Читать онлайн «Кухня дьявола». Страница 71

Бомба «системы Удзи тип 50» имела совершенную конструкцию. Она состояла из трех основных элементов: 1) дистанционного взрывателя, помещенного в хвостовую часть, с зарядом тринитротолуола; 2) керамического резервуара, содержавшего бактериальную жидкость; 3) целлулоидных стабилизаторов.

Общий вес бомбы — около 25 килограммов, емкость — 10 литров. Бомбу с бактериальной жидкостью сбрасывали с самолета, выдернув предохранитель. Помещенный в хвостовой части взрыватель срабатывал на высоте 200–300 метров, тут же срабатывали детонаторы. Поскольку имевшиеся в то время в японской армии дистанционные взрыватели были низкого качества, Исии продублировал их, установив в головной части бомбы еще и взрыватель ударного действия.

Корпус бомбы был керамическим. Вдоль корпуса шли канавки, в которых помещался детонирующий шнур общей длиной 4 метра. Он крепился к корпусу бомбы цементом. Шнур сам по себе являлся взрывчаткой, и, если дистанционный взрыватель срабатывал, бомба еще в воздухе разлеталась на мельчайшие осколки, а содержавшаяся в ней бактериальная жидкость микроскопическими капельками рассеивалась в воздухе.

Длина корпуса бомбы «системы Удзи тип 50» была около 700 миллиметров, диаметр 180 миллиметров, толщина стенки резервуара 8 миллиметров. После заполнения десятилитрового резервуара бактериальной жидкостью общий вес бомбы составлял 35 килограммов. По показаниям Исии, в результате испытаний было установлено, что при взрыве бомбы на высоте 200–300 метров и при скорости ветра 5 метров в секунду максимальный объем зараженного пространства составлял 40х60х800 метров. Если при той же скорости ветра взрывали бомбу, установленную неподвижно на высоте 15 метров, то объем рассеивания бактерий составлял 20х30х500-600 метров. О результатах взрыва бомбы, заполненной жидкостью с бактериями сибирской язвы, на высоте 15 метров Исии показал следующее: «Погибли 70 процентов лошадей и 90 процентов овец, которые паслись в течение одного-двух часов с подветренной стороны». Исии высказал уверенность, что «при усовершенствовании бомбы „системы Удзи тип 50“ она могла быть превращена в чрезвычайно эффективное бактериологическое оружие». (Из протокола допроса Исии.)

Исии дал показания следователям отдела «Джи-2» и о трудностях, с которыми столкнулись создатели бомбы. Прежде всего, керамический корпус бомбы не обладал достаточной ударостойкостью, и поэтому с бомбой нельзя было обращаться так, как обычно обращаются с боекомплектами при транспортировке. Увеличивать же толщину стенок керамического резервуара нельзя было из опасения, что бомба может оставить осколки, то есть доказательства ее применения. Кроме того, потребовалось бы увеличение массы взрывчатки, что повело бы к повышению температуры при взрыве, а следовательно, к гибели органического материала.

Были и другие трудности. Диатомит, служивший материалом для корпуса бомбы, обжигался неравномерно, и бактериальная жидкость часто протекала в месте сочленения металлической горловины, через которую она заливалась в корпус. Материал не позволял делать корпуса строго одинаковыми по весу, что сказывалось на траектории полета бомбы и снижало точность попадания. Чтобы при скачке температуры увеличивавшаяся в объеме бактериальная жидкость не выливалась, емкость заполнялась на 70 процентов. Воздушный мешок (30 процентов объема) служил причиной произвольного вращения бомбы в полете, что также снижало точность попадания.

Исии показал:

«Мы пытались использовать керамические стабилизаторы, но при обжиге они коробились, а на холоде становились хрупкими и в полете нередко отваливались от корпуса… Несовершенство же взрывателей не давало возможности точно определить высоту взрыва. Ряд трудностей мы освоили, и, если исключить несовершенство дистанционного взрывателя, основные конструктивные недостатки можно было бы считать преодоленными».

При дальнейшем чтении протокола становится понятным, что Сиро Исии был доволен разработанной бомбой «системы Удзи тип 50» и был уверен в ней. Керамическая бомба, взрывающаяся в воздухе небольшим зарядом так, что не оставалось доказательств ее применения, со сгорающими целлулоидными стабилизаторами в глазах следователей отдела «Джи-2» выглядела действительно уникальным новым оружием.

Американских следователей изумило и то, что в «системе Удзи тип 50» могли использоваться самые различные бактерии: достаточно было отвинтить металлическую головку, чтобы заполнить емкость любой бактериальной жидкостью. Следователи дали в протоколе весьма высокую оценку бомбе, отметив, что «при легко разрушающейся керамической оболочке можно обойтись небольшим зарядом, температура взрыва которого не повреждает органический материал, находящийся в емкости, а сама бомба является принципиально новой разработкой для рассеивания бактерий».

На основе показаний Исии отдел «Джи-2» провел, по-видимому, секретное испытание бомбы. Я употребляю осторожную формулировку «по-видимому», так как в нескольких протоколах допросов хотя и упоминается факт тайного проведения в армии США такого эксперимента, содержание его нигде не раскрывается.

(В докладе Пентагона 005 говорится:

«Данный допрос преследует две цели: а) точно оценить замыслы и возможности японской армии в отношении биологического оружия;

б) использовать результаты этого допроса для совершенствования биологического оружия теперь и в ближайшем будущем… Настоящий доклад составлен на основе многочисленных опросов и по результатам секретных экспериментов, проведенных в Японии после ее капитуляции 2 сентября 1945 года…»

Биологическим оружием в США принято называть бактериологическое оружие. Пентагон, несомненно, использовал данные «отряда 731», поэтому я и называю позицию США по отношению к отряду преемственным сообщничеством. — Прим. автора).

В бактериологической бомбе «системы Удзи тип 50» использовались жидкости с бактериями красной плесени, холеры, чумы, различных видов дизентерии, сыпного тифа, сибирской язвы. В протоколе указывается: «Эксперименты, проведенные Исии в Пинфане, показали, что при взрыве бомбы на высоте 200–300 метров минимальный объем рассеивания бактерий составлял 20-30х60х700 метров. Величина распылявшихся капель жидкости была разной от крупных и мелких дождевых капель до микроскопических, диаметром 50 микрон. Баллистические качества бомбы „системы Удзи“ были приемлемыми, но полностью удовлетвориться ими было нельзя. Один из недостатков бомбы состоял в том, что невозможно было точно рассчитать время взрыва из-за неодинакового рельефа местности в районах бомбардировок. Надежного высотомера для бомбометания в японской армии не было, вследствие чего результаты всякий раз получались разными. Именно поэтому и приступили к разработке устройства, названного „мать и дочь“. При общей оценке конструкции бомбы, представленной в чертежах, ясно, что, если бы при всем разнообразии рельефа местности удавалось точно контролировать точку взрыва, у бомбы „системы Удзи“ появились бы многообещающие возможности. При небольшом заряде резервуар разлетался на мельчайшие осколки, а головка бомбы почти не повреждалась. Это говорит о стремлении конструктора к тому, чтобы бомба не оставляла никаких доказательств применения биологического оружия».

Далее в протоколе читаем:

«Увеличенной модификацией бомбы „системы Удзи тип 50“ была бомба „системы Удзи тип 100“ вместимостью около 25 литров. Было изготовлено около 300 таких бомб, которые с 1940 по 1942 год были широко испытаны теми же методами, что и „тип 50“. Недостатком бомбы были ее большие размеры, которые повышали опасность повреждения корпуса при обращении с ней. Считалось, что она ниже по практической ценности, чем „тип 50“».

Прошу читателя запомнить типы бактериологических бомб, разработанных в «отряде 731», которые встречаются на страницах этого протокола, потому что бомбы, очень похожие на описанные выше, вновь появились во время войны в Корее, начавшейся в 1950 году.

Кроме бомб «системы Удзи», были еще бомбы типа ГА. В них вместо керамического использовался стеклянный корпус.

Внимание следователей отдела «Джи-2», помимо бактериологических бомб, привлекли и отравляющие вещества, которые исследовались в «отряде 731» для целей диверсионной работы. Протокол допроса приводит в качестве примера показания лектора Военно-медицинской академии, находившейся в Токио, в районе Усигомэ, подполковника медицинской службы Рёити Найто об исследовании яда целого ряда рыб, известных в Японии под общим названием «фугу».

«…Найто показал, что в Военно-медицинской академии исследования бактериологического оружия и профилактики эпидемических заболеваний не были четко разделены… велись секретные исследования по разработке наступательного бактериологического оружия. В порядке этих исследований была, в частности, поставлена цель получить стойкое, удобное в обращении отравляющее вещество для диверсионной работы. Объектом заражения были продукты питания. В ходе исследований обратили внимание на устойчивый к высокой температуре яд „фугу“, добываемый из печени рыб фугу. „Отряд 731“ и Военно-медицинская академия совместно работали над получением концентратов этого яда. Было обнаружено, что яд эффективно действует на человека и может быть практически применен для диверсионной деятельности.