Читать онлайн «Крылатые танки». Страница 23

Генерала Н. П. Дагаева я знал как волевого, энергичного человека, у которого штабные офицеры учились умению быстро решать сложные оперативно-тактические задачи, высокой требовательности и культуре в работе. Его школу прошел и заместитель начальника штаба нашей дивизии подполковник Дмитрий Степанович Кулебякин.

Характер у Д. С. Кулебякина был уравновешенный, В любой обстановке Дмитрий Степанович не терял самообладания. Его деловитость, энергия во многом способствовали слаженности всего штабного аппарата. Подполковник обладал исключительной памятью. Он знал почти всех летчиков по имени и отчеству, мог всегда безошибочно доложить о готовности самолетов, о намеченной очередности вылетов эскадрилий, звеньев и даже отдельных экипажей. Этого Кулебякин требовал и от своих подчиненных.

Когда улетел генерал Н. П. Дагаев, у меня собрались Д. С. Кулебякин, И. Т. Калугин и другие офицеры-руководители. После краткого обмена мнениями подготовили боевой приказ и довели его до сведения командиров частей. К. П. Заклепа, В. Г. Болотов и Н. В. Байков доложили, что все штурмовики готовы к выполнению поставленной задачи.

Наш аэродром находился в 15–18 километрах от дороги на Шяуляй, по которой двигались вражеские танки. Это расстояние они могли преодолеть за один-два ходовых часа, поэтому медлить было нельзя. К тому времени истребители 3-й гвардейской дивизии снялись буквально из-под обстрела немцев и перелетели на запасной тыловой аэродром. Теперь впереди нас не было ни одной авиационной части.

И вот по условному сигналу в воздух поднялась эскадрилья капитана Денисова. За ней взлетело более сотни штурмовиков. Я весь день не отходил от пульта управления. Слышу в динамике голос Г. Денисова:

— К аэродрому идут пять танков. Атакуем! На какое-то время динамик смолк. Потом среди множества голосов слышу восторженный возглас:

— Один горит!

— Федорычев сообщил, что Денисов с первого захода уничтожил танк, радостно сказала мне радистка сержант Непряхина.

Капитан Денисов был одним из лучших командиров в нашей дивизии. Он постоянно совершенствовал свое мастерство, внимательно изучал с подчиненными опыт мастеров штурмовых ударов, постоянно следил за тактикой немецких истребителей и бомбардировщиков.

— В бою надо умело, разумно применять все виды вооружения штурмовика: бомбы, реактивные снаряды, пушечно-пулеметные установки, — говорил комэск своим летчикам. — Наш самолет с гордостью называют «крылатым танком». Его огнем надо управлять со знанием дела, разумно и расчетливо.

Возглавляя ту или иную группу штурмовиков, капитан Денисов четко распределял обязанности между экипажами: одни подавляли зенитные точки противника, другие наносили бомбовый удар по основной цели. При этом каждый обеспечивал безопасность своего товарища.

Так было и на этот раз. Одна группа «илов» подавляла противовоздушные средства, другая действовала по танкам.

Вслед за командиром в атаку пошли Федорычев, Саломатин, Дьяков и Падалко. Старший лейтенант Федорычов увидел, как один танк свернул с дороги, пытаясь скрыться в перелеске. За ним устремились еще несколько машин. Основная колонна, не сбавляя скорости, двигалась в прежнем направлении. Удобнее, конечно, было нанести удар по тем тапкам, которые шли по дороге. Но летчики сначала атаковали машины, пытавшиеся уйти в перелесок. Заход был удачным. Штурмовики уничтожили пять гитлеровских танков вместе с экипажами.

Теперь можно было преследовать основную колонну, которая спешила на соединение с группировкой «Север». И летчики Денисова громили ее до подхода эскадрилий майоров Макарова и Арефьева. Потом появились группы штурмовиков капитанов Садчикова и Ковальчика. Они ударили по головным и замыкающим танкам. Движение застопорилось. Поняв, что по дороге им не прорваться, немецкие танкисты начали покидать строй и уходить из-под огня советских штурмовиков в разные стороны, укрываться в лесу и в лощинах.

Дивизия в этот день совершила около 500 боевых самолето-вылетов, уничтожила и подбила около 100 танков.

Поздно вечером мы получили телеграмму, в которой Военный совет фронта объявил благодарность нашим летчикам и командирам за смелые действия по уничтожению танков и живой силы противника. Поблагодарил нас и начальник штаба армии генерал Дагаев: «Спасибо, штурмовики! Вы действовали отлично!»

Надвигалась ночь. Мы организовали оборону на танкоопасном направлении, приняли меры к тому, чтобы усилить охрану материальной части и места расположения личного состава. Утром начальник контрразведки дивизии майор А. А. Артамонов доложил, что задержана группа диверсантов, пытавшихся взорвать самолеты.

Я представил Артамонова к правительственной награде и лично сам отвез документы в штаб армии. Генерал Папивин и непосредственный начальник майора Атамонова одобрили инициативу. Вскоре бдительный офицер получил орден Отечественной войны 2-й степени.

…Большие потери в танках заставили противника на следующий же день изменить тактику. Они отказались от открытого передвижения по дороге, стали прибегать к маскировке машин, организовали воздушное прикрытие.

Первым на поиск врага повел группу штурмовиков Субботин. Не заметив замаскированных танков, он попал под зенитный обстрел и не вернулся с задания. Его подчиненные подожгли три машины, но и сами едва привели свои поврежденные «илы».

Не принесли большой удачи вылеты других летчиков. Интенсивное огневое противодействие с земли, а также усиленное прикрытие танков истребителями Ме-109 и ФВ-190 мешали успешному выполнению боевой задачи.

Нужно было срочно менять тактику борьбы с вражескими танками, которые готовились для нанесения контрудара. Мы собрали командиров полков, эскадрилий и наиболее опытных летчиков, посоветовались с ними. В итоге пришли к единому мнению: один из опытных экипажей группы должен идти впереди на некотором удалении от строя и, маневрируя по направлению, отыскивать цели,

В небо поднялись штурмовики Героя Советского Союза Ф. И. Садчикова. На КП находился весь руководящий состав дивизии. Все с нетерпением ждали доклада ведущего группы о результатах поисков. И вот первое сообщение с борта лидера:

— Цель не обнаружена. Разведку продолжаю. Неизвестность угнетала. Мы потеряли противника. Где он и что намерен предпринять? Спустя несколько минут меня пригласил к телефону командующий воздушной армией генерал Папивин:

— Какие сообщения от Садчикова?

— Танки пока не обнаружены…

«Пока. А найдут ли их штурмовики?» — беспокоила мысль.

Я приказал радистке Непряхиной связаться по радио с командиром группы штурмовиков. Но связь установить но удалось, в динамике слышалось лишь сухое потрескивание.

Время полета истекало, а мы находились в полнейшем поведении — ничего не знали ни о противнике, ни о своих самолетах. Сердце сжимала тревога. Может быть, «илы» наткнулись на мощный заградительный огонь? Может, на них напали вражеские истребители? Пятнадцать, десять минут до конца полета.

— У них скоро кончится запас горючего, — с тревогой проговорил инженер дивизии.

Едва он успел произнести эту фразу, как мы услышали голос Федора Садчикова:

— Задание по разведке выполнено. Уничтожено три танка. Потерь не имею. Возвращаюсь домой.

Напряженные лица офицеров повеселели, на КП стало оживленнее. Рад был и я успеху штурмовиков. Главное но в трех сожженных танках, а в том, что мы нашли правильный метод обнаружения и уничтожения точечных целей. Не дожидаясь, пока позвонит Папивин, я сам попросил его к телефону. Выслушав мой доклад, командующий приказал объявить членам экипажей благодарность, а наиболее отличившихся представить к правительственным наградам.

Как только машины приземлились и мы получили уточненные данные о движении танков противника, в воздух немедленно поднялись 12 групп штурмовиков, возглавляемых командирами эскадрилий и звеньев.

Эскадрилья дважды Героя Советского Союза И. Ф. Павлова шла в голове дивизии. Выполняя роль разведчика, капитан уточнил, не переменили ли вражеские танки место дислокации. Нет, замаскированные подрубленными деревьями машины были там же, где их обнаружил Федор Садчиков, неподалеку от небольшого хутора. Видимо, гитлеровцы ждали ночи, чтобы под покровом темноты продолжать движение.

По команде Павлова экипажи атаковали цель. В первом заходе они сбросили бомбы. Возникло несколько очагов пожара. Срубленные деревья и ветки разбросало взрывной волной. Следом за Павловым ударила эскадрилья Г. Иносаридзе. «Илы» обстреляли противника реактивными снарядами. Загорелись еще две немецкие машины. Затем в атаку пошла группа самолетов капитана Чувина. И снова над землей взметнулись красные языки пламени.

Штурмовики сделали по второму заходу, и от скопления неприятельских танков осталась груда искореженного металла.