Читать онлайн «СЕКСУАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА В РОССИИ Клубничка на березке». Страница 55

С пробуждением в послеперестроечной России женского самосознания и феминистского движения (все официальные советские женские организации были консервативно-бюрократическими, а попытки независимого феминистского мышления - очень интересная группа такого рода существовала в 1970-х гг. в Ленинграде - беспощадно пресекались партийными органами и КГБ) об этих проблемах говорят преимущественно с "женской" точки зрения. Но положение "господствующего класса" - мужчин было ненамного лучше.

Хотя это может показаться парадоксальным, общей тенденцией советского общества на всем протяжении его истории была демаскулинизация мужчин.[167]

При всех этнических, религиозных и исторических вариациях, традиционный мужской стиль жизни и стереотипный образ мужчины всегда и везде подчеркивал такие черты как энергия, инициатива, независимость и самоуправление. Это не значит, что мужчины на самом деле всегда превосходят по этим показателям женщин - реальные психологические свойства и формы их проявления зависят от множества причин. Однако эти качества чрезвычайно существенны для мужского самоуважения и образа Я. Если мужчина чувствует, что его поведение и положение не соответствуют полоролевым/гендерным ожиданиям, это тяжелый удар по его самолюбию. А поскольку маскулинность тесно связана с сексуальностью, мужская социальная беспомощность обычно ассоциируется также с импотенцией и другими психосексуальными проблемами.

Мог ли советский мужчина проявить традиционные маскулинные ценности и качества в общественно-политической жизни? Экономическая неэффективность советской системы, плюс политический деспотизм и бюрократизация общественной жизни оставляли мало места для индивидуальной инициативы и независимости. Ни в своей профессиональной деятельности, ни в общественной жизни средний советский мужчина не мог проявить традиционно маскулинных черт. Чтобы добиться экономического и социального успеха, нужно было быть не смелым, а хитрым, не гордым, а сервильным, не самостоятельным, а конформным. Таковы были, за редкими исключениями, правила социальной игры, которым люди, volens nolens, следовали. В каждый момент своей жизни, с раннего детства и до самой смерти, советский мальчик, юноша, мужчина чувствовал себя социально и сексуально зависимым и ущемленным. Кого он должен был за это винить?

Советская власть как таковая была вне критики, тем более, что социальная и экономическая несвобода не зависела от пола. Социальная несвобода усугублялась глобальной феминизацией всех институтов и процессов социализации и персонифицировалась в доминантных женских образах.

Это начиналось с раннего детства в родительской семье. Вследствие высокого уровня нежеланных беременностей и огромного количества разводов, каждый пятый ребенок в СССР воспитывался без отца или хотя бы отчима. В середине 1980-х гг. только в так называемых материнских семьях воспитывалось около 13,5 миллионов детей.[168] По данные выборочной переписи 1994, 20 процентов российских семей с несовершеннолетними детьми были неполными и 19.6 процента всех детей рождены вне брака.[169] Но и там, где отец физически присутствует, его влияние, авторитет в семье и роль в воспитании детей, как правило, значительно ниже, чем роль матери. По данным целого ряда отечественных и зарубежных исследований, подростки и старшеклассники, независимо от пола, более откровенны с матерью, чем с отцом, чаще обращаются к ней за советом и более сочувственно относятся к ней. Отцы обладают преимуществом только в информационной сфере, когда речь идет о политике и спорте.[170]

Итак, сначала мальчик зависит от любящей, но часто доминантной матери. В детском саду и в школе главные властные фигуры - опять-таки женщины, учителей-мужчин крайне мало. В официальных подростковых и юношеских организациях (пионерская организация, комсомол) тон задавали девочки (среди секретарей школьных комсомольских организаций они составляли три четверти). Мальчики и юноши находили отдушину только в неформальных, уличных компаниях и группах, где и власть, и символы были исключительно мужскими.[171] Многие такие группы в России, как и на Западе, являются подчеркнуто антифеминистскими.

Когда молодой мужчина женится, ему приходится иметь дело с любящей, заботливой, но часто доминантной женой, которая, как некогда его мама, лучше него самого знает, как планировать семейный бюджет, что нужно для дома, для семьи, а ему только дает руководящие указания.

Наконец, в общественной жизни абсолютно все контролировалось властной материнской заботой КПСС, которая лучше, чем вы сами, знала, что для вас хорошо, и была готова исправлять ваши ошибки силой.

Этот стиль социализации несовместим ни с индивидуальным человеческим достоинством, ни с традиционной моделью маскулинности. Как реагировал на него средний мужчина?

Первая возможность - психологическая компенсация и гиперкомпенсация путем идеализации и усвоения примитивного традиционного образа сильного и агрессивного мужчины, утверждающего себя пьянством, драками, жестокостью, членством в агрессивных мужских компаниях, социальным и сексуальным насилием. Все эти явления были широко распространены в Советском Союзе.

Вторая возможность - компенсация покорности и покладистости в общественной жизни жестокой тиранией дома, в семье, по отношению к жене и детям. Это явление также было достаточно типичным.

Наконец, третья возможность - социальная пассивность и выученная беспомощность, бегство от личной ответственности за себя, свои действия и бездействие, в беззаботный игровой мир вечного мальчишества. Своевременно, в детстве не выучившись самоуправлению и преодолению трудностей, многие российские мужчины и в дальнейшем отказываются от личной независимости, а вместе с нею - от ответственности. Социальная ответственность передоверяется начальству, семейная - жене.

Хотя это противоречит традиционному канону маскулинности, в условиях социальной и экономической несвободы такая стратегия была психологически разумна и оправдана. Зачем суетиться и переживать унизительные разочарования и фрустрации, если это может сделать кто-то другой? В данном случае - женщина.

Выигрывают ли от подобной деформации мужского характера женщины? Конечно, нет, во всех трех вариантах они, как и мужчины, становятся жертвами. Агрессивный сексизм как компенсация за вынужденную социальную беспомощность неизбежно порождает сексуальное насилие. Очень многие русские женщины вынуждены терпеливо сносить грубость, пьянство и даже побои своих мужей, думая, что иначе и быть не может. Иногда они в этом даже видят, как было в Древней Руси, проявление любви: "не бьет - не любит". Умная и образованная женщина нередко жертвует собственной профессиональной и общественной карьерой ради семьи не только потому, что на ней лежит львиная доля домашней работы, но и потому, что она боится опередить и тем самым оскорбить мужа. Особенно остро стоит эта проблема в неравных браках, где статус или доход жены выше, чем статус мужа (например, сельская учительница замужем за комбайнером). Ущемленное мужское самолюбие пересиливает любые другие чувства.

Там, где муж спокойно принимает женскую гегемонию, самолюбие жены не страдает, зато она лишена необходимой психологической поддержки. Ее муж и отец ее детей - всего лишь большой ребенок, о котором нужно заботиться так же, если не больше, чем о сыне (мальчики-подростки обычно бунтуют против материнской опеки).

Некоторые женщины восстают против этого, ведут себя грубо и агрессивно, прилюдно и, что особенно плохо, при детях оскорбляют своих мужей, обвиняют их в беспомощности, неэффективности и тому подобном. Но этот иррациональный бунт обращается против них самих, когда они потом апеллируют к отцовскому авторитету, который сами же неосмотрительно подорвали.

Разумеется, эти ситуации не фатальны, все зависит от конкретного сочетания индивидуальных черт и социально-психологической совместимости супружеской пары. Тем не менее конфликты такого рода многочисленны. Хотя российские семьи остро нуждаются в том, чтобы жена работала, 80 процентов российских мужчин ( больше, чем в Германии, Польше, Венгрии и Швеции) в начале 1990-х годов признали, что им было бы тяжело, если бы основным кормильцем семьи стала жена.[172]

Начиная с 1970-х годов, в СССР росла и ширилась оппозиция против самой идеи женского равноправия. Мужчины болезненно переживали потерю былых привилегий и неопределенность своего социального статуса. Женщины чувствовали себя обманутыми, потому что оказались под двойным гнетом. Отсюда - мощная волна консервативного сознания, мечтающего вернуться к временам не только досоветским, но и доиндустриаль-ным, допетровским, буквально домостроевским.