Читать онлайн «На высотах мужества». Страница 51

Владимир Баландин с боевого задания не вернулся. Очевидцы рассказывали, что он едва перелетел на подбитом «яке» через линию фронта. На высоте около 150 метров покинул самолет, но в этом районе оказалась возвышенность, и раскрыться полностью парашют не успел. От удара о землю Владимир потерял сознание. Через два часа он скончался. Эта смерть опечалила всех однополчан.

Капитана Владимира Баландина уважали за отвагу в бою, за скромность и чуткое отношение к товарищам. Год назад мы справили его свадьбу: он женился на машинистке нашего штаба Клавдии Ивановне. Лишь недавно Клава уехала домой и родила дочь Светлану, увидеть которую Владимиру уже не удалось.

1 января 1945 года, отдав воинские почести, мы похоронили В. А. Баландина в литовском городе Мариамполе (Капсукас). Вскоре ему было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.

Потеряв в 1944 году оккупированные земли в ряде стран Европы, фашистское командование стремилось во что бы то ни стало удержать Восточную Пруссию, где находились многие крупные предприятия военной промышленности, а также имелись продовольственные ресурсы. Гитлер издал приказ, в котором требовал: «Каждый бункер, каждый квартал немецкого города и каждая немецкая деревня должны превратиться в крепость, у которой противник либо истечет кровью, либо гарнизон этой крепости в рукопашном бою погибнет под ее развалинами…»{5}.

Этот приказ был объявлен под расписку всем генералам, офицерам и солдатам. Пропагандистский аппарат Геббельса изо дня в день твердил, что русские варвары, вступив на землю рейха, вырежут всех немцев от мала до велика. Одновременно с этим, в случае малейшего проявления неустойчивости, к виновным немедленно применялся приказ Гитлера о смертной казни перед строем. Все это вселяло страх, заставляло солдат вермахта сражаться. [209]

18- й авиаполк, как и остальные полки нашей дивизии, не прекращая выполнения текущих боевых задач, основательно готовился к предстоящему наступлению. Командиры и политработники проводили с воинами-авиаторами беседы по вопросам правильного поведения на территории врага и обращения с немецким населением.

В дни наступательных боев в Подмосковье, на орловской и брянской земле, на Смоленщине и в Белоруссии наши летчики, техники и механики собственными глазами видели руины, пепел пожарищ, трупы расстрелянных и замученных жителей городов и деревень. Все это не могло не вызвать в их сердцах ненависти к тем, кто убивал, грабил, насиловал, разрушал. Слезы, пролитые советскими людьми на оккупированной фашистами земле, были настолько жгучими, что, по мнению Александра Твардовского: «Если б ту слезу руками из России довелось на немецкий этот камень донести, - прожгла б насквозь».

В связи с этим на усиление интернационального воспитания личного состава была направлена партийно-политическая работа в полку. Это принесло добрые плоды.

Со всей серьезностью готовились мы и к боям на вражеской территории. Летчики изучали данные о местах сосредоточения авиации противника, знакомились с новыми тактическими приемами фашистских асов. Тщательно изучали район предстоящих полетов с его климатическими особенностями. Организовывали обмен опытом. Если представлялась возможность, летчики тренировались в технике пилотирования истребителя, проводили учебные воздушные бои.

Ведущая роль в организации всех этих мероприятий принадлежала штабу полка. Я нес тогда несколько большую ответственность за подготовку воинов-авиаторов к предстоящим боям. Дело в том, что полковника А. Е. Голубова назначили заместителем командира 303-й авиадивизии, а его обязанности исполнял теперь майор С. А. Сибирин, еще не имевший достаточного опыта командования полком. Работа осложнялась еще и тем, что в полку в тот период произошли новые перемены в расстановке кадров. В. И. Запаскина назначили штурманом полка. Вместо него командиром 1-й эскадрильи стал Н. Г. Пинчук. Командир 3-й эскадрильи В. Г. Серегин ушел из полка на должность старшего штурмана дивизии. На его место назначили М. В. Барахтаева. Все это предъявляло к штабу повышенные требования в организации работы.

К тому времени в должности начальника штаба [210] авиаполка я прослужил более четырех лет. Приобрел значительный опыт. Я полюбил свое дело за его многообразие и творческий характер, за то, что оно ежедневно, а порой и ежечасно ставило новые задачи, требовало высокой оперативности в их решении. Длительная служба в этой должности убедила меня, что начальник штаба обязан хорошо знать своего командира, понимать его с полуслова. Он должен быть главным носителем высокой штабной культуры, организованности и оперативности во всех делах - больших и малых. Умение в максимально короткие сроки оценить обстановку, собрать необходимые данные, правильно взвесить их и доложить командиру, своевременно отдать неотложные распоряжения и организовать выполнение приказаний - все это входит в обязанности начальника штаба. В любое время дня и ночи он должен быть в курсе всех дел и событий, происходящих в полку, знать обстановку на земле и в воздухе, планировать и контролировать работу командиров эскадрилий, инженерно-авиационной службы, органов тыла и своевременно принимать меры к устранению недостатков и ошибок.

Как первый заместитель командира, имевший право отдавать приказания и распоряжения от его имени всему личному составу полка, начальник штаба обязан объединять и направлять усилия заместителей и помощников командира, начальников служб и других подчиненных ему лиц на своевременное и точное выполнение решений и приказов командира. Делать это он должен был настойчиво, но деликатно, с высоким тактом, не задевая достоинства командиров и начальников.

Большую помощь мне в планировании и организации боевых действий, ведении учета и отчетности, в поддержании уставного порядка, организованности и дисциплины оказывали офицеры штаба полка П. Мельник, Д. Дмитриенко, адъютанты эскадрилий Ф. Барулин, М. Чехунов и С. Зеленов.

Однако вернемся к событиям на 3-м Белорусском фронте.

12 января вечером из штаба дивизии мы получили приказ, в котором говорилось, что с утра следующего дня наши войска переходят в наступление. Полку предписывалось быть в готовности к обеспечению боевых действий штурмовиков и бомбардировщиков.

Начиналась Восточно-Прусская операция. В ней участвовали 3-й и 2-й Белорусские фронты и часть сил 1-го Прибалтийского фронта. Из сообщений Совинформбюро [211] мы уже знали, что утром 12 января 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты начали Висло-Одерскую наступательную операцию. Разворачивалось гигантское наступление четырех фронтов непосредственно на фашистскую Германию.

Это наступление, как стало известно позднее, началось более чем на неделю раньше запланированного срока, поскольку премьер-министр Великобритании У. Черчилль обратился к И. В. Сталину с просьбой ускорить его, чтобы облегчить положение англо-американских войск в Арденнах, где они подвергались сильным ударам немецко-фашистских войск и в панике начали отступление. Ради справедливости следует вспомнить, что в тяжелейшее для нас время просьбы Советского правительства об открытии второго фронта в Европе в течение трех лет были гласом вопиющего в пустыне по вине того же Черчилля.

В ночь на 13 января наши легкие бомбардировщики По-2 непрерывно наносили удары по позициям врага, изнуряя, изматывая и уничтожая живую силу гитлеровцев в блиндажах и окопах.

К рассвету полк был готов к боевым вылетам. Однако над землей нависла плотная облачность, пошел густой мокрый снег. О полетах на поддержку наших наземных войск нечего было и думать.

Лишь после полудня погода несколько улучшилась. Штурмовики Ил-2 парами и четверками при сопровождении наших «яков» начали вылеты на поддержку танков и пехоты.

На следующий день наступление продолжалось. Авиация врага пыталась наносить по нашим войскам удары, но наши летчики, давно завоевавшие господство в воздухе, безраздельно властвовали в огненном небе войны.

15 января горизонт очистился от облаков, и большие группы бомбардировщиков и штурмовиков уходили на запад, наносили удары по опорным пунктам врага. Особенно точный удар с пикирования нанесли по укреплениям в Тутшене две девятки «Петляковых» 6-й гвардейской дивизии. В итоге наши наземные войска уже через два часа захватили этот опорный пункт.

Действия пикировщиков обеспечивали две эскадрильи нашего полка под командованием С. А. Сибирина. Когда «Петляковы» подходили к цели, три шестерки «фокке-вульфов» - одна сверху сзади, а две справа и слева снизу - нацелились на них в атаку. Сибирин приказал трем четверкам «яков» ударной группы связать боем истребителей [212] врага, а двум четверкам Василия Барсукова прикрывать Пе-2. Отражая атаку «фоккеров», Матвей Барахтаев сблизился с одним из них на крутом вираже и расстрелял пушечной очередью. Второй «фоккер» пытался зайти Барахтаеву в хвост и не заметил, что сам оказался на прицеле Василия Шалева. Судьба фашистского аса была решена.