Читать онлайн «Тридцать дней войны». Страница 14

Региональные вооруженные силы и ополченцы Вьетнама смогли противостоять китайской регулярной армии. В первую неделю боев китайцы потеряли ранеными, убитыми и пленными около 16 тысяч солдат и командиров. А если бы им противостояли соединения вьетнамской регулярной армии?

Китайские корпуса втягивались в бой постепенно как из-за собственных транспортных трудностей, так и по причине малой проходимости горных дорог и троп. Вначале в сражениях участвовали части из-под Куньмина, Наньнина и Кантона. После недели практического топтания на месте — за сутки нападающие преодолевали в среднем один километр, а также из-за больших потерь китайское командование вынуждено было ввести в действие стоявшие в резерве войска, расквартированные намного севернее, под Ханькоу и Ханчжоу. А в начале марта среди пленных начали попадаться солдаты и командиры, служившие в Пекинском военном округе.

Вот что, например, телеграфировал из китайской столицы корреспондент Франс пресс: «В последние несколько суток установлено, что из городов Ухань (в провинции Хубэй) и Ханчжоу (в провинции Чжецзян) по железным и автомобильным дорогам в сторону китайско-вьетнамской границы двигались многочисленные воинские колонны. Эти сообщения подтверждают полученную из Ханоя информацию относительно увеличения численности китайских вооруженных сил во Вьетнаме, в особенности в районе Лангшона.

Прибывшие 23 февраля в Пекин английские туристы сообщили, что видели поезд, заполненный ранеными китайскими солдатами, возвращающимися с фронта, и 20 поездов со свежими войсками, двигающимися к вьетнамской границе. Когда начались боевые действия, эти туристы находились в городе Наньнин, административном центре граничащего с Вьетнамом Гуанси-Чжуанского автономного района. По словам туристов, улицы города забиты грузовиками и джипами, а на самых высоких зданиях установлены зенитные пулеметы и орудия. Туристы сообщили, что на железнодорожной станции в городе Наньнин они видели примерно 200 раненых, лежавших на соломенных циновках».

20 февраля китайские войска предприняли самые яростные атаки на позиции вьетнамцев в направлении Лангшона. Два корпуса с приданными бронетанковыми и артиллерийскими частями рвались двумя клиньями — с северо-запада через уезд Тхонгнопг и с северо-востока через уезды Тхатьан и Куанг-хоа — к другому провинциальному центру, городу Каобанг. За первые четыре дня боев здесь были уничтожены четыре пехотных батальона, десятки танков и бронемашин врага. Вьетнамские ополченцы, региональные войска и разведчики из национальных меньшинств уверенно отражали фронтальные атаки превосходящих сил противника и одновременно наносили обходные удары по его тылам. Группировки китайцев постепенно оказались расчлененными у шоссе номер 3 и 4, в результате чего агрессор потерял за двенадцать дней свыше 4 тысяч солдат и много боевой техники.

В провинцию Хоангльеншон вторглись две китайские армии. Их первые эшелоны в составе нескольких дивизий повели мощное наступление по всей границе провинции с северо-запада до северо-востока. Еще в темноте, до рассвета, 17 февраля в результате внезапного удара оказались захваченными уезды Батсат и Мыонгкхыонг. После артиллерийской подготовки и наведения понтонных мостов через реку Красную и ее приток Ыамти, сходящиеся у Лаокая, китайские танки ринулись на этот город. Вьетнамская артиллерия обрушила огонь на наведенные переправы и батареи, бившие с территории КНР. Ополченцы вступили в ожесточенное сражение с агрессорами па улицах Лаокая и в его предместьях. Яростные рукопашные схватки вспыхнули на облысевших от обстрелов холмах Коксан, Баншон и Банлау, на перекрестке дорог в местечке Банфьет и в районе Зуенхай. И здесь у китайцев потери оказались чрезвычайно велики — сотни танков, тысячи солдат. К 20 февраля к ним подошло подкрепление, но и эти части в безрезультатных атаках несли большой урон.

В провинциях Лайтяу, Хатуен и Куангнинь непосредственно во время военных действий мне побывать не пришлось — в основном я находился там, где шли решающие сражения. Сводки, поступавшие из других секторов границы, также свидетельствовали о напряженных боях.

Блицкриг по-пекински не состоялся — ото стало ясно с первых же дней войны. Китайская армейская газета «Цзефанцзюнь бао» сетовала: «Вьетнамские власти ведут себя слишком нагло. Учитывая то обстоятельство, что за ними стоит советский социал-империализм, они бешено выступают против нас». Это писалось уже на третий день войны.

Корреспондент японского агентства Киодо Цусин передавал из Пекина: «Как заявили в понедельник вечером (то есть, 19 февраля. — В.С.) осведомленные лица, Китай запретил проведение гражданами демонстраций и собраний, а также оглашение ими данных о китайско-вьетнамском пограничпом конфликте. По сведениям, об этом запрещении говорится в секретной директиве о чрезвычайных мерах военного времени».

Парижская «Монд» отмечала: «Теперь, когда прошло больше недели с момента вторжения китайских войск на вьетнамскую территорию, создается впечатление, что события развертываются совсем не так, как предусматривалось планами китайского генштаба… Вопрос в данный момент стоит следующим образом: не требуют ли сейчас те, кто не проявил энтузиазма по поводу этой аваптюры, отчета у ее инициаторов, поскольку успех ее по меньшей мере запаздывает?»

Не к тем ли дням относится сцена, происшедшая между Дэп Сяопином и Сюй Шию, когда командующий силами вторжения, как свидетельствует пресса, во время ожесточенного спора с Дэном выхватил из кобуры пистолет? Вполне вероятно, пбо заместитель премьера Госсовета КНР имел все основания резко упрекать 74-летнего генерала, прозванного за необузданный взрывной характер в годы великого похода «стальным клинком»: ведь войска Сюя продвигались по вьетнамской территории черепашьим шагом. И какой ценой! «Человеческое море» — атаки в десять, тринадцать волн — превращалось в «море крови» китайских солдат. (Позже, в 1980 году, укрепившись у власти в Пекине в своем соперничестве с Хуа Гофэном, Дэн скажет Сюю в ответ на его притязания заполучить должность начальника генерального штаба НОАК: «Вы несколько стары для этого, не так ли?» Такова будет расплата за неудачи. На этот пост назначат Ян Дэчжи, чьи войска прошли дальше в глубину СРВ.) Китайских командиров за неудачи ожидала не дисциплинарная, а политическая расправа, репрессии. Об этом мы узнали, правда, позже, получив возможность поговорить с пленными.

Это произошло близ городка Нганшон, в трех-четырех километрах от зоны боевых действий в напряженные дни битвы за город Каобанг, административный центр одноименной провинции. Городок получил название по имени небольшой горной гряды Нганшон, начинающейся в этих местах.

В направлении каобаиского фронта из Ханоя мы ездили по шоссе номер 3. Конец февраля на этом участке сражений выдался особенно тяжелым для вьетнамцев. Резко похолодало, непрерывно шли дожди. Улочки Нганшона, террасами, отвоеванными у известняка, притулившиеся к огромной двугорбой скале, переполняли таборы беженцев, стоявшие неподвижно под пронизывающими ветрами и ливнями. До фронта было еще не близко, а война уже представала в своем страшном облике: картина страданий людей, лишившихся крова, потерявших близких и родных, видевших смерть и пожарища, сбившихся в ожидании автомашин под рогожными тентами, сжимала сердце. В едва брезжащем рассвете метались языки пламени над кострами, которые пытались загасить ветер и дождь.

Военный регулировщик с красной нарукавной повязкой решительно направил наш УАЗ через неглубокую речку, пересекающую Нгашнон, вброд, минуя забитый военной тех-' никой мост, к небольшому кирпичному зданию. Холодная, сырая, запущенная двухъярусная казарма, в которой некогда стоял французский иностранный легион, стала нашим пристанищем на два дня.

Перед этим пришлось ехать из Ханоя почти целую ночь, и мы сразу же заснули на пахнувших застарелой прелью циновках, брошенных поверх деревянных топчанов.

Разбудил нас грохот винтов вертолета. Машина зависла чуть поодаль, на выезде из города. В окно хорошо было видно, как повсюду вокруг хижин и глинобитных домишек скапливаются люди с карабинами и автоматами. Прислуга 130-миллиметрового орудия, которое тягач подтащил к нашей казарме, и двое бойцов у 16-ствольной ракетной установки сооружали маскировку из бамбуковых веток. Не узнал я и нашего УАЗа. Водитель и бойцы сопровождения оплели машину срезанными побегами какого-то кустарника. Разведрилось. В кюветах беженцы сушили свои тенты.

Умывшись наспех из речки, едем в сопровождении капитана Нонг Ван Ха горной дорогой в сторону Каобанга. Мотор завывает на подъеме, из-под колес сыплются камешки в разверзающуюся слева пропасть. У пещеры с прикрытым камуфляжной сеткой входом останавливаемся. Заходим. Здесь допрашивают пленного.