Читать онлайн «Мирная еда». Страница 26

Если посмотреть на питание с символической точки зрения, то бросается в глаза, насколько животные продукты соответствуют архетипично мужскому полюсу, в то время как другая крайность – растительные продукты – принадлежат архетипично женскому. Типичный режим питания современных «дельцов» начинается утром с «ham&eggs» (ветчина и яйца); после большого куска мяса на обед он добирается опять же до куска мяса на ужин с овощами в виде гарнира. Такие люди не располагают большим количеством времени на еду и проглатывают ее быстро, как хищное животное. Заглатывание вместо перемалывания, – но для этого не приспособлен ни наш кишечник, ни наши зубы. Еда «дельцов» крайне богата животным протеином и скорее похожа на диету хищного животного или воина. Миллиарды людей присоединяются к этой диете без критики и без оглядки на свое собственное здоровье, не говоря уже о здоровье земли, и, к сожалению, такую картину подтверждают все статистические цифры в так называемых странах с переходной экономикой и развивающихся странах.

В целом, стиль жизни современного «дельца» имеет много общего с хищником. Он постоянно ведет войну, завоевывая при этом женщин или рынки, отстаивая свою позицию, добиваясь своего или задаваясь еще каким-либо образом. Его жизнь подчинена конкурентной борьбе, он постоянно должен демонстрировать, какая он отчаянная голова! Очень ясно это показывает голливудский фильм «Что касается Генри», в котором герой Харрисона Форда вследствие нападения, вырывающего его из привычной жизни, совершает переход от современного монстра-дельца, пожирающего яйца и стейки, снова к чувствующему существу. В конце он даже отказывается от яиц на завтрак.

В противоположность мужскому полюсу, женщина начинает свой день чаще всего с мюсли, она предпочитает салаты и овощные блюда и действительно уделяет время неторопливым трапезам. Архетипично женским можно назвать питание, которое мать-природа нам преподносит в виде даров. Зрелые фрукты и овощи достаются нам без особенной активности с нашей стороны. Нам – как собирателям – нужно только смотреть, найти и взять; наверное, поэтому женщины до сегодняшнего дня так любят ходить за покупками. Фермерам также нужно лишь посеять необходимые семена, чтобы мать-природа вырастила из них овощи и зерновые. Если мы позволим растениям естественно расти – лучше всего в пермакультуре, где многое растет вперемешку и дополняет друг друга, а не по-современному рядами, как солдаты, – то им нужны от нас только терпение и уход. А когда они достигнут зрелости, их плоды сами собой упадут к нам в руки.

В противоположность этому, там, где мы производим животный протеин и жир, активная деятельность человека сводится к мучению животных в современном животноводстве и, в конце концов, промышленному способу убийств. Тенденции очевидны: производство животного белка связано с гораздо большим количеством убивающих или, в любом случае, повреждающих приемов, в то время как в процессе выращивания растений производятся ухаживающие, более мягкие движения.

Вывод: взгляд на историю развития человечества также показывает: наши самые ранние предки питались, прежде – и часто исключительно, – растительной пищей.

Снова и снова рыбе уделяется особая роль среди источников животного белка. Конечно, верно то, что рыба в эволюции, а значит и генетически не так близка нам, как мясо млекопитающих. Это имеет преимущества, так как у нас меньше общих нейротрансмиттеров и гормонов. Кроме того, рыба, по крайней мере, из холодных вод, содержит много жирных аминокислот омега-3, которые улучшают текучесть нашей крови. Это преимущество развилось у рыб в холоде антарктических морей за долгие века эволюции, и мы можем воспользоваться им. Это выглядит более естественно и лучше, чем разжижать кровь с помощью таких химических веществ, как маркумар или ацетилсалициловая кислота. Но еще лучше было бы, конечно, привести в движение нашу собственную жизненную энергию, которую символизирует кровь, в переносном смысле при помощи соответствующей активизации жизни. Эти основания склоняют, конечно, и таких в остальном убежденных веганцев, как Билл Клинтон, время от времени употреблять рыбу в пищу. Однако можно и возразить тем, что рыба в «Китайском исследовании» зарекомендовала себя не лучше, чем прочий животный протеин.

Вообще, при потреблении рыбы слишком мало внимания уделяется вопросу о содержании вредных веществ, поскольку рыбы, в отличие от большинства прочих поедаемых животных, сами едят мясо. В результате, пищевая цепь удлиняется, и при этом увеличивается риск поглощения таких вредных веществ, как, например, ртуть или радиоактивные осадки.

Жирные кислоты омега-3 из растительной пищи на 100 г[84]

В действительности мы можем получать жирные кислоты омега-3 и из растительных продуктов и, более того, в концентрированной форме, если нам не хватает источников ежедневного питания и не удается мобилизировать достаточно сил на реке жизни.

Вывод: рыба – не альтернатива, не говоря уже о высоком содержании в ней вредных веществ.

Рыбак сегодня в такой же ничтожной мере является рыбаком, в какой крестьянин является крестьянином. Оба опустились до фабричных рабочих – на фабриках, где чаще всего речь идет о деньгах и эффективности. Старые красивые картинки с романтическими лодками и уютными крестьянскими подворьями остались лишь для ностальгического обмана потребителей. В действительности уже давно идет война против рыб и кур, индюшек и свиней. Все это называется промышленным содержанием скота. Это война не только против животных, она еще и вызывает совершенно реальные войны внутри нас в виде инфекций, и эти войны все чаще играют против нас самих. Это «гражданские войны» аутоиммунных заболеваний.

Мы закончили предыдущую, первую часть книги на теме рыб и продолжаем эту тему во второй части, посвященной страданиям животных. В настоящее время рыбу или ловят при невыразимых условиях, или разводят неописуемыми методами. Вскармливаемые той же самой костной мукой, которая сводила с ума коров, в тесноте так называемых аквакультур, они в рекордное время достигают рекордного веса. Падеж, составляющий 10–30 % у лосося, выращенного в искусственных условиях, считается нормальным. Скрывающееся за этим страдание – что это означает, когда до трети лососей падет при таком виде разведения и несмотря на массивное применение антибиотиков – эти цифры, естественно, не отражают. Если заглянуть в такой загон, то всегда можно увидеть в нем несколько плавающих мертвых рыб. Лососи, по сути, одиночки, и одно только присутствие огромного количества сородичей подвергает их крайнему стрессу и делает беззащитными перед болезнями.

Поэтому в рыбий корм, наряду с красителями для достижения желаемого розового цвета мяса, им вместе с тем подмешивают и соответствующие медикаменты.

С другой стороны, дикий лосось встречается все реже и поэтому становится более дорогим, ведь мы радикально и полностью вылавливаем рыбу из морей и озер. Растущая часть популяции поступает в загоны, а прилов и отходы перерабатываются в рыбную муку. По сути, те виды рыбы, которые невкусны для людей, ловятся в качестве корма для разводимой рыбы и, таким образом, не достаются диким рыбам.

Исследователи, которые беспокоятся о продолжительности ловли рыбы, как например, ученые из университета Бритиш Коламбия, создали в этой связи понятие истребительной войны. Современные промысловые суда в открытом море действительно работают с боевой техникой. С помощью эхолота и радара косяки рыб выслеживаются так же, как раньше выслеживали вражеские подводные лодки; их преследуют при помощи GPS, глобальной системы навигации, и вылавливают такими методами, которые бы и во время войны не вошли в Женевскую конвенцию.

Кроме того, некоторые виды тунца, который сервируется в милых маленьких порциях в популярных блюдах суши, находятся под угрозой вымирания. Следовательно, очень скоро нам все равно придется прекратить их есть. И если мы это сделаем сразу, то эти виды хотя бы смогут выжить. Тот, кто ест тунца, взваливает на свою совесть еще и жизни большого количества дельфинов, которые плачевно погибают в сетях.

Даже с экономической точки зрения рыболовство можно назвать только слабоумием. Более 90 % североморской трески вылавливается до времени размножения. Больше всего впечатляют цифры так называемого прилова. При ловле креветок 80–90 % всего улова составляет прилов. С тяжелыми повреждениями или мертвые, эти создания, среди которых немало видов, находящихся под угрозой исчезновения, выбрасываются за борт или же перерабатываются в рыбную муку.