Читать онлайн «Страницы олимпийского дневника». Страница 23

В клубе были залы для танцев, для отдыха, для чтения. Там всегда можно было найти свежие журналы и газеты, в том числе и советские.

В кафе подавали бесплатно мороженое, кока-колу, чай.

В Олимпийской деревне был свой театр, где давались концерты, демонстрировались фильмы. Особенно большим успехом пользовались советские ленты, и я помню, с каким напряжением, буквально затаив дыхание, смотрел зал картину, посвящённую советским космонавтам. Чтобы не мешать товарищам, бразильские и американские баскетболисты уселись в проходах на полу.

Разумеется, для олимпийцев существовала не только духовная пища, но и пища просто. Два огромных столовых блока, каждый в четыре зала, обслуживали жителей деревни. 306 поваров, 530 официантов, 33 метрдотеля, все взятые из лучших отелей, трудились в этих столовых.

Советские спортсмены питались в столовой, носившей поэтическое название «Сакура» (вишня). У входа нас встречали приветливые девушки, старательно выговаривавшие: «Здравствуйте!» — и ослеплявшие блеском улыбок. К концу нашего пребывания девушки сделали значительные успехи в русском языке: кроме «здравствуйте» они уже говорили «доброе утро», «добрый вечер» и даже, с лёгкой руки неизвестного шутника, «приветик». Кормили японцы хорошо, хотя и не так разнообразно, как австралийцы и итальянцы. Недалеко от советской столовой находилась столовая французов и итальянцев.

Согласно карантинно-таможенным правилам каждая страна имела право (и притом только через иокогамский порт) ввезти в Японию 3 тонны овса, 5 тонн сена и 2 тонны отрубей. Разумеется, для лошадей. И хотя единственную золотую медаль французы получили как раз в конном спорте, они не воспользовались своим правом ввезти в Японию овёс и сено. Зато они привезли собственные соусы и приправы, которые в часы обеда выставлялись на столы. Дабы итальянцы, питавшиеся, как я уже сказал, в одной с французами столовой, ненароком не прихватили чужого, у приборов стояли маленькие французские флажки. Чтобы не ронять престижа, итальянцы немедленно выписали свои приправы и поставили рядом свои флажки.

Французская делегация была единственной, нарушившей одно из основных «Правил поведения в Олимпийской деревне», гласившее: «Категорически запрещено проносить и даже давать нюхать спортсменам алкогольные напитки». Французы были единственными, на чьих столах во время обеда высились бутылки с красным вином.

Церемония официального открытия Олимпийской деревни состоялась 15 сентября с большой торжественностью. Более 1300 официальных лиц присутствовали на ней.

Под звуки фанфар были подняты на мачты флаги стран-участниц, Токио и олимпийский флаг. (К слову сказать, на всех церемониях Олимпиады флаги поднимались и опускались около ста тысяч раз.) Президент Организационного комитета игр Дайгоро Ясукава, государственный министр олимпийских дел (был такой в японском правительстве) Иширо Коно и другие произнесли речи, после чего все были приглашены в столовую «Фудзи», чтобы «попробовать высококалорийный обед для атлетов». В заключение состоялась экскурсия на автобусах с целью осмотреть сооружения, дополнительно построенные в деревне «исключительно на средства, полученные от продажи олимпийских марок», как гласили таблички, вывешенные у всех тринадцати входов.

Но когда проходила эта церемония, спортсменов в деревне ещё не было. Когда же они стали прибывать, то каждый раз, как очередная делегация занимала отведённый ей сектор, устраивался торжественный подъём флага этой делегации.

Подъём советского флага был особенно впечатляющим. Чёткий строй наших спортсменов и спортсменок, одетых в русские вышитые рубашки и платья, песни, которые они пели, маршируя от своей резиденции к главной площади деревни, где проходила церемония, вызывали всеобщее восхищение. Японцы, обслуживавшие деревню, другие спортсмены провожали нашу колонну аплодисментами.

Советская делегация вызывала особый интерес. К нам в гости приехало множество журналистов, гостей, представителей различных организаций. Все хотели задать вопросы, поговорить, пригласить к себе. И советские спортсмены, как бы ни были заняты, никогда не отказывали. Они выступали в университетах, в школах, бывали в гостях у рабочих и служащих, ездили даже в другие города. А после Игр около тридцати наших легкоатлетов, гимнастов и дзюдоистов остались по приглашению Генерального совета японских профсоюзов для участия в Первой рабочей спартакиаде Японии.

За время олимпиад у наших делегаций сложились свои традиции. Как и на каждых играх, тем, кто отмечал в Токио свой день рождения, преподносили торт, такой же торт ждал победителей. Не успевал новый чемпион вернуться в расположение деревни, как на стенах уже появлялись приветственные плакаты. А на следующий день в торжественной обстановке вручался значок заслуженного мастера спорта. Есть что-то удивительно тёплое и сердечное в той атмосфере, в какой пребывают наши делегации на олимпийских играх. Общая радость побед и поддержка после поражений, напряжённое «боление» за товарищей, забота о тех, кто сегодня выступает, какое-то единое дыхание, на котором живёт делегация.

Охваченные пылом спортивных сражений, ещё не остывшие после трудного дня, со щитом, а то и на щите, возвращаются к вечеру участники и, не успев переодеться, поесть, уже бегут за новостями, бурно радуясь победам товарищей, переживая неудачи…

Тот, кому посчастливилось пожить в Олимпийской деревне, вряд ли когда-нибудь забудет эти дни. И не будет преувеличением сказать, что жизнь деревни — барометр самих Игр.

Недаром президент Оргкомитета Игр Дайгоро Ясукава на церемонии открытия деревни сказал: «Ключ успеха Олимпийских игр в первую очередь зависит от успеха Олимпийской деревни».

Что ж, японцы могут поздравить себя с успехом. И Игры, и деревня, и город оказались на высоте.

Действительно, на чрезвычайном заседании исполкома Международного олимпийского комитета было единогласно принято поистине беспрецедентное решение: никогда ещё Олимпийский кубок, Олимпийский диплом за заслуги и Кубок Бонакосса не присуждались одновременно за организацию Олимпийских игр.

На этот раз Олимпийский кубок был присуждён городу Токио в награду «за усилия и беспримерный энтузиазм», продемонстрированные руководителями и населением во время подготовки Олимпийских игр. Город был удостоен этой награды в знак признания «эффективности заслуг, которые он оказал любительскому спорту, и вклада в развитие олимпийского движения».

Действительно, как уже говорилось, токийцы всё поставили на службу Играм.

В общей сложности их обслуживали около 5,5 тыс. человек, 12 самолётов, 72 корабля и катера, 750 автомобилей и более 800 аппаратов телекоммуникаций.

Это, так сказать, официально. В действительности же число людей, так или иначе причастных к обслуживанию Игр, было неизмеримо больше. Я уже упоминал о тысячах добровольцев-переводчиков. Было выделено дополнительно 4000 специальных полицейских регулировщиков; только олимпийский теле- и радиоцентр обслуживало около полутора тысяч технических работников. Приблизительно 1700 врачей и 2500 сестёр составляли олимпийский медицинский корпус (это не считая тех, кого делегации привезли с собой) и т.д.

Ну и, наконец, пресса.

Могучий отряд радио- и телекомментаторов, журналистов и репортёров, кино- и фотокорреспондентов, переваливший за 3000 человек, информировал мир о ходе Игр.

В Токио ежедневно печатается 5 миллионов экземпляров газет, немногим менее одной пятой всех выходящих в стране. Каждая газета имеет 10–12 страниц. Вечерний выпуск чуть меньше, воскресный чуть больше. Обычно 37 процентов площади японских газет, как уже говорилось, занято рекламой, 28 процентов — политической, экономической и социальной информацией, 15 процентов — культурой и искусством и 5 процентов — спортом.

Однако Олимпийские игры — событие и политическое, и культурное, и, само собой разумеется, спортивное. Поэтому не удивительно, что во время Игр газеты отводили спорту добрую половину своих страниц.

В Токио работает семь радиостанций: четыре — частные, две — государственные и одна — принадлежащая американским вооружённым силам. Вещание идёт с 5 утра до 2 часов ночи. Телевизионных станций насчитывается шесть: четыре — частные и две — государственные. Ежедневно идут и цветные передачи.

Радио- и телепередачи об Играх осуществлялись с 600 точек, расположенных в 26 местах проведения Игр. 100 телекамер, 13 передвижных станций, 8 специальных установок для видеозаписи и 6 телекамер для цветного телевидения (на трассе марафонского бега) обеспечивали телепередачи. Что касается радиорепортажей, то их вели 400 комментаторов на 21 языке.

Телевидение достигло в Токио высокого уровня. В городе насчитывается около 5 миллионов телевизоров. Много портативных автомобильных и больших цветных аппаратов, установленных в кафе и ресторанах, в холлах гостиниц и магазинах. Многие журналисты, сидя на соревнованиях, например, по боксу, имели рядом с собой один, а то и два переносных маленьких телевизора, с помощью которых следили одновременно за соревнованиями, скажем, по лёгкой атлетике и борьбе.