Читать онлайн «Чечения - битва за свободу». Страница 44

Необходимость выбора в организации общественных структур нации между традиционными и новыми формами, предлагаемыми характером и условиями общественного развития, — это вовсе не происки авантюристов и не амбиции групп, преследующих свои узкокорыстные интересы, а условия включения нации в общемировой механизм организации и регулирования социально-политической и экономической структуры государства, особенно при переходе к демократическим формам правления. Этот вопрос достаточно исследован в политической науке. В каждом обществе, после того, как выявлены его противоречия, решающую роль играет осознание их людьми, организованными в политические группы. Это особенно верно, когда речь идёт о людях и группах, намеревающихся изменить ту социальную среду, в которой им приходится действовать, — указывает Джузеппе Боффа, автор выдающегося труда по истории СССР. (См. Джузеппе Боффа История Советского Союза, с. 27.)

Это, можно сказать, универсальный принцип организации политической борьбы, диктуемый самой жизнью, временем, социально-политическими условиями, порождёнными ими проблемами и, наконец, характером государственных структур. Тут никто ничего не выдумал и выдумать не мог.

Было время, были условия, когда чеченское общество функционировало посредством чисто тейповых структур. Но оно не было столь политически наэлектризованным и не находилось под политическим воздействием извне, а структуры его были сильно разряжены, и их затребованность самой общественной жизнью не носила систематического характера. Сегодня качественно иная ситуация. Уже полтораста лет традиционные структуры общественного механизма работают в тесной, в некоторой степени, даже принудительной увязке со структурами мощной европеизированной государственной машины. К этому добавилась необходимость создания национального независимого государства, реализация которой возможна только через политическую борьбу. Причин и условий, требующих переоснастки общественных структур, ещё много. Об этом можно будет говорить отдельно. Сказанного достаточно, чтобы понять эволюционный характер политических организаций по сравнению с родовыми институтами.

Да, политическая организация (партия) выступает своего рода антитезой родовым структурам, непременно и то, что она будет иметь на себе родовые пятна последних. И вовсе не безболезненно пройдёт этот качественный переход. Но неизбежность и необходимость налицо, ибо политика есть концентрированное выражение экономики, а тейповые структуры породили бы, вернее, усугубили бы тенденцию тейповых интересов в той или иной сфере экономической жизни, что не только чревато родовой монополизацией, но и парализовало бы саму экономику в государственном её выражении, породило бы хаос. Радетели неполитических форм и методов организации общественного развития, видимо, на инерции убегания к корням (что само по себе хорошо, но не во всех конкретных случаях) не успели ещё осмыслить эту сторону вопроса. Помешала ещё отчуждённость от черновой политической деятельности в низах общественной жизни. Если выразиться словами историка-экономиста С.-Х. Абумуслимова: отвергнув политическую борьбу через политические организации, нашему народу придётся пожинать горькие плоды тейповых усобиц, именно нацеленных на обладание политико-экономической властью. А это пагубно для всего народа.

Итак, вопрос должен стоять не в плане: нужны нам или нет политические партии, а как органичнее вписать их в общественное сознание народа. Конечно, это порождает массу новых вопросов, и ситуация обретает новую динамику развития. Но это рационалистически фатальная неизбежность, диктуемая логикой общественно-политического развития. Закономерно встаёт проблема: как соотнести необходимость политического единства нации и необходимость политических партий, что очень непросто сделать в нашем обществе, где упорно насаждается мнение: если много общественно-политических организаций, значит, между ними нет согласия. Отсюда, естественно, напрашивается единственный вывод, что вновь создающиеся демократические организации разобщают народ. Это иезуитски коварно настроенная ловушка обывательского, политически невежественного сознания. Особую опасность таит в себе приём политической дискредитации идей многопартийности через параллель между новыми партиями и КПСС, дискредитировавшей себя перед всем миром как организатора всех мыслимых и немыслимых преступлений XX века.

Для КГБ самым удобным контингентом при проведении этой диверсии против демократических партий оказались некоторые религиозные авторитеты. Они уже признают и подчеркивают, что КПСС натворила много бед народу, а затем уже проводят главную мысль: хватит нам одной партии, нечего создавать ещё новые. Новые преподносятся как идентичные компартии — преступные только лишь тому, что называются партиями. Этот же приём распространён и среди части интеллигентствующей псевдодемократии, выступающей радетельницей неполитической структуры общества. И те, и эти ни словом не заикаются о том, что областной комитет имперской партии должен быть распущен.

Напротив, своими безответственными и политически невежественными словопрениями выгораживают КПСС от справедливой критики.

Во-первых, многопартийность, как убедительно демонстрирует развитой мир, не только не отрицает политическое единство народа, а, наоборот, формирует и развивает его. Во-вторых, мы говорим о политических партиях, опирающихся на родной национальный организм. Национальные партии типа КПСС, конечно, для чеченского и любого другого народа, находящегося в подобном ему положении, не были и не могут быть стимулирующей силой национального политического единства.

Последнее нельзя трактовать как отрицание межпартийной интеграции народов в современном мире. Наоборот, максимальная интегрированность политических партий и систем, народов друг в друга напрочь исключает слияние, мыслится политической перспективой современности. Могут возразить: КПСС тоже состоит из интегрированных национальных партий. В чём разница между интеграцией партий и имперскостью структур? В чём ошибка большевиков? Кстати, её сегодня повторяют все вновь возникшие партии России, а под видом объединения всех демократических сил Союза делается новая попытка создать новую имперскую партию. Ошибка большевиков состоит в том, что они подменили суть межпартийной интеграции слиянием партии разных народов. Попросту говоря, тогда такого понятия и не существовало, и сама проблема межпартийной интеграции тоже не стояла и не мыслилась. То есть была создана РСДРП, подразумевавшаяся, в основном, как партия, выражающая интересы русского народа. Затем, как её звенья, создавались национальные по форме (территориально), а по сути — интернациональные местные организации.

В период борьбы за власть, когда она мыслилась как всеобщее национальное освобождение из-под гнёта царизма, порой даже укрепляло партию большевиков. Но после завоевания власти большевиками сразу же обнаружились непримиримые противоречия между имперским характером РСДРП и успевшими уже стать более или менее национальными её организациями. Период общности их целей был закончен, ибо вопрос завоевания власти вообще — основной для русской её части, был решён полностью, а главный для национальных организаций вопрос — национальное освобождение народов, как вдруг выяснилось, только стал первым пунктом программы этих организаций. Что можно и возможно было в мононациональном государстве — невозможно и недоступно бывает в многонациональном. Вспомним слова А. Авторханова о том, что Ленина интересовало не создание независимых национальных государств, а создание национальных коммунистических государств, подчинённых единому центру. Если разность задач между русской частью большевиков и национальной частью местных организаций в какой-либо республике выявилась не сразу, то это объясняется только тем, что в подавляющем своём большинстве национальные организации состояли из русских. И как только национальный состав в них начинал превалировать, эти противоречия неизбежно обнажались. Следствием чего, как правило, были частые чистки на местах и репрессии.

Поведение большевиков вытекало из тактических заготовок, сделанных ими ещё задолго до начала революционных событий, исходя из многонационального характера империи. Вот как комментирует А. Авторханов одно из совещаний РСДРП в феврале 1913 года: «Совещание отметило, что в предстоящей революции малые нерусские народы России будут играть важную роль. Надо заручиться их поддержкой в пользу партии. Для этого совещание рекомендовало, а ЦК утвердил как главный лозунг по национальному вопросу следующие положения: признание права угнетённых царской монархией и нацией на самоопределение, т. е. на отделение и образование самостоятельного государства. Тут же ЦК делало оговорку, сводящую на нет только что объявленное право нации на самоопределение, говоря, что право нельзя смешивать с целесообразностью и что партия будет решать национальный вопрос каждый раз конкретно, в интересах классовой борьбы пролетариата за социализм».[2]«Ленин на все явления жизни — национальные или интернациональные — смотрел с одной единственной точки зрения: насколько данное явление приближает или удаляет его от власти…как использовать данное явление или бедствие в интересах завоевания власти. Если возникла коллизия между интересами существования нации и интересами борьбы за власть, большевизм предпочитал интересы борьбы за власть».[3]«Национальный вопрос всегда был функциональной величиной генеральной стратегии большевизма. Таким он был на путях завоевания власти до революции. Таким он остаётся на путях удержания и укрепления этой власти после революции. Поэтому постановка национального вопроса, подход к нему, характер его решения менялись в зависимости от изменения стратегии партии и её ближайших целей. Таким образом, национальная политика партии, в строгом смысле этого слова, не была даже политикой вообще, а была тактикой партии, которая менялась каждый раз, когда менялась общая политика партии». Так характеризует А. Авторханов отношение большевистской партии к решению проблем национальных меньшинств Российской империи в другой своей книге Империя Кремля.