Читать онлайн «Подводный фронт». Страница 45

Среди прочих факторов, обусловивших возросшую эффективность действий подводных лодок, особо надо сказать об одном — о введении сменного обслуживания боевых позиций несколькими лодками. Необходимость этого новшества диктовалась самой жизнью. С наступлением весны продолжительность светлого времени суток все увеличивалась. Увеличивались и неизбежно связанные с этим трудности. Подводным лодкам, нуждавшимся в зарядке аккумуляторных батарей, чтобы не быть обнаруженными силами вражеской ПЛО, приходилось для этой цели уходить с позиции далеко в море — миль на тридцать, а то и на сорок. Столь далекие переходы, да и сама зарядка батарей, занимали около суток. И все это время через оголенную позицию фашистские конвои могли проходить совершенно безнаказанно.

Такое положение, конечно, не могло не волновать офицеров и отдела подводного плавания, и штаба бригады. Выдвигались различные предложения, нацеленные на то, как обеспечить непрерывность нашего воздействия на вражеские коммуникации. Не раз этот вопрос был предметом нашего обсуждения с Колышкиным и Скорохватовым. И вот в конце марта родился окончательный вариант: вместо привычных «квадратов» и «трапеций», в виде которых «нарезались» подводным лодкам позиции и маневренные районы, появились на картах неправильной формы фигуры — эдакие двух — и трехголовые «гидры». Каждая из «голов» — это места для зарядки батарей. «Туловище», опирающееся на вражеский берег, — район патрулирования. Пока какая-то из лодок выслеживает здесь вражеские конвои, одна или две ее напарницы спокойно пополняют запасы электроэнергии в отведенных им местах зарядки аккумуляторных батарей. Затем происходит смена. Время и порядок ее регламентирует четкий график. В результате вражеские коммуникации практически непрерывно находятся под нашим воздействием.

Эти предложения были доложены командующему флотом. Он одобрил их, и вскоре сменный метод обслуживания позиций стал применяться на участке коммуникации от Вардё до мыса Нордкап.

Примерно по той же схеме были организованы теперь действия подводников и в Варангер-фьорде. Только тут сменяющиеся лодки отходили на зарядку аккумуляторов не в море, а в бухту Пумманки. Здесь в небольшой скалистой бухточке под прикрытием наших береговых батарей образовалось к этому времени нечто вроде небольшой маневренной базы. В Пумманки почти постоянно находились наши торпедные катера. Теперь же, когда требовалось, получали здесь приют и «малютки».

Новый метод очень быстро стал приносить весомую отдачу. Достаточно сказать, что в апреле нашими подводниками было выполнено 15 успешных атак по вражеским конвоям.

Рассказывать о каждой из них вряд ли имеет смысл. Расскажу о двух, пожалуй, самых памятных.

В начале апреля вышла в Варангер-фьорд «М-171» капитан-лейтенанта Г. Д. Коваленко. На борту ее находился командир дивизиона капитан 1 ранга Н. И. Морозов. Надо сказать, что нашему «деду-морозу» приходилось в эти дни работать, пожалуй, напряженнее всех. Дивизион «малюток» разросся, словно на дрожжах. Под началом Морозова оказалась большая группа молодых, необстрелянных командиров, и он практически не вылезал из походов, учил, «обкатывал» своих подопечных — И. Е. Сухорученко, Ф. И. Лукьянова, П. В. Шипина… Многие из этих «обкаток» увенчивались успешными атаками по вражеским транспортам. Так было и в этот раз.

Утром 5 апреля «малютка» патрулировала в районе мыса Кибергнесс. Гитлеровцы проявляли необычайную активность. Коваленко трижды обнаруживал в перископ вражеские самолеты. Все говорило о том, что вот-вот должен появиться конвой, за судьбу которого фашисты, похоже, весьма переживали.

И вот гидроакустик Алексей Лебедев услышал шумы винтов. После этого, по идее, «малютке» надо было бы всплыть под перископ. Да вот проблема: она находилась слишком близко к вражескому берегу, к фашистским береговым батареям. К тому же море сильно штормило.

При выпуске торпед с перископной глубины «малютку», не оборудованную системой беспузырной стрельбы, могло выбросить на поверхность. Оказаться же среди бела дня на виду у врага, под огнем вражеских кораблей, самолетов, береговых батарей, — смерти подобно.

Но не хотелось и упускать столь заманчивую цель. И тогда Г. Д. Коваленко принял решение произвести бесперископную атаку. Теоретически этот способ стрельбы был у нас обоснован давно, но практически его лишь однажды в мае 1942 года использовал И. И. Фисанович. В тот раз, правда, выходя в атаку по акустическому пеленгу, командир «М-172» стрелял все-таки с перископной глубины. В данном случае Коваленко увел «малютку» почти на двадцатиметровую глубину. В который раз уже блестяще проявил себя гидроакустик А. М. Лебедев. Да и Г. Д. Коваленко с помощью Н. И. Морозова очень хорошо все рассчитал. Из двух торпед одна точно попала в цель.

Так была выполнена первая глубоководная стрельба по акустическому пеленгу. Мастерская атака вызвала большой интерес у командиров-подводников. Каждый из них после разбора подходил к Коваленко и от души жал ему руку. Ну а больше всех радовался за товарища Ф. А. Видяев. Ведь Г. Д. Коваленко некоторое время служил под его началом, и Федор Алексеевич сыграл в его командирском становлении заметную роль.

А через несколько дней уже сам Видяев отличился. И тут решающим фактором, обеспечившим успех, тоже явилось умение ориентироваться по акустическому пеленгу.

Днем 19 апреля на «Щ-422» обнаружили вражеский конвой. Видяев, наблюдая его через перископ, начал маневрирование для выхода в атаку. И вдруг — сильнейший снежный заряд. Не видно ни зги. Сорвалась атака? Как бы не так! Видяев продолжил маневрирование, ориентируясь по данным гидроакустика. Снежная пелена, которая могла стать помехой, стала для Видяева подспорьем. Под ее прикрытием он провел свою «щуку» незамеченной сквозь строй охранения, и с близкого расстояния почти в упор она всадила три торпеды в крупный транспорт.

Вот такие атаки мы в отделе подводного плавания изучали с особой тщательностью и вниманием. Ведь ото и был тот самый поучительный боевой опыт, который нам было предписано всемерно анализировать, обобщать и распространять среди подводников.

19 мая в Полярный прибыла очередная, четвертая тихоокеанская лодка — «Л-15». После швартовки командир ее капитан-лейтенант В. И. Комаров сошел по трапу, доложил А. Г. Головко о завершении похода. Затем на пирсе выстроился экипаж. Командующий встал перед строем, приложил руку к козырьку и громко поздоровался:

— Здравствуйте, товарищи североморцы!

Непривычное пока еще обращение — «североморцы», видно, несколько смутило прибывших с Тихого океана подводников. Строй ответил не очень слаженно.

— Здравствуйте, товарищи североморцы! — повторил Головко.

На этот раз ответ прозвучал дружный, уверенный:

— Здравия желаем!..

Примерно то же самое повторилось и через несколько дней, 7 июня, когда в Полярный прибыла «С-54» под командованием капитана 3 ранга Д. К. Братишко. Последняя из посланниц Тихого океана.

Таким образом, завершился переход отряда подводных лодок с Дальнего Востока на Север. Переход поистине выдающийся, по тому времени просто беспримерный. Достаточно сказать, что его участникам пришлось пройти по трем океанам и девяти морям. Каждая из лодок в общей сложности провела в море около 2200 часов и оставила за кормой почти 17 тысяч миль.[18]

Надо сказать, что в лице тихоокеанцев мы получили очень хорошее пополнение. Это были прекрасные, отлично обученные экипажи. За время многомесячного плавания они еще больше сплотились, получили океанскую закалку. И командиры подводных лодок были, как на подбор, грамотные тактики, искусные мореплаватели, неординарные, творческие личности.

Одного из них, Сушкина, я уже характеризовал. Не могу не сказать и о других. Прежде всего о том, кто возглавлял переход, — о командире отряда капитане 1 ранга Александре Владимировиче Трипольском. Для нас, подводников, это имя говорило само за себя. Широкую известность на флоте Трипольский получил во время войны с Финляндией, когда командовал подводной лодкой «С-1». Под его руководством эта «эска» потопила в декабре 1939 года вражеский транспорт «Больхом». А в другом походе с честью вышла из тяжелейшего испытания: следуя из Ботнического залива, она оказалась под сплошным льдом, не имея возможности всплыть. Четыре часа вел ее Трипольский под ледовым панцирем. Затем удалось всплыть на поверхность, но еще миль 80 пришлось идти в тяжелых льдах, да еще и отражать налеты вражеской авиации. Тем не менее «С-1» дошла до своей базы… За мужество и героизм, проявленные в борьбе с противником на море, Александр Владимирович Трипольский был удостоен звания Героя Советского Союза. Я в ту пору, командовавший бригадой балтийских «малюток», не раз ставил своим подчиненным действия Трипольского в пример, призывал их учиться у него самообладанию и мастерству подводника. Ну а теперь, конечно, было поособому радостно встретиться с ним на Севере.