Читать онлайн «Война, какой я ее знал». Страница 37

Автор Джордж Паттон

21–го прибыл с рапортом генерал—майор Джон Милликин, командир 3–го корпуса, в настоящее время переданного в состав Третьей армии. Я противился этому назначению, потому что считал ошибочным доверять корпус офицеру, никогда не руководившему в бою даже дивизией, притом что в дивизиях командирами были только ветераны. Если не считать вышесказанного, я считал Милликина превосходным военным.

Я посоветовал Милликину отправить штабистов своего корпуса в штаб армии, чтобы там их ввели в курс дела. Таким образом, когда придет время действовать, он будет знать, чего от кого ожидать.

Эдди предложил план наступательных действий, каковой получил одобрение.

В ту ночь единственный упавший на территории Третьей армии снаряд Фау–1 врезался в гору к востоку от города, не причинив никому никакого вреда.

Первая атака 26–й дивизии прошла успешно; раненые, которых я посетил в госпитале, находились в приподнятом настроении и радовались достижениям своих частей.

Потери на 22 октября составляли:

Третья армия

Убитыми — 5511

Ранеными — 27 405

Пропавшими без вести — 5407

Всего — 38 323

Небоевые потери — 20 221

Общий итог — 58 544

Противник

Убитыми — 40 900

Ранеными — 113 100

Пленными — 101 300

Всего — 255 300

Материальные потери за тот же период:

Третья армия

Легкие танки — 156

Средние танки — 374

Артиллерийские орудия — 106

Противник

Средние танки — 834

Танки «Пантера» и «Тигр» — 445

Артиллерийские орудия — 1766

22–го числа прибыл Брэдли со своим начальником штаба Алленом, и мы занялись обсуждением плана предстоящего наступления. Наши мнения разошлись. Генерал Брэдли выражал уверенность, что если все силы — то есть две британские армии, три американские, входящие в 12–ю группу армий, и Седьмая армия из состава 6–й группы армий — ударят разом, это может положить конец войне. Я же по—прежнему держался точки зрения, высказанной в моем к нему письме от 19 октября, что мы имеем дело с тремя противниками. Первый — немцы, второй — погода и третий — время. Из них самым серьезным я считал погоду, потому что в тот момент наши потери на поле боя сравнялись с теми, которые мы несли из—за болезней; при этом погода и не думала улучшаться. Что же касается времени, каждый день промедления помогал противнику улучшать оборону. Далее я заметил, что на подготовку наступления всех армий не хватит ни горючего, ни боеприпасов, зато их будет более чем достаточно для снабжения одной — Третьей армии, которая станет наступать двадцать четыре часа в сутки сразу же, как только получит приказ. После соответствующего обсуждения я назвал самую ближайшую дату для начала наступления, 5 ноября или любой следующий за ней день, когда бомбардировочная авиация будет способна совершать боевые вылеты.

23–го Уокер и Эдди встретились в моем присутствии для обсуждения деталей совместных наступательных действий их соединений. На совещании также присутствовал командир 3–го корпуса генерал Милликин, хотя его части и не участвовали в операции. После этой встречи я провел инспекцию баз снабжения в предместьях Туля, впервые использовав для данной цели специальный железнодорожный вагон, доставшийся нам как трофей от немцев и переданный Мюллером штабу армии. По распространенному мнению, изначально вагон принадлежал Гинденбургу,[147] а потом Герингу.

Под утро 24 октября немцы открыли по Нанси огонь из 280–миллиметровых пушек или гаубиц, продолжавшийся до 04.45. Три снаряда упали вблизи от места, где мы квартировали — не более чем в тридцати метрах от моего дома. Один снаряд угодил в здание через улицу от нашего; угол падения был таков, что чуть не снес крышу комнаты генерала Гэффи. Практические все стекла в домах вылетели.

Я услышал вопли и крики в развалинах и, взяв свой фонарик, перешел на ту сторону, где столкнулся с французом, который вытаскивал за ногу из—под руин какого—то человека. Желая присоединиться к доброму делу, я взялся за другую ногу, но человек начал стонать, затем хрипеть, а потом прекратил издавать вообще какие бы то ни было звуки. Разобравшись, в чем дело, мы обнаружили, что ему придавило столом голову, которую мы своими стараниями чуть не оторвали. Если не считать ссадины на шее, бедняга вообще не пострадал.

Тем временем заваленная обломками пожилая женщина, не переставая, звала на помощь, а мой французский приятель успокаивал ее следующими словами: «Умоляю вас, мадам, успокойтесь. Все будет хорошо, все будет в порядке. Вы только представьте себе, что сам великий генерал Паттон разбирает завалы, так что вы можете не сомневаться, — вас непременно спасут. Более того, он уже распорядился вызвать «скорую помощь». Я прошу вас успокоиться». Пока мы доставали беспокойную женщину, третий, не причинивший большого вреда снаряд упал неподалеку, осыпав нас комьями земли и камнями. Кажется, никогда еще на протяжении всей моей службы в армии мне не было так страшно, как в тот день.

Ситуация со снабжением, особенно в том, что касается питания, горючего и боеприпасов, находилась на исключительно низком уровне — до того низком, что 25 октября мы удостоились личного визита генерала Ли и его людей. Ли, как я думаю, прилагал все усилия, чтобы улучшить ситуацию.

25–го числа 104–й пехотный полк полковника Д. Т. Колли (26–я дивизия) начал наступление, которое, если можно так сказать, увенчалось успехом только на три четверти, поскольку часть высоты все еще оставалась в руках неприятеля. Так или иначе, генерал Пол решил, что они уже достаточно попрактиковались, и около 18.00 отправил в атаку другой полк. Узнав об этом, Колли поспешил к своему первому батальону и заявил солдатам, что честь полка не позволяет им отойти, не закончив дела. Он лично возглавил штурм высоты. Благодаря храбрости полковника, неприятель был выбит с холма и позиция осталась за 104–м полком. Однако сам Колли получил ранение в правое плечо, при этом пуля, войдя по косой, пробив правое легкое и выйдя из нижней части левого, чудом не задела ни сердца, ни кровеносных артерий. Я вручил Колли «Дубовую ветвь» в дополнение к заслуженному им еще в Первую мировую кресту «За отличную службу».[148] Он полностью поправился и по собственному настоянию вернулся в строй вновь командовать полком.

Я посетил три штурмовые бригады 95–й дивизии, где обсудил тактические моменты данной операции.

К этому моменту нам, как мы считали, удалось установить наблюдательный пункт, с которого велась корректировка огня 280–миллиметрового орудия, и выработали очень хитрый план по захвату пункта наведения, поскольку он должен был находиться на нашей территории. Однако мы так и не поймали разведчиков. Проблему, должно быть, решили пикирующие бомбардировщики Р–47, поскольку больше нас та пушка не беспокоила.

Поставки боеприпасов по—прежнему оставляли желать лучшего, бензина тоже привозили меньше, чем нужно, а сделанные запасы быстро сокращались.

761–й танковый батальон под командованием подполковника П. Т. Бейтса прибыл в распоряжение армии 28 октября. У нас это был первый батальон из цветных.

В тот же день, 28–го я приказал генералу Уокеру перестать валять дурака с Мезье—ле—Мец, который 357–й полк 90–й дивизии безуспешно атаковал в течение нескольких дней, и в конце концов взять его. 29–го мое указание было выполнено, однако в ходе сражения командир полка полковник Г. Б. Барт получил считавшуюся смертельной рану. Тем не менее Барт поправился.

29–го числа мы с Уэйлендом посетили 12–ю группу армий, чтобы договориться об участии в предстоящем наступлении 83–й пехотной дивизии. Идея заключалась в том, чтобы 83–я перешла мост, захваченный 90–й, и, прикрываемая кавалерией Полка, быстро развивала наступление с целью овладеть Саарбургом и, если представится возможность, Триром, после чего вновь вернулась бы в состав Первой армии. По завершении дискуссии Брэдли согласился предоставить мне оперативный контроль над 83–й дивизией с оговоркой, что я не буду вводить в действие больше двух полковых штурмовых подразделений.

Другой вопрос, обсуждаемый нами в ходе совещания, состоял в том, должны ли мы привести численность наших частей в соответствие с нормами О/Т[149] до предполагаемого наступления, поскольку в период затишья мы получили пополнения, достаточные для того, чтобы на первых порах укомплектованность личного состава подразделений превышала положенную по штатному расписанию. Генерал Брэдли высказал весьма разумную мысль. «Как вы могли заметить, приказ о приведении численности частей в соответствие с нормами О/Т вступает в силу после 15 ноября, — сказал он. — К тому времени противник своими действиями, по всей видимости, сделает это за нас». Генерал Уэйленд при моем активном содействии старался добиться возвращения отосланных в Девятую армию частей 19–й тактической воздушной бригады, однако наша атака на начальство успеха не имела.