Читать онлайн «Цитадель Бреслау. Последняя битва Великой Отечественной». Страница 48

«Непрерывно приезжали русские и требовали предметы на вывоз, например, пианино, швейные машинки, гардеробы, спальные гарнитуры, велосипеды, пишущие машинки».

Высоко нагруженные, советские грузовики двигались к вокзалу. Там добычу перегружали в вагоны и отправляли в Россию. В Бреслау русские, как и во всей Восточной Германии, с чрезвычайной основательностью преследовали цель вывезти по возможности все, что представляет какую-либо ценность, к себе, прежде чем они передадут власть Польше.

1 июля 1945 года во главе городского управления встал польский гражданский комиссар. Будни немцев в силезской столице стали невыносимыми. Житель Бреслау X., которого русские после оккупации назначили окружным бургомистром, сообщал:

«К злоупотреблениям русских оккупационных властей добавился теперь произвол вооруженных польских молодчиков совершенно других мотивов, полностью понятных нам, антифашистам, если они не затрагивали нас самих… Все же и здесь проявились положительные силы русской военной администрации, русская военная комендатура часто откликалась на просьбы и предоставляла охрану и защиту от насилия со стороны поляков».

Польские банды, как вспоминает обойщик Георг Фрич из Бреслау, взламывали склепы городского кладбища и выбрасывали гробы. Затем уютно размещались в склепах на жительство. Из склепов они совершали разбойничьи вылазки, а в кладбищенских стенах прятали свою добычу. Одного немецкого пастора ограбили во время похорон, бандиты у могилы сняли с него ботинки.

«Сначала, — сообщал окружной бургомистр X., характеризуя отношения между поляками и советскими солдатами, — когда русским стало известно, что Бреслау и Си-лезия становятся польскими, они поджигали целые жилые кварталы в бешенстве от того, что они клали свои жизни за завоевание этой земли и этого города, а теперь плоды их победы оспариваются бандой мародеров, корчащих из себя таких победителей, которых прежде них не бывало. Даже несколькими неделями позже, когда отношения успокоились, то здесь, то там можно было увидеть занимающиеся огнем дома, подожженные русскими».

Вооруженная польская милиция была авангардом польского гражданского населения, которое теперь, через несколько недель после принятия гражданской власти новыми хозяевами, устремилось в Бреслау. Немцы должны были уступать им место, оставлять квартиры, сдавать предприятия. Торговец недвижимостью Б.Ф. и его жена были изгнаны из квартиры, которую они с большим трудом снова кое-как смогли обжить. К ним пришли солдат и гражданский: «Солдат направил мне в грудь автомат и сказал: «То же самое, что немцы делали в Польше. Даю семь минут времени, теперь шесть, теперь пять!..» Торговец пожаловался польскому бургомистру. Бургомистр ответил: «Для немцев больше нет собственности!».

Лишенные собственности и бесправные жители Бреслау нищали день ото дня. Не было продовольствия и медикаментов. Поляки утвердили размер хлебного пайка для немцев в два фунта на десять дней. И даже это количество часто не выдавали. Немцы в Бреслау голодали. В польских магазинах в Бреслау были горы хлеба и мяса, но за них надо было платить польские деньги, а немцы были вынуждены работать вообще бесплатно. В аптеках, перешедших к полякам, стоимость одной таблетки аспирина составляла десять-пятнадцать марок.

Над многими подвалами, где обитали немцы, и в окнах многих домов, где еще жили немцы, летом 1945 года висели куски желтой ткани — сигналы эпидемии. Они запрещали входить в подвал или в дом. Начался тиф, свирепствовавший повсюду. Болезнь унесла бесчисленное множество ослабленных и голодающих немцев.

Торговец недвижимостью Б.Ф.:

«Новорожденные дети почти без исключения были приговорены к смерти. Матери не могли успокоить детей, так как для них самих не было никакого пропитания. К тому же не было никакой воды для мытья, никакого белья и никакого ухода, так как большинство женщин должны были исполнять исправительные работы. Завернутое в тряпье, разумеется, без гроба, такое невинное создание закапывали на кладбище безо всяких формальностей».

Нужда росла, и часто изголодавшиеся, исхудавшие, одетые в лохмотья немецкие женщины, мужчины и дети с миской в руке шли в те места города, где стояли русские полевые кухни. Вид побежденных вызывал у победителей жалость. Торговец недвижимостью Б.Ф. с благодарностью вспоминал:

«Иногда повара давали половник каши и бульона, а кому посчастливилось, получал кость с чем-нибудь на ней и хлеб. Я тоже много раз подходил со своим чайником. «Давай, старик, подходи», — подзывали меня и наливали полную посудину. Для нас это было спасением».

Если принять во внимание эти сведения, то нет ничего удивительного, что Силезия в целом и окрестности Бреслау в частности были одним из очагов послевоенного напряжения. Через несколько дней после того, как война уже закончилась, в город прибыли польские войска, в том числе сорок милиционеров, которые должны были поддерживать порядок в разрушенной крепости. Один из них вспоминал позже:

«Сначала одной из наших задач являлось очистить территорию от остатков гитлеровских войск. Чтобы выполнить ее, мы организовывали по ночам засады на дорогах. Каждую ночь в отделение милиции мы доставляли по несколько эсэсовцев, служащих гестапо и бандитов».

Этот польский милиционер несколько приукрашивал ситуацию. Большинство этой работы выполняли советские войска. Поляки, как правило, не отходили далеко от милицейских участков, наивно полагая, что партизанские вылазки и немецкое сопротивление закончатся как-нибудь сами собой. До середины лета Бреслау фактически не имело прямого контакта с Варшавой. Причиной этого были постоянные обрывы телеграфных и телефонных кабелей, которые осуществляли немецкие партизаны — «вервольфы». Кроме того, польские отряды и администрация города испытывали явный недостаток квалифицированных кадров. Именно по этой причине они зависели от немцев, которыми стали верховодить германские коммунисты и члены «Антифа» («Антифашистского действия»). Но даже усилия немецких коммунистов в деле подавления сопротивления «вервольфов» не находили широкой поддержки у местного населения.

Казалось, что поляки вообще не были способны на любую продуктивную деятельность. В дело пришлось вмешаться маршалу Рокоссовскому. По его инициативе в город была выслана бригада НКВД, которая должна была окружить, а затем прочесать город. Любой пойманный с оружием в руках или заподозренный в пособничестве «вервольфам» расстреливался на месте. Подобные методы борьбы с нацистским сопротивлением тут же подтолкнули польские власти к множеству злоупотреблений. Если верить официальной статистике, то польские милиционеры выносили в день по тридцать-сорок обвинений «поджигателям». Могло показаться, что в Бреслау действительно существовала разветвленная сеть «вервольфов». Но есть и более простое объяснение — поляки пытались завладеть чужой собственностью, а потом под любым поводом избавлялись от ее хозяев. По сути, они сами провоцировали поджоги, дабы и дальше проводить репрессии среди немцев. В итоге даже месяц спустя после окончания войны город был объят пожарами.

Но это не значило, что в городе не было реальных вылазок «вервольфов». Накануне падения города команды «вервольфов» бродили по городу, отравляя алкоголь и продовольствие, полагая, что они достанутся бойцам Красной Армии. Помощник бургомистра активно участвовал в подготовке партизанских вылазок. По его инициативе обустраивались подземные ходы, которые имели бронированные двери, ведшие в подземелья из подвалов полуразрушенных домов. По меньшей мере несколько вылазок было предпринято из недр подобных подземелий. Во время одной из них были убиты два советских офицера. В другом случае польский милиционер смог спастись, вовремя бросив в подземелье гранату. Во время третьей вылазки завязалась перестрелка. Немецкие партизаны были ликвидированы, но в ходе боя были убиты и ранены двенадцать польских милиционеров.

В середине лета 1945 года польские власти все-таки решили навести порядок в Бреслау и его окрестностях. Поводом для этого стала новая волна нападений «вервольфов», которые, как казалось советскому руководству, были уже уничтожены. 17 июля был застрелен польский солдат, патрулирующий улицы города. Месяц спустя на улицах Бреслау в засаду попали четверо красноармейцев. Где-то в то же время немецкий партизанский отряд напал на пост польской милиции. Поляков от неминуемой гибели спасли вовремя подоспевшие красноармейцы. В пригороде Бреслау «вервольфам» удалось добиться своей цели — они уничтожили милицейский участок. Затем нападавшие отступили в местную деревушку, где сожгли несколько домов польских колонистов. Прежде чем раствориться в лесу, они совершили еще одно нападение. На этот раз объектом стал небольшой отряд Красной Армии.