Читать онлайн «Премудрая Элоиза». Страница 15

Видишь ли, Пьер, есть лишь правда сердца, и моя правда переполняла меня.

Тем временем наши лошади, так быстро, как было возможно, несли нас сквозь толпу странников, двигавшихся в том же направлении, что и мы. Там было немало монахов, в черных и белых одеяниях, вышагивавших по камням босиком. Встречались и жирные аббаты верхом на мулах. Попадались тряские повозки с богатыми носилками, окруженными вооруженным эскортом. Распевающих псалмы паломников, в грубых плащах и с дорожными флягами через плечо, в украшенных раковинами черных шляпах, с посохом в руке, обгоняли купцы, озабоченные деньгами больше, чем молитвой. Их ослы и мулы тащили плотно набитые тюки. Студенты, без всякого багажа, кроме перьев и восковых табличек, шагали бок о бок с солдатами в красиво выделанных доспехах. Бродячие артисты и ярмарочные гимнасты приставали то к одной, то к другой группе путешественников в надежде если не подзаработать, то хоть получить благословение. По обочинам брели нищие, протягивая к нам скрюченные пальцы или культи. Пастухи, с ужасающей медлительностью перегонявшие стада к водопою, окончательно загромождали дорогу.

Так, бок о бок, мы продвигались вперед, изредка обмениваясь словами и часто заговорщицкими взглядами.

Мы встречали на пути и нищие деревни, где из-под копыт лошадей с квохтаньем разбегались обезумевшие куры, и богатые города, такие как Этамп, где мы совершили первый привал в довольно невзрачной гостинице. Множество народа съехалось сюда на ярмарку, и только после многих неудач мы нашли, наконец, приют в глинобитном строении, в каморке под лестницей. Несмотря на грязь, мы были там не так уж несчастливы.

Наутро мы снова пустились в дорогу. На нас обрушилась гроза, вымочив нас до костей, но было не холодно, и мы продолжили путь.

Иногда наше путешествие разнообразили мелкие происшествия. Миновав Тури, мы увидели простоволосую девушку, в одной рубашке, которая вдохновенно, будто во сне, шагала вдоль кромки леса, не слыша бойких шуточек встречных парней.

Давая отдых лошадям, мы останавливались время от времени в какой-нибудь деревушке и пользовались минутой, чтобы съесть кусочек сала, сыра или немного фруктов.

Вехами стояли на нашем пути придорожные кресты, колодцы, фонтаны и пирамиды из плоских камней на пригорках. Дорожные молельни и часовенки с островерхими кровлями сторожили перекрестки, охраняли трудные переходы, освящали опасные места. Они не раз служили нам временным пристанищем или убежищем во время ливня или когда меня захватывала усталость. Помню тишину и запах ладана в этих бедных святилищах, дрожащие в темноте огоньки свечей, освещавших убогий каменный или деревянный алтарь. Я вновь вижу фигуры Христа или скорбящей Богородицы, с благоговением вырезанные из дуба или каштана ножом неизвестного простолюдина.

До самого Тура с нами не случалось ничего неприятного, если не считать капризов погоды да изредка поборов, которые нам пришлось заплатить под угрозой.

Хотя страх перед разбойниками и не оставлял нас, дорога святого Иакова была слишком оживленной, чтобы они отважились нападать там открыто.

Мы постепенно обретали вкус к этому странствию, позволявшему нам жить как заблагорассудится, друг возле друга, без риска и без закона.

Если нам не встречались подходящие постоялые дворы и гостиницы, то благодаря грамоте твоего епископа мы находили пристанище в каком-нибудь придорожном приюте, куда нам растворяли двери наши облачения. Нас принимали как Божьих странников, кормили, укладывали, ободряли. Сколько же людей, Господи, в Твоих домах! Нас окружали кающиеся грешники в темных балахонах с красными крестами, женщины с детьми, другие женщины, чья добродетель вызывала сомнение, больные в грязных повязках, тощие писцы, нищие побирушки и, конечно, бесчисленные паломники.

Помолившись в Орлеане у мощей святого Эйверта, мы переправились через Луару, которая так понравилась мне своим торжественным течением. Мы поклонились на ходу Нотр-Дам де Клери. В Блуа мы оказались на грязном постоялом дворе, но кормили там хорошо. Из уважения к приличиям мы спросили две комнаты, как всегда, когда оказывались в приличном месте. И, как всегда, ты пришел ко мне ночью.

Тур был многолюдным местом паломничества. Мощи святого Мартина, воскресившего трех мертвецов, привлекают туда множество народа. В базилике, посвященной святому, в давке перед богатой резной позолоченной ракой я помолилась с особым жаром о своем ребенке — чтобы родился сын и чтобы он был похож на тебя.

К несчастью, после этого славного города нам пришлось свернуть с римской дороги. Путь святого Иакова с его паломниками шел дальше на Пуатье. Нам же нужно было двигаться в сторону Нанта. Мы вступили на узкую извилистую дорогу, следующую среди лугов и виноградников вдоль течения Луары. Местность вокруг была усеяна укрепленными замками. Повсюду высокомерно возвышались их зубчатые башни. Они виднелись на холмах, и в глубине лесов, и на каждом повороте реки.

Мы знали, что такие крепости нередко служат логовом для грубых и жестоких сеньоров, обогащавшихся за счет незаконных поборов, грабежей, а то и пыток. Мрачные истории приходили нам на память. Следуя южным берегом вдоль широкого русла и любуясь светом, который омывал долину подобно золотой пыли, мы не переставали тревожиться и с подозрением всматриваться в лесные заросли и глухие уголки. К тому же на этой едва различимой дороге, заросшей травами, окаймленной колючим кустарником и изрытой выбоинами, путников было совсем не много. На скользком пути наши лошади то и дело замедляли ход, и меня охватывало беспокойство.

Чтобы ободрить меня, ты пел, столь любимым мной голосом, баллады и кантилены, сложенные в мою честь, или указывал на мелькавшие по обоим берегам скромные ограды монастырей, населенных набожными монахами.

К подножиям замков жались деревеньки с белыми островерхими кровлями, копнами сена и кучами дымящегося навоза. Когда мы подходили слишком близко к домам, со всех сторон тотчас раздавался собачий лай.

Нам встречались дети, пасущие коз, и женщины, которые пряли на ходу, медленно следуя за несколькими коровами; молчаливые крестьяне, ведущие лошадей на водопой, свинари, играющие на камышовых дудках, пока их свиньи роются под ветвями дубов; монахи, которые спешили куда-то пешком или верхом на муле, на ходу перебирая четки.

Уже спускался вечер, когда мы прибыли в Канд — небольшой, обнесенной стеной городок у слияния Луары и Вьенны, городок, где скончался святой Мартин. Ты отвел меня к полуразрушенной, но убранной цветами хижине, где жил когда-то святой. Ты сказал, что на этом месте собирались построить церковь. Ты рассказал и о том, как однажды отчаянные жители Тура решились похитить почитаемые всеми мощи. Эти особого рода разбойники подплыли на лодке, влезли в окно, выкопали святые останки, вытащили их наружу через то же окно и, со всех сил налегая на весла, с торжеством увезли свою добычу в Тур. Эта история меня позабавила, но я поостереглась обсуждать ее с хозяином постоялого двора, который встретил нас со шляпой в руке на пороге своего заведения.