Читать онлайн «Могущество и бессилие компьютера». Страница 8

Например, в США крупные заводы простаивают как минимум 80 дней, средние — более 104, малые — более 125 дней. Соответственно средняя продолжительность полной работы в течение рабочего дня составляет 22 часа на крупных заводах, 10,8 часа — на средних и 8 часов — на малых.

В ближайшие 10—20 лет должна произойти радикальная перестройка организации трудовых процессов на производстве. При этом основная масса рабочих будет занята лишь в первую смену, когда они будут налаживать робототехнические комплексы, а выпуск продукции будет осуществляться главным образом во вторую и третью смены на заводах любого размера. Это даст возможность повысить выход продукции на крупных предприятиях в среднем на 30%, на средних — на 200, на мелких — на 330%. Компьютеризация диспетчерской службы производства позволит в дополнение к этому снизить простои, связанные с ремонтом и техническим обслуживанием оборудования.

Второй по величине эффект может быть получен за счет сокращения времени изготовления продукции и уменьшения количества готовой продукции, хранящейся на складах. Это может быть достигнуто исключительно за счет улучшения организации производства в условиях компьютеризации. По данным хронометража, сейчас любое изделие находится в процессе своего изготовления на станках только 5% времени. Остальное время уходит на передачу с одного станка на другой, хранение на промежуточных складах и т. п. Синхронизация работы всего комплекса оборудования должна внести существенный вклад в повышение эффективности производства.

Но эти преимущества компьютеризованного производства возникают только в условиях нормального, стабильного его функционирования. Наиболее же ценным для капиталиста в компьютеризованном и роботизированном производстве является его гибкость, которая стала в современных условиях важнейшим фактором конкурентной борьбы. От того, как быстро может та или иная компания перестраивать выпуск продукции, зависят ее прибыли, а иногда и само существование. Раньше фирмы стремились выпускать как можно дольше изделия определенного типа, поскольку дорого обходилась переналадка оборудования. Изменения в моделях носили в основном косметический характер. Основным фактором, определяющим снижение издержек производства, была экономия на масштабах производства.

Гибкая автоматизация дает возможность на одних и тех же площадях производить разную по своим характеристикам продукцию. Но гибкость важна и имеет смысл там, где существует потребность в быстрой реакции на изменение внешних и внутренних условий производства. Поэтому центр конкурентной борьбы переносится из сферы организации производства и борьбы за снижение издержек в сферу манипулирования рынками и продуктами. И следовательно, широкое распространение «фабрик будущего» приведет не столько к росту эффективности общественного производства, сколько обострит борьбу за потребителя, усилит внешние, показные элементы конкуренции (реклама, мода, неоправданно быстрая сменяемость моделей и т. п.). И значительный положительный толчок развитию общественного производства, который могут дать «фабрики будущего», будет растрачен впустую.

Как же относятся к идее «фабрики будущего» рабочие и высший управленческий персонал — менеджеры? Рабочим «фабрика будущего» представляется в виде производства, в котором машины вытеснили полуквалифицированных и неквалифицированных рабочих. Управляют же этими машинами с командных пунктов специалисты. Вполне естественно, что отношение рабочих к роботизации отрицательное. Руководители и конструкторы же считают, что «фабрика будущего» будет целиком управляться машинами, а это создаст опасность увольнения и для «белых воротничков». Следовательно, и они относятся к «фабрике будущего» настороженно. Эти взгляды отражают в какой-то степени неопределенность в оценках того, каким путем будет идти автоматизация и какие социальные последствия она вызовет.

Внедрение автоматизации идет сейчас по двум направлениям: роботизации и создания гибких производственных систем; внедрения компьютеризованных систем проектирования и управления производством. Однако для того чтобы производство целиком действовало в автоматическом режиме, необходимо внедрение целой серии промежуточных систем, которые пока не получили соответствующего развития. Создание всего комплекса автоматизированных систем и их объединение в одном гибком производственном механизме — дело не одного дня. И эта задержка связана прежде всего с тем, что существующий механизм управления фирмой, который создавался в соответствии с принципами традиционного менеджмента, не может без изменений продолжать выполнять свои задачи. Нужна перестройка самого управления.

Она обусловлена необходимостью перехода к новому типу разделения труда, при котором главным является не однородность технологических операций, а логическая завершенность выделяемого этапа производственного процесса.

Сегодня работник, обслуживающий обрабатывающий центр, в который входят несколько станков с числовым программным управлением и робот, отвечает не за выполнение отдельной операции, как это было прежде, а за полную обработку детали, узла и соответственно за качество получаемых результатов. Переход от конвейерного производства к гибкой автоматизации сделал эту тенденцию повсеместной. Сложность технологического процесса, контролируемого одним рабочим, неизмеримо возросла.

В результате морально устаревают многие базовые представления об организации управления производством, которые создавались с ориентацией на технологическое разделение труда.

Отсутствие единой теории и наличие множества противоборствующих школ в современном буржуазном менеджменте ведет к тому, что он не в состоянии ответить на один из центральных вопросов современного состояния компьютеризации: какие изменения в управлении производством будут иметь место? Предлагается лишь вести активные эксперименты в области использования «человеческого потенциала», гибких форм организации и т. п. Главной же задачей дня объявляется необходимость ломки традиционных представлений о принципах управления производством. Радикальные изменения в социальных установках как работников, так и менеджеров, по определению Национального научного фонда США, есть не что иное, как культурная революция.

Необходимость такой культурной революции обусловлена различными причинами. Наиболее явной является так называемый психологический барьер у менеджеров. У них с годами выработался определенный стереотип мышления и поведения, соответствующий принципам массового производства. Этот стереотип из года в год воспроизводился всей промышленной системой, системой образования, средствами массовой информации и т. п. Роботизация и компьютеризация поставили вопрос о необходимости его замены и выработке нового. Но профессиональные менеджеры не готовы в настоящее время работать в системе, в которой ответственность и власть четко не зафиксированы и определяются главным образом их собственной квалификацией и техническими знаниями, а не положением в иерархии. Они привыкли применять готовые решения к стандартным ситуациям, а не относиться к делу творчески. В условиях широкого внедрения ЭВМ и гибких автоматизированных систем решение стандартных проблем возьмет на себя техника. Что же касается творчества, то современные менеджеры не могут, как правило, целиком взять на себя этот труд. Поэтому существующее положение не может послужить основой для разработки систем управления на «фабриках будущего».

Дело доходит до того, что многие из тех, от кого зависит успех внедрения автоматизации, довольно успешно блокируют любые эффективные шаги в этом направлении. Самыми активными противниками роботизации стали сами управляющие. Вот почему, несмотря на огромный потенциал новой технологии, глубина проникновения ее в американский бизнес пока незначительна.

Чтобы изменить такое положение, необходима перестройка «философии менеджмента». Так, в традиционном менеджменте стабильность организационных структур, форм и методов управления рассматривалась в качестве важнейшей предпосылки эффективности. В современных же условиях способность к адаптации становится одной из основных характеристик хозяйственных организаций, залогом их высокой эффективности. Поэтому роль ЭВМ не в том, чтобы автоматизировать какие-то информационные процессы, а в том, чтобы сообщить организации новые свойства — расширить ее способности к организационному обучению, то есть способности накапливать правила поведения в сложных ситуациях и действовать в соответствии с ними. Главный экономический эффект, считают специалисты, будет достигаться не столько за счет экономии живого и овеществленного труда при производстве единицы продукции, сколько за счет радикальных изменений в экономическом поведении фирмы. В частности, почетный профессор Гарвардского университета У. Скиннер отмечает, что новая информационная технология создает реальную базу для полной реализации принципов стратегического управления, которое в настоящее время практикуется компаниями лишь в очень урезанной форме. Основные решения, которые сейчас относят к категории стратегических, связаны с выбором рынков, с финансовой политикой, а также слияниями и поглощениями более мелких фирм. Производство как одна из наименее динамичных, стабильных функций не охватывалось механизмами стратегического управления.