Читать онлайн «Внимание, мины!». Страница 9

Минная партия занимала помещение опытной станции виноделия. Вокруг сады и виноградники. Яблоки, груши, персики — всего было в изобилии.

Мичман, который был здесь старшим, ознакомив меня с обстановкой, подал газету и, показав пальцем на корреспонденцию, набранную крупным шрифтом, сказал:

— Прочитайте. Хотя и коротенькая статейка, но в ней описано все очень хорошо.

Я начал читать:

«Двадцатый день боев был в самом разгаре. Свыше ста немецких самолетов одновременно находились в воздухе, и непрерывно пикируя, один за другим обрушивали тонны взрывчатого вещества на наши передовые позиции.

И вслед за бомбовыми ударами снова и снова шла в атаку немецкая пехота, но обескровленная нашим огнем неизменно откатывалась обратно.

К вечеру ценой огромных потерь немцам все же удалось вклиниться в линию нашей обороны. Они окружили один из важных военных объектов и, теряя убитых и раненых, прорывались к цели, стараясь захватить ценные трофеи.

Командование приказало комсомольцу кладовщику Александру Чикаренко взорвать объект.

Громадная штольня таяла в полумраке. У стены, рядом со штабелями взрывчатого вещества, было слышно равномерное тиканье часового механизма взрывателя, установленного на заранее назначенный час. Боец должен был проследить за работой часового механизма и в последний момент перед взрывом быстро покинуть штольню.

Стрельба разгоралась, приближалась и затем стихла. Обеспокоенный Чикаренко выглянул из штольни. К объекту бежали немецкие солдаты, слышались лающие команды гитлеровского офицера.

Еще несколько минут, и все будет кончено — взрыв запоздает. Чикаренко бросился обратно к штольне.

В полутьме он нащупал часовой механизм взрывателя и, помедлив последние секунды, в которые явственно услышал биение собственного сердца и вражеские голоса у входа, оглянулся и, заметив бегущих гитлеровцев, резким движением соединил контакты.

Грянул взрыв, от которого зашаталась земля, вздрогнули прибрежные скалы. А Северная бухта вспенилась от посыпавшихся в нее камней. Сила взрыва была настолько огромной, что осколками и камнями было ранено несколько краснофлотцев, находившихся на другой стороне широкой бухты.

Геройски погиб верный сын Родины двадцатидвухлетний комсомолец Александр Чикаренко, свято выполнив свой воинский долг. От взрыва погибло около двухсот ненавистных фашистских захватчиков...»

Об этом подвиге писала газета «Красный черноморец» 5 июля 1942 года в корреспонденции «Бессмертный подвиг краснофлотца Александра Чикаренко». Речь в ней шла о складах в Сухарной балке.

Долго мы беседовали с Бригадиным о героическом Севастополе, его славных защитниках.

На следующий день, вступив в должность, я сразу же поехал к начальнику минно-торпедного управления флота капитану 3 ранга Дубровину и стал требовать винтовки, пулеметы, гранаты.

— Дорогой мой, — ответил Дубровин. — Все это вы правильно требуете. Но на фронте это сейчас нужнее.

Да, положение с оружием было трудным. Его не хватало.

А гитлеровские войска уже подошли к Новороссийску. Началась эвакуация боезапаса из этого города к нам. Кончилась, как говорили матросы склада и минной партии, для них райская жизнь. Днем и ночью мы принимали торпеды, мины, глубинные бомбы. Из Новороссийска прибыли минеры. Были у них и винтовки, и пулеметы. Они уже «понюхали пороху», и службу на складе считали отдыхом.

Организация службы наладилась, Воины ходили в караулы, наряды, несли дежурство, занимались по специальности.

На флот стало поступать новое оружие — отечественные неконтактные мины. Командование учло, что их устройство я изучал на курсах, и направило меня на минный склад в распоряжение капитана 2 ранга Константина Ивановича Сулоева. Передав дела и обязанности капитан-лейтенанту Алексею Петровичу Пастухову, выехал на место.

Управление склада размещалось в центре города. Хранилища минно-торпедного оружия были оборудованы в нескольких местах, куда и начали поступать неконтактные мины.

Уже в ходе боевых действий советские конструкторы успешно разрабатывали отечественные образцы неконтактных мин. Была изготовлена мина АМД-500 (авиационная мина донная весом 500 кг).

Это была хорошая мина, надежная. Правда, взрывчатого вещества она имела всего 300 кг. Но и у противника крупных кораблей на Черном море было немного. Так что АМД-500 нас удовлетворяла, а потом появились и мины АМД-1000, но это уже в конце войны.

Мины АМД-500 мы принимали у капитана 1 ранга Владимира Иосифовича Мещерского, потомственного моряка. Он любил море, хорошо знал минное оружие, много работал, испытывая это оружие в условиях боевых действий.

Готовить эти мины нас обучал их конструктор. Была сформирована специальная запальная команда, в которую входили мастера Козинец, Галушкин, инженер-гидроакустик Зайцев.

Потребность в минах была небольшая. Авиация их использовала редко, и мы успевали подготовить для нее нужное количество всегда вовремя.

Авиационные мины ставились не только с самолетов, но и с кораблей. Мы же их готовили всегда в авиационном варианте — с парашютом. При необходимости использовать их с подводной лодки нам требовалось затратить немного труда — в основном отсоединить парашют.

Работа простая.

Приготовленные мины мы сами доставляли на аэродромы. Перед подвеской на самолеты эти мины готовили окончательно, то есть вставляли первичные детонаторы и устанавливали необходимый режим работы приборов.

Гораздо большая потребность была в контактных якорных минах. Их много ставили надводные корабли, а также и подводные лодки. Они подновляли минные заграждения, поставленные еще в первые дни войны, минировали прибрежные районы и фарватеры противника.

Контактных мин хотя и ставили много, но с ними работать было легче. Готовили их в хорошо оборудованных складах и по рельсам подавали к кораблям.

Но с контактными минами были другие трудности. Корабли для постановки минных заграждений выходили ночью. Погрузить мины — дело нетрудное, но хлопотливое. Этим занимался весь личный состав склада и минной партии. А порой случалось, что корабли возвращались с минами обратно.

Такой случай произошел, например, летом 1943 года. Эсминцы вышли в море для постановки мин и взяли курс к берегам Румынии. При подходе к заданному району их обнаружили самолеты противника. Никакого разговора о скрытности постановки минного заграждения не могло быть. Решили вернуться на базу.

Это был жаркий денек. Моряки только прибыли с аэродрома, и им тут же пришлось готовить неконтактные мины. Когда погрузили их на подводные лодки, возвратились эсминцы. Начали принимать обратно приготовленные мины, разоружать их и доставлять на склад.

Матросы запальных команд, руководимые майором Жуковым, и подчиненные капитан-лейтенанта Безрукова работали дружно, самоотверженно и, как всегда, с заданием справились своевременно.

Что касается авиации, то случаев возвращения самолетов с минами не было.

С появлением неконтактных отечественных мин их стали использовать и с подводных кораблей. В основном этим занимались подводные лодки типа «Л» («Ленинец»).

События на фронтах разворачивались быстро. Враг был выброшен с Северного Кавказа. В сентябре 1943 года освобожден Новороссийск.

Весной 1944 года с группой матросов мне пришлось уехать в Новороссийск. Там я доложил о нашем прибытии оперативному дежурному базы. Нас направили в распоряжение капитана 2 ранга Корнилова, представителя минно-торпедного управления флота.

Разместились минеры в селе, расположенном километрах в семи от Новороссийска.

Дня два устраивались на новом месте.

Потом начали знакомиться с обстановкой. В селе все дома были целы. А вот город и порт оказались сильно разрушенными. Бросалось в глаза большое количество невзорвавшихся противотанковых мин и артиллерийских снарядов. На Мысхако такие снаряды встречались через каждые пять метров. В чем дело? Мне ответили:

— Эти артиллерийские снаряды — бронебойные.

А ими стреляли по суше. Снаряды приспособлены для поражения брони. Если они не встречают серьезного препятствия, то не взрываются.

По Новороссийску разгуливали не долго; пришлось работать на тральном складе.

Цемесская бухта и фарватеры, ведущие в Новороссийск, были сильно засорены минами. Работы по тралению предстояло много, и мы занялись подготовкой тральных средств. И начальство, и рядовые матросы постоянно искали пути, чтобы побыстрее очистить район от мин самых различных типов. В результате этих поисков и появились «подводные наездники», о которых хочется рассказать.

...Командир нашего отряда капитан 2 ранга Михаил Федорович Чеков, ушедший в то утро в штаб бригады, вернулся оттуда быстро. Был он явно не в духе. Подчиненные старались не попадаться ему на глаза, хотя знали, что командир отряда — человек тактичный, обладает высокой выдержкой, и его личное настроение никогда не сказывается на служебных взаимоотношениях с людьми. От Чекова доставалось лишь тем, кто пренебрегал уставными требованиями, нарушал дисциплину или относился к исполнению своих прямых служебных обязанностей спустя рукава.