Читать онлайн «Только звезды нейтральны». Страница 93

О моряках торпедных катеров слагались легенды. Командующий флотом называл их «балтийские орлы». Только ветер мог с ними поспорить, когда маленькие кораблики шли в атаку, прорывались сквозь густую завесу вражеского огня и выпускали свое смертельное жало - торпеды. Это всякий раз была поистине игра со смертью…

Командовал бригадой торпедных катеров высокий, представительный моряк - капитан первого ранга Григорий Григорьевич Олейник, окончивший академию, крупный знаток своего оружия, разработавший новые тактические приемы его использования, в чем Трибуц имел возможность убедиться еще задолго до начала войны. Тогда проводилось учение. Основная идея: защита Финского залива от вторжения эскадры противника. Линкоры, крейсеры, миноносцы прорываются к Ленинграду, Торпедные катера совместно с авиацией должны их встретить и атаковать. Такова в общих чертах поставленная задача. И вот корабли приближаются к Гогландскому плесу. Над ними появляется авиация, из-за укрытия несутся торпедные катера. Молниеносная атака с моря и воздуха. Потом разбор учения в Кронштадте. Командующий эскадрой утверждает, что авиация и торпедные катера не сумели задержать корабли. Олейник с цифрами в руках доказывает обратное: если из двадцати четырех катеров, выходивших в атаку, уцелели восемь, то они способны нанести непоправимый урон… Учитывая разногласия «сражавшихся» сторон, В. Ф. Трибуц принимает решение - повторить атаку. На сей раз он был в центре «сражения» и убедился: да, торпедные катера выполнили свою задачу. Досталось тогда эскадре по первое число…

Но важно другое: все, что разрабатывалось в мирное время, над чем ломали голову командиры бригады Б. В. Никитин, В. С. Чероков, Г. Г. Олейник, командиры отрядов и дивизионов П. И. Барабан, С. А. Осипов, А. Н, Богданов, В. М. Старостин, Б. П. Ущев, В. П. Гуманенко, Е. В. Осецкий и другие мастера торпедного оружия, - все это в войну принесло желанные плоды.

Уже в сорок первом году торпедные катера успешно атаковали фашистские корабли в бухте Лыу и разных районах Финского залива. Их налеты были внезапными, ошеломляющими. Они последними уходили, а теперь первыми возвращались на острова Моонзундского архипелага.

29 сентября 1944 года на песчаном берегу, в местечке Виртсу, у воды стояли Трибуц, командир эстонского корпуса генерал Л. А. Перн и руководивший морской частью операции по взятию островов Иван Григорьевич Святов. Все трое не сводили глаз с пирса, под оглушающий рокот моторов наблюдали за посадкой на катера бойцов эстонского корпуса, хорошо знающих местность, куда им предстоит высаживаться, и одно это вселяло надежду на успех. Тем более что наша артиллерия уже произвела предварительную обработку мест, где было отмечено скопление сил противника.

Посадка пехотинцев закончена, погружена техника, боеприпасы. Трибуц протягивает руку Олейнику и командиру отряда торпедных катеров Осецкому.

Катера, подобно разъяренным коням, закусив удила, один за другим вырываются из гавани и исчезают. На полном ходу они несутся к недалекому отсюда, но таинственному берегу, полному неизвестности.

Ушли - и словно растворились в ночи. Томительно долго тянутся минуты ожидания. Командующий прислушивается к шумам эфира походной рации. Молчат… Тревожные мысли: «Как-то все получится?» Но вот, перекрывая все шумы, прорывается далекий голос по рации:

- Начали высадку… Зацепились за берег… Ведем бой…

И в подтверждение по воде донеслось эхо выстрелов. Вдали повисли ракеты. Темное небо прорезали огненные трассы. Да, там явно разгорелся бой. Теперь одна забота: наращивать силы, посылать подкрепления. Командующий приказывает пехотинцам подтягиваться к пирсу, чтобы в считанные минуты совершить посадку на катера и опять тем же курсом - к острову Муху…

Командующий флотом следил за ходом операции, вносил свои необходимые коррективы. Когда потребовались новые подкрепления, он приказал Г. Г. Олейнику, кроме искусно действовавших катерников дивизиона под командованием отважного воина Е. В. Осецкого, перебросить в базу еще два дивизиона торпедных катеров. Они быстро прибыли и сразу включились в боевую работу. Затем, по его же приказанию, пришли в район Моонзунда канонерские лодки, сетевые заградители, тральщики, бронекатера - почти все, чем располагал тогда флот на воде. Плюс к тому непрерывно действовали самолеты-штурмовики, прикрывавшие плавсредства.

На очереди был остров Хиума. И объединенными усилиями армии и флота он так же быстро был освобожден, что позволило вступить на острова «двумя ногами».

Помимо забот о Моонзунде, командующего беспокоило и другое… Активные действия на других участках морского фронта вовсе не замирали. И он должен был всюду быть, все видеть своими глазами. И он действительно успевал, держа в поде зрения обширный морской театр, где действовали и подводные лодки, и авиация - особенно самолеты-торпедоносцы.

По- прежнему командовал авиацией все тот же Михаил Иванович Самохин -в прошлом опытнейший летчик, создатель и командир одной из первых эскадрилий минно-торпедной авиации. Они дружно работали с командующим флотом, хотя не обходились без споров, смелых суждений. Когда подводные лодки с острова Лавенсаари готовились к выходу в море на коммуникации противника, в это время летчикам приказывали наносить бомбовые удары по ближайшим островам, занятым немцами и финнами. «К чему это? - говорил Самохнн. - Сами себя подводим. Противник понимает, что неспроста такая активность с нашей стороны, настораживается, приводит свои силы в готовность. И вместо скрытности мы раскрываем свои секреты». Трибуц поначалу не соглашался. Но все-таки внял доводам Самохина и скрепя сердце отменил такую практику.

Когда стали продвигаться на запад, Трибуц высказал такую мысль: «Хорошо бы в горячую пору наступления спарить авиацию с подводными лодками». Тут же оба стали думать, обсуждать, как это сделать? И решение было найдено. В пору наступательных боев на командном пункте авиации в Паланге была создана оперативная группа бригады подводных лодок. Как только самолеты-разведчики вылетели в море, об этом по радио узнают подводники, находящиеся в море. Немало успешных атак выполнили они благодаря столь тесному взаимодействию.

Трибуц знал многих летчиков поименно, ценил их тяжелый, опасный труд и не давал в обиду. Однажды к нему явился прокурор с материалами о якобы имевшем место проступке командира эскадрильи, за что тот должен быть судим военным трибуналом. Трибуц, прочитав бумаги, не дал на это согласие. И оказалось, как в воду смотрел. Из-за ложных наветов могли погубить человека, который к концу войны стал Героем Советского Союза.

Балтийская авиация была поистине морской, хотя ей не раз приходилось действовать на сухопутье, оказывая помощь Советской Армии. Командующий флотом неизменно нацеливал ее на море, требуя наносить удары по кораблям и морским базам противника.

Поиск кораблей противника всегда был долгим и опасным. Если удавалось настигнуть конвой, то это всякий раз была игра с огнем. Те пятнадцать - двадцать секунд полета на боевом курсе в вихре зенитного огня требовали исключительной собранности и поистине железного хладнокровия. Но и здесь нужно было идти вперед, совершенствоваться, искать новые тактические приемы использования сравнительно нового и, как показала практика, весьма грозного оружия.

Многое объединяло адмирала с командующим ВВС - генералом Самохиным. И, пожалуй, больше всего, что и он, Самохин, не придерживался общепринятых догм, а находился в непрерывном поиске новых форм и средств борьбы с врагом. Вот и при очередной встрече с комфло-том он докладывал свои соображения, дескать, наступило время использовать торпедоносную авиацию в более широких масштабах. Если до сих пор посылались одиночные самолеты-«охотники», то теперь впору практиковать групповые полеты торпедоносцев и так называемых топ-мачтовиков под прикрытием истребительной авиации. Топ-мачтовики - это было тоже нечто новое, родившееся в процессе войны.

Выслушав Самохина, адмирал сказал:

- Я согласен. Тактически все правильно. Групповые полеты сулят нам большие выгоды. Только надо еще раз продумать организацию, взаимодействие. При том должна быть непрерывная воздушная разведка в море, и только после обнаружения конвоя выпускать ударную группу торпедоносцев и топ-мачтовиков…

Адмирал Трибуц полагался на генерала Самохина, как на самого себя. Даже самыми малыми силами он умудрялся решать задачи, поставленные командованием флота. А теперь налицо и самые новейшие самолеты, и хорошо подготовленные экипажи, привычные к дальним крейсерским полетам в открытое море.

В. Ф. Трибуц не случайно в этом разговоре сделал упор на воздушную разведку. Он каждый день звонил Самохину, обращаясь к нему с одним неизменным вопросом: «Что там сообщают разведчики?» А воздушные разведчики - Герои Советского Союза - командир полка Ф. А. Усачев, летчики Л. Н. Немков, М. Н. Тоболенко, Н. В. Шапкин, А. Г. Курзенков - были глаза и уши флота, они оправдывали надежды командующего, из каждого полета возвращались с ценной информацией… Адмирал не раз по возвращении их из полета самолично производил «допрос с пристрастием».