Читать онлайн «Спецназ. Любите нас, пока мы живы». Страница 19

Влад хвалил Крытого:

— Хорошо ходишь. Я готовился завалить тебя, но увидел только ухо, ствол автомата и часы на руке.

На обратной дороге, идя в цепочке за Владом, неся маскировочную сетку Бориса, я долго переживал, что был «убит» старым товарищем в голову. Но потом, заново все осмыслив и словно переродившись, счастливый, что живой, я с радостью вдыхал и не мог надышаться терпким, больше не пахнущим смертью лесным воздухом.

1998 г.

Кони казачьего милицейского взвода станицы Галюгаевской не прельстились на сахар в моей руке, только трофейный рыжий жеребец Чечен с удовольствием съел его. С 21 мая 1998 года он, взятый в бою, стоит в колхозной конюшне. Той ночью конные чеченские налетчики напоролись на милицейскую засаду. Перегоняя украденный в Ставропольском крае скот, преступники действовали, как на войне. Когда милиционеры вступили в бой, за спиной у них оказалась еще одна группа чеченцев. Получив достойный отпор, скотокрады умчались в Чечню, оставив возле затянутого песком рва лошадь, сиротливо опустившую голову, да гранатомет.

С тех пор этот рыжий англо-кабардинец на галюгаевских колхозных харчах. Кормить десять милицейских коней и Чечена колхозу, конечно, накладно. Но пока в Москве решают финансовый вопрос о содержании первого в России конного казачьего милицейского взвода, колхоз из уважения к милиции и любви к лошадям помогает. Галюгаевские милиционеры того заслуживают.

С 1993 года, когда в Чечне совсем не стало порядка, нет покоя и в ставропольских пограничных с Чечней казачьих станицах. На оперативных картах эта восточная часть Курского района Ставропольского края обозначена, как «Зона-3 «А», где несут службу не только поселковые милиционеры, сотрудники райотдела, но и сводный, через каждые 60 суток меняющий личный состав отряд ставропольской милиции, военнослужащие внутренних войск.

От поселкового отделения милиции станицы Галюгаевской до проходящей по Тереку административной границы с Чечней меньше километра, при хорошей погоде в 5 вечера в кабинете старшего лейтенанта милиции Николая Сулименко слышны из-за Терека молитвы муллы.

Начальник поселкового отделения милиции Сулименко говорит мне, что Терек — по-прежнему серьезное препятствие как для преступников с того берега, так и для контактов с милицией чеченского Надтеречного района. Куда больше проблем у галюгаевцев в бурунной зоне ответственности, где полностью закрыть административную границу не представляется возможным. Поэтому в Галюгаевскую часто приезжает другой чеченский сосед — начальник Наурского райотдела милиции Ойси Ларсанов, бывший полевой командир.

— Беседуем, — рассказывает Сулименко, — без политики, с уважением, по существу вопросов. Чеченской милиции трудно сдержать обрушившийся на них девятый вал преступности. Недавно два их сотрудника, без оружия, по взаимной договоренности на нашей территории отслеживали идущие из Чечни автоцистерны с бензином.

На мой вопрос: «Поступают ли из Чечни ориентировки на преступников?» — Сулименко ответил отрицательно.

Я свалился ему как снег на голову накануне всероссийской милицейской операции «Вихрь-3», получив возможность увидеть станичную милицейскую жизнь изнутри.

В режиме усиленного варианта галюгаевская милиция работает с 1994 года, с начала боевых действий в Чечне. Неизвестно, чьи снаряды рвались на окраинах станицы. Танки попортили ее дороги. Поселились в станице беженцы. Еще 2615 человек приезжают сюда из Чечни получать пенсии. Едут даже из Грозного, рискуя жизнью на обратной дороге.

В Чечне криминальный беспредел. Если ты не в волчьей стае, значит, сиюминутно рискуешь жизнью. Больше 155 банд, никому не подчиняющихся, нацеленные только на обогащение, терзают Чечню. Двадцать процентов чеченской молодежи употребляют наркотики. С употреблением спиртного в Чечне борются, с наркоманией — нет. В чеченской милиции осталось немного профессионалов. Бывшим полевым командирам, ставшим милиционерами, надо еще много учиться. Тейповая структура общества не позволяет им быть объективными в расследованиях. Кумовство процветает.

Мирным чеченцам и русским, оставшимся в Чечне, нелегко. Им очень хочется сохранить добрососедские отношения с левым берегом. Народная дипломатия на Тереке не погибла. Как-то на охоте, увлеченные погоней за кабаном, пропали две молодых собаки. Житель станицы Галюгаевской обратился к чеченцу Ахмеду, тот к мулле — и охотничьи собаки вернулись, хотя находились за Тереком на привязи у разных людей.

Однажды на рыбалке чеченец открыл прицельный огонь из пистолета, ранил казака в ногу. Снова беседовали старейшины. Подобные случаи не повторялись. Один из стариков-чеченцев сказал: «Придут к вам непрошенные, бейте!».

На Ставрополье из Чечни рвутся бандиты, не признающие своих старейшин, считающие, что и «собака бывает старой».

В станице Галюгаевской 3520 жителей. Еще недавно колхоз держал 56 тысяч овец, до 5 тысяч голов крупного рогатого скота, чистокровных скаковых лошадей. Теперь хозяйство числится в должниках, во дворах у людей только 110 коров. Животноводство убыточно. В бурунах, где привольно скоту, небезопасно. Колхоз живет пшеницей, кукурузой, сахарной свеклой да домашней птицей. В зоне ответственности поселковой милиции, станицах Галюгаевской, Стодеревской и на хуторах, уличной преступности практически нет. В основном мелкое хулиганство, кражи уток, гусей, кур. Каждую субботу в станичном клубе молодежная дискотека, и с наступлением темноты у родителей начинает постанывать сердце: не случилось бы чего…

В заложниках у чеченцев два жителя Галюгаевской, один из них мальчик девяти лет. Помочь им вернуться домой не удается. Чеченская милиция бессильна. Похитителей интересуют только доллары.

Похищены три трактора и автобус: его угоняли вместе с людьми. Прикрываясь галюгаевцами, как щитом, чеченцы всю дорогу интересовались финансовой состоятельностью бригадира Василия Васильевича. Их убедили, что, как и все захваченные, он небогат. В бурунах, на границе, людей вместе с Василием Васильевичем отпустили.

Жизнь мирных людей в «Зоне-3А» протекает без внешнего напряжения, в привычно-событийном ритме. Но наличие 114 пограничных с Чечней километров никто со счетов не сбрасывает. Население, безусловно, защищено, обстановка местной милицией и приданными силами контролируется, но ЧП в силу прозрачности административной границы возможно в любую минуту.

Чеченские скотокрады уходят в набег с прибором ночного видения на голове, с гранатометом за спиной, верхом на обученной, не боящейся выстрелов, разбойничьей лошади, с японской радиостанцией в разгрузке. Столько в Чечне было оставлено военного снаряжения и завезено предпринимателями всех мастей! Налеты этих «всадников без головы» и других бандгрупп в «Зоне-3А» сдерживает грамотная расстановка милицейских сил, экипировка которых пока далека от совершенства. Виной тому наша старушка- экономика, скуповатость московских милицейских руководителей, не спешащих реализовать заявки ставропольской милиции: в «Зоне-3А» нехватка БТРов, «Уралов», острая необходимость в запасных частях к автомобильной технике.

Поселковое отделение милиции станицы Галюгаевской, говоря по-фронтовому, «на передке». Семьдесят процентов личного состава моложе тридцати лет: достойные, уравновешенные перед лицом опасности милиционеры. Недавно созданная патрульно-постовая рота под командой лейтенанта милиции Павла Савченко, бывшего десантника, усилила поселковую милицию. Сотня казаков, ставших милиционерами, своим появлением на границе попортила настроение злоумышленникам: ведь возросло количество секретов и патрулей. Именно Савченко с подчиненными задержал пятерых ижевских бандитов, приехавших поживиться аж в Галюгаевскую — на границу с Чечней.

Обучение казаки прошли под руководством командированных в станицу ставропольских инструкторов. По краю к тому времени пошли легенды, что в «Зоне-3А» приступила к патрулированию конная казачья милицейская рота, что в ее силки попала уже не одна чеченская шайка. Но в деле пока только десять конных, отлично сидящих в седле милиционеров. Они патрулируют берег Терека, лесной массив вдоль реки. Их появление на административной границе с Чечней дало эффект скорее психологический, чем боевой. Начальник поселковой милиции Сулименко с горечью говорит, что от здания милиции до бурунной зоны, пограничной с Наурским районом Чечни, 17 километров. Нужна быстроходная техника, чтобы по тревоге поспеть в нужную точку. «Нам крайне необходима «Нива», — вслух мечтает он. Я в ответ говорю, что, видимо, «Зоне-3А» надо придать особый пограничный статус с льготным режимом обновления техники, поступления новой, оплатой милицейского труда.