Читать онлайн «Русский преферанс». Страница 205

90

Название одной из старейших коммерческих игр — виста — происходит именно от требования тишины: whist по-английски значит «тсс!», «тихо!», «молчать!».

Общее правило для кибитцеров: они должны быть не только неслышимы, но и невидимы и всегда помнить, что игра происходит не для их удовольствия и что их только терпят поблизости от стола.

Кстати, именно этот способ является в некоторых парах профессиональных «налапников» основным средством передачи информации о количестве карт в масти: брошена ли карта горизонтально, движением кисти параллельно столу, или сверху вертикально; со словом или без — вот четыре различных типа сброса карты во взятку, позволяющие идентифицировать каждое движение с одним из чисел: 1, 2, 3 и 4, соответствующим числу карт в масти хода.

Право это обусловлено возможностью мистического отношения игроков к предметам игры (например, человек объяснял своё невезение тем, что в прежней колоде для него оказалась «несчастная свита», и терпеливо ждал окончания пульки, чтобы попытать счастья новыми картами).

Если они сами лишены предрассудков, то не должны возражать против смены колоды, так как никакого счастья в той или иной колоде, по их убеждению, не содержится, а новые карты для игры всегда предпочтительнее играных. Если же кто-то из противников сам придерживается мнения, что колода влияет на ход игры и что прежняя оказалась для него счастливой, ему следует уступить несчастливому оппоненту из соображений благородства. Не придерживаться таких простых этических правил могут только желчные обитатели мрачных «катранов», но у человека, которому отказывают в смене колоды, есть два совершенно незатейливых выхода из неприятной ситуации: во-первых, он может прекратить игру, что выглядит наиболее мудрым решением, а во-вторых, если уж ему так хочется продолжать сражаться с таким неуступчивым и неделикатным партнёром, он может «неловким» движением надорвать одну из карт «счастливой» для соперника колоды, скомкать карту в кулаке или даже откусить кусок карты, объясняя свои действия расстроенностью нервной системы, — одним словом, в его силах в любую минуту сделать карты непригодными для игры и подлежащими замене. Вообще говоря, лично меня бы насторожило непреодолимое нежелание партнёра сменить колоду. И я бы, в силу боевитости характера, проверил свои предположения вторым способом. Если бы партнёр сильно расстроился, да ещё попытался бы требовать возмещения убытка, который он оценил бы во много раз больше стоимости обычной колоды карт, я сделал бы вывод, что испорченная колода приносила счастье своему хозяину каким-то известным ему способом.

И то сдачу необходимо доиграть при любых обстоятельствах. Помните, у М. А. Булгакова в «Белой гвардии»: «Господа! Карты сданы!»

Так, например, случилось в рассказе Леонида Андреева «Большой шлем», когда герой умер от волнения, прикупив нужного туза.

Вообще, по игроцким законам, если один из партнёров желает отложить недоигранную игру (и не хочет признать себя побеждённым), он может это сделать в любой момент, оставив партнёру в залог сумму, равную цене недоигранной партии (куш) или величине своего максимального теоретического проигрыша (если играют в преферанс «с просчётом», то величину просчёта). Обязанность организовать доигрывание лежит на инициаторе откладывания. Противник не должен отказываться от доигрывания без достаточной мотивировки, каковой могут служить: отсутствие времени, настроения и т. п.

Просьба игрока является обязательной для выполнения любым наблюдающим, включая просьбу не смотреть в карты или даже совсем удалиться из комнаты. Если просьба не выполняется, игрок может прекратить своё участие в игре и игра, таким образом, будет расстроена. Игрок не обязан объяснять мотивов своей просьбы, но должен высказывать её в уважительной форме. В профессиональной игроцкой среде в таких случаях, если наблюдатель всё же попросит объяснений, достаточно сказать: «По мнению».

Игрок, в свою очередь, не должен злоупотреблять своим правом изгонять кибитцеров. Он должен отдавать себе отчёт в том, что просьба удалиться, если, конечно, наблюдатель никак не нарушил правил присутствия за спиной у игрока, граничит с оскорблением: человеку в неявной форме выказывается недоверие. Причины, по которым игрок может потребовать удаления кибитцера, следующие:

— подозрение в передаче нелегальной информации (в маяке);

— подозрение в тайном участии в игре;

— ожидание подвоха и непрошеных подсказок игроку;

— неприязненное личное отношение.

Игрок, изгоняющий кибитцера, должен ожидать ответного обвинения в нечестной игре (которую кибитцер мог бы разоблачить, чего, по мнению кибитцера, как раз и опасается игрок).

Достаточно войти в положение игрока, у которого, возможно, напряжены нервы (не исключено, что под влиянием проигрыша), чтобы простить ему щепетильные придирки, его мнительность или даже необъяснимые причуды (может быть, человеку кажется, что ваше присутствие приносит ему неудачу, что у вас «дурной глаз»). Тут наблюдающему нужно проявить известную снисходительность и не раздражать игрока ещё более. Для всякого понимающего в игре человека коллега с картами в руках — «священная корова», табуированное животное. «Относительно же причуд, нехудо упомянуть о предрассудке, касающемся «дурного глаза»: в нелепость этого многие верят очень серьёзно, и Л. Мэри написал по этому поводу обширную юмористическую статью в игорном журнале «Le Palamede» (1846) под заглавием «Кометы». Бороться с такими предрассудками — совершенно напрасно, а обижаться на них — положительно смешно» (из той же книги с позабытым названием).