытались прорваться сюда, но мы вовремя обнаруживали их, завязывали ожесточенную перестрелку, и каратели убирались восвояси.

Здесь я хочу рассказать о некоторых особенностях партизанской разведки. Когда сталкиваются разведки, туго приходится и одной стороне, и другой. Тут имеет большое значение фактор внезапности. Кто раньше заметит врага и первым откроет уничтожающий огонь и тем самым ошеломит противника, тот и завладеет инициативой. Как говорится, зевать нельзя ни секунды. Прозеваешь — погибнешь. Таков непреложный закон в разведке.

Второй закон: коль овладел инициативой и твой внезапный огонь привел в смятение и растерянность врага — не давай ему опомниться. Промедлишь секунду — противник тут же воспользуется этим, придет в себя и окажет сопротивление, при этом непременно жди от него разных сюрпризов. В разведке, говорят, попадает коса на камень: как с одной стороны, так и с другой сталкиваются опытные, смелые и находчиво-смекалистые люди, идущие на самопожертвование.

Вот давайте взглянем, так сказать, теоретически на случай, происшедший со мной и Михаилом Михайловым под Стаями. В той ситуации по логике вещей инициативой должна была овладеть немецкая разведка: знала, что в нашем тылу действует одна, что мы не ожидали ее — раздумывали, кто оказался перед нами, даже я подавал сигнал. Она же, опешив, потеряла эту минуту — первой не открыла огонь, хотя без столкновения в такой ситуации не обойтись. Обосновавшись на горке, солдаты противника не расползлись, не рассредоточились, и автомат Михайлова постоянно прижимал их огнем и, как позже узнали, ранил одного. Более того, теряя драгоценные секунды, вражеские лазутчики решили взять «языка», то есть меня. Гитлеровцы понадеялись, вероятно, что я серьезно ранен, что у меня вот-вот кончатся или уже кончились патроны… Забыли об одном: у каждого из нас, как и у них самих, был еще пистолет или револьвер, имелись и гранаты. И эта промашка стоила жизни двоим гитлеровским разведчикам, хотя их группа была больше по численности.

В разведке не играет роли численное преимущество, особенно когда идешь в глубокий тыл. Более того, малой группой можно глубже проникнуть в тыл противника, дольше оставаться не обнаруженным, а следовательно, точнее и результативнее выполнить задание.

Гитлеровские разведчики-фронтовики (а под Уллой именно с ними нам приходилось сталкиваться), наоборот, ходили в глубокий тыл большими группами, а значит, чаще оставляли за собой «следы», потому что надеялись на свою численность. Маленькая же группа более строгая к себе, собраннее, постоянно начеку… Вот поэтому мы быстрее обнаруживали вражескую разведку и уничтожали ее или заставляли убираться восвояси.

У партизанской разведки было еще одно преимущество, которого не могло быть у гитлеровской. Навести на след фашистов помогало местное население — жители предупреждали нас, подсказывали, часто рисковали своей жизнью ради общего дела.

Итак, партизанская разведка ходила на задания в основном мелкими группами. Но если требовалось провести разведку боем, а для этого нужны сила и отличное вооружение, чтобы вызвать врага на «откровенность» и полностью раскрыть его оборону: расположение огневых точек, интенсивность огня, связи с соседними гарнизонами, то действовали большими силами.

Если же нападали на гарнизоны, участвовали в других боевых операциях или прорывали оборону противника, выходя из окружения, разведка всегда возглавляла штурмовые группы или группы прорыва. Когда операция проводилась всей бригадой, численность разведки достигала до ста человек, когда отрядом — значительно меньше. Как правило, численность таких групп зависела от предстоящей задачи.

Очень часто партизанской разведке — всему подразделению или части его — приходилось выполнять роль проводника при перемещении основных сил на новое место, подходе к вражеским объектам, при сопровождении «чужих» отрядов через свой район действия.

Как же мне — политруку разведки отряда — при такой постоянной загрузке, а часто и разобщенности удавалось проводить политико-воспитательную работу? Трудности (по сравнению с работой политрука других партизанских подразделений) были неимоверные, особенно на первых порах, когда редко поступали сводки Совинформбюро, листовки. Использовал буквально каждый случай, когда ребята собирались все вместе или хотя бы половина разведки. Обычно знакомил их со сводками Совинформбюро, со свежими газетными новостями, с основными событиями в партизанской зоне, с боевыми делами других бригад и отрядов. В беседах не обходил вниманием и такой важный вопрос, как дисциплина. Политинформации и беседы носили конкретный характер: приводил примеры, называл фамилии, детально разбирал последний поиск, сравнивал его с предыдущими. Основным же методом была индивидуальная работа с бойцами.

Особое внимание уделял анализу причин отрицательных поступков. Негативные явления нет-нет, да и давали о себе знать, особенно в отношениях с мирным населением. Конечно же, мирным называли его условно. Люди, находившиеся на территории, контролируемой партизанами, жили с нами одной жизнью, стремились к одной цели — быстрее избавиться от оккупантов. Они радовались партизанским победам, делили с нами горечь неудач, переживали, как и мы, смерть наших боевых товарищей. Если надо было строить укрепления, разбирать мосты на пути противника, стремившегося в нашу зону, или оказать любую другую помощь партизанам, местные жители работали и под артиллерийским обстрелом, и под бомбежкой. Они же засевали поля, выращивали хлеб, картофель, готовили пищу, шили одежду, стирали белье и «держали на постое» нас, партизан, по пять-шесть человек в своих хатах. В тех же хатах росли мальчишки и девчонки, которые помогали нам собирать оружие и боеприпасы, разведывали вражеские гарнизоны, были связными, а спустя год-два пополняли наши ряды…

Вот почему командование отрядов и бригады требовало от всех своих бойцов постоянной заботы о населении. Ни один случай грубого отношения к людям, ни одна обида, причиненная отдельными партизанами местным жителям, не проходили безнаказанно. Благодаря нам, политработникам, это наказание становилось известным бойцам всех подразделений. Такой широкой огласки требовали от нас, политруков, партийные органы и наше непосредственное «начальство» — комиссары.

Помнится, в конце августа 1943 года командование провело бригадный семинар-совещание политработников. Основное внимание заострялось на усилении дисциплины партизан, на доброжелательном отношении к населению.

На семинаре-совещании командование бригады рекомендовало всем политработникам проводить лекции и беседы на злободневные темы. В основу всей политиковоспитательной работы следовало брать «Обращение воинов-белорусов к партизанам, партизанкам и всему белорусскому народу», «Ответ воинам-белорусам от партизан и населения Витебской области», книгу И. В. Сталина «О Великой Отечественной войне», ежедневные сводки Совинформбюро о боевых действиях Красной Армии, о ее победах. И партизанам, и населению следовало рассказывать о том, что рушится «ось Токио — Рим — Берлин», Рим уже выпал из «оси».

В то же время политработники и агитаторы должны были вести политико-массовую работу с населением — рассказывать людям о положении на фронтах, советовать экономно расходовать хлеб и другие продукты питания, вовремя провести сев озимых, проводить беседы о помощи партизанам зимней одеждой и обувью.

Бригада к этому времени имела регулярную связь с Большой землей не только по рации. В партизанскую зону самолеты постоянно доставляли газеты, брошюры, листовки, и беседы агитаторов были конкретными и достоверными. Люди слушали их с особым вниманием, иногда сами читали заметки в «Правде» или «Савецкай Беларусi». От души смеялись, рассматривая газету-плакат «Раздавим фашистскую гадину».

Вот интересные архивные данные: с июня по сентябрь 1943 года в партизанских отрядах и среди населения было распространено свыше 800 экземпляров газет, более 1000 листовок (530 их выпущено на месте), 400 брошюр с обращением воинов-белорусов.