Читать онлайн «Отечественные породы служебных собак азиатского происхождения». Страница 30

К группе инстинктов, обеспечивающих физическое выживание животного, относятся охотничьи, пищевые, оборонительные инстинкты.

Вторая большая группа инстинктов — это зоосоциальные инстинкты, благодаря которым животное становится членом группы себе подобных. Эти инстинкты могут удовлетворяться только путем взаимодействия с другими животными своего вида. В процессе взаимодействия в группе животное, прежде всего, оказывается на положении детеныша. Тогда включается в действие механизм так называемого импринтинга (запечатления). Импринтинг — это врожденный инстинкт, в результате действия которого детеныш очень быстро, почти мгновенно запоминает образ матери, вводится в естественную обстановку общения с ней и затем направляет на животных одного с матерью вида все свое зоосоциальное и половое поведение.

Взрослое животное оказывается в группе в роли полового партнера, родителя — со всей присущей виду гаммой родительских инстинктов, хозяина территории или чужака, — когда срабатывают инстинкты территориальности, лидера группы или подчиненного ее члена, — соблюдая запрограммированную инстинктом иерархию.

И наконец, третья группа инстинктов объединяет инстинкты, обращенные к будущему. Главным здесь будет инстинкт свободы и ориентировочно-исследовательский инстинкт, потребность движения, действия, новизны впечатлений, потребность овладения навыками, которые могут понадобиться в будущем.

Эти инстинкты удовлетворяются животными при помощи игр, подражания, имитации действий взрослых животных. Играя, молодые животные приобретают навыки, необходимые в дальнейшей жизни, оттачивают их и тренируют. Для развития этой группы инстинктов необходимы компаньоны, сверстники. Если таковых у щенка не оказывается, компаньоном для игры становится человек. И владелец, взявший щенка, должен быть психологически готов к этой роли.

Инстинкты у животных одного вида строго постоянны. Они изменяются чрезвычайно медленно, в течение жизни сотен поколений, постепенно и с большим трудом приспосабливаясь к изменению окружающей среды, претерпевая медленную эволюцию.

Однако животные не рождаются сразу с высокоразвитыми инстинктами. Для развития инстинкта, как и для всякого врожденного безусловного рефлекса, характерны определенные стадии: созревания, упрочения и исчезновения. Так, вся группа инстинктов, обращенных к будущему, свойственна, прежде всего, молодым животным. У старых эти инстинкты приглушены. Инстинкты тесно связаны с деятельностью желез внутренней секреции и проявляются под ее влиянием. А так как активность желез внутренней секреции индивидуальна у каждого животного, то весьма индивидуально и проявление инстинктов.

Далеко не всегда человек в общении с животными учитывает значение инстинктов — мощнейших стимулов поведения. Мы очень рано, в месячном возрасте, отнимаем щенков от матери и передаем их новым владельцам, лишая щенков очень важного периода общения с матерью и друг с другом, обрекая их на одиночество.

Уже в трехнедельном возрасте щенки начинают активно общаться друг с другом, играть, в их поведении появляются элементы подражания матери и сверстникам. С 6—7 недель проявляется инстинкт следования за матерью, к этому времени они уже отвечают на всю гамму движений, поз, мимики, звуков, с которыми обращается к ним мать. Щенки постепенно овладевают навыками поведения в группе.

Период от 1 до 2 месяцев после рождения чрезвычайно важен для развития, зоосоциальных отношений в группе однопометников, для здорового развития психики щенка! Оказавшись у нового владельца, малыш лежит на своей подстилочке и, лишенный естественных раздражителей, спит. Мозг его, не возбуждаемый впечатлениями, замедляет темпы своего развития. На прогулки с месячным щенком обычно выходят на несколько минут 3—4 раза в день, и на это время одинокий щенок оказывается в чуждом ему шумном и гудящем мире. Благодаря инстинкту преследования он бросается вдогонку за любым проходящим мимо человеком. Следуя внутренней потребности в новых впечатлениях, в изучении мира, щенок всюду лезет, все пытается обнюхать, попробовать на зуб, разгрызть. Несколько позже, в 3—4 месяца, в поведении щенка начинают преобладать ориентировочные реакции, элементы опасения, страхи. Только к году, если психика собаки развивается правильно, устанавливается оборонительная реакция в активной форме. В 2—3 месячном возрасте, психика щенка очень ранима, и его нужно оберегать от излишних, потрясений. Даже, казалось бы, невинное подбрасывание щенка, когда пришедший в гости знакомый берет его на руки и начинает тискать, является первопричиной многих неврозов. Крайне отрицательно влияют на развитие психики щенка долгие часы одиночества и скуки, когда в квартите никого нет. Именно в это время закладываются вредные привычки, от которых потом трудно избавиться.

На период примерно с месячного возраста до 5 месяцев приходится наилучшее время для привыкания щенка к человеку, к среде, окружающей его в период роста.

Он становится очень привязан к владельцу, его семье и дому. После 5 месяцев привыкание к новым владельцам осуществляется значительно хуже и уже никогда не бывает полным. То же касается и среды обитания. Поэтому собака, прожившая первые полгода при овечьей отаре, до конца жизни не может привыкнуть к условиям питомника или жизни в городской квартире. Какое-то значение имеет даже время рождения. Собаки, рожденные весной, часто первые месяцы проводят на даче, много бывают на воздухе, на природе, постоянно слышат голоса птиц и разнообразных животных. Для многих из них всю жизнь огромное значение имеют прогулки, а выезды за город делают их счастливыми, Собаки же, рожденные в квартирах поздней осенью, часто довольно нейтрально относятся к прогулкам, оправив естественные надобности, они стремятся поскорее вернуться домой, в свою привычную среду. Чем больше щенок находится в обществе человека, чем больше человек участвует в играх, в прогулках, тем сильнее контакт между человеком и животным. Собаки, воспитывающиеся в питомнике в первые полгода жизни, а также взятые на воспитание в этом возрасте, оказываются менее привязанными к человеку.

Встречаются особи, так и не запечатлевшие человека, не испытывающие привязанности ни к кому из людей. Такие животные только терпят присутствие человека, и потребности в общении с ним не испытывают. Особенно это нужно иметь в виду владельцам отечественных пород.

Ведь совершенно нормальная в психическом отношении крупная собака, недостаточно привыкшая к человеку, может представлять для него большую опасность. Более агрессивны по своей природе, как правило, кобели, но и суки, несмотря на более развитый инстинкт самосохранения, достаточно опасны. Драки между суками часто носят даже более бескомпромиссный характер, чем схватки кобелей.

Взрывоопасные ситуации между человеком и собакой возникают тогда, когда нужно заставить собаку выполнить какое-либо нежелательное для нее действие.

Вот обычный пример из жизни питомника. Во время чистки вольера крупного кобеля-кавказца выпустили побегать по территории. Он радостно выбежал из вольера, повилял хвостом проводнику, даже приласкался к нему и занялся своими обычными делами, прошел вдоль забора, обнюхал столбы, подбежал к кормокухне, получил лакомство от повара. Обследовав территорию, кобель улегся на солнышке и задремал. Тем временем проводник закончил уборку будки и вольера. Но раньше, чем приниматься за следующий вольер, нужно загнать кобеля на место. На подзыв и команду собака отреагировала лишь чуть приоткрывшимися щелками глаз и настороженными ушами. Проводник подошел к псу, взял его за ошейник и, чуть похлопывая свободной рукой по спине, приговаривая: «Ну пошли, маленький, на место», — потянул кобеля в сторону вольера. Кобель угрожающе зарычал и не сдвинулся с места. Пришлось взять метлу и повысить голос. Прикосновение метлой заставило кобеля вскочить, но в вольер он не пошел, а попытался уклониться в сторону. Путь ему загородила метла. Вдруг Кобель развернулся и молниеносно бросился на проводника, которого хорошо знал и по отношению, к которому ранее не проявлял агрессивности. На крики подбежали другие работники питомника и общими усилиями загнали в вольер разбушевавшегося кавказца. Бой был коротким, почти молниеносным. Пострадавшему проводнику пришлось наложить несколько швов, а успокоившийся кобель уже через несколько минут приветливо помахивал хвостом.

В данном случае связь между человеком и животным была не глубока, собака не воспринимала человека как члена группы высокого ранга.