Читать онлайн «История Древнего мира, том 1. Ранняя древность». Страница 51

Попыткой обобщения географических знаний является нововавилонская «карта мира», где земля изображена в виде плоскости, пересеченной реками Евфрат и Тигр, сбегающими с северных гор, и со всех сторон окруженной Мировым океаном, на поверхности которого она, видимо, мыслилась плавающей; по ту сторону океана — острова, посещавшиеся лишь в древности мифическими героями. Предполагалось, что океан был окружен «Плотиной небес», а на ней покоилось несколько (три или семь) небесных сводов; под землей находилась преисподняя. Но географический кругозор вавилонских купцов-практиков был гораздо шире сохранившейся карты: уже в III—II тысячелетиях им была известна Индия, хотя позже путь в нее был временно утерян; к I тысячелетию до н.э. месопотамцы знали Эфиопию (Куш) и Испанию (Тартесс), а также, судя по некоторым косвенным данным, Грецию, Среднюю Азию и снова Индию.

Еще одной побудительной причиной для развития некоторых отраслей познания были — как ни странным это кажется теперь — культово-магические представления и практика. В нуждах культа разрабатывалась, например, музыкальная гармония (учение о ладах, длине струн). Среди множества ритуально-магических текстов, вошедших в вавилонский письменный канон, были и заклинания, составленные для жрецов-знахарей и гадателей. Но и занятия лженауками могли в конечном счете приносить известную пользу. Гадатели записывали, а позже переписывали в огромные своды «предзнаменования», т.е. наблюдения за природными явлениями, за поведением людей и животных, над формой овечьей печени при жертвоприношениях, над замеченными необычными особенностями анатомии людей и животных (рождение уродов) и т.п.; такие наблюдения увязывались по принципу «после этого, значит, возможно, поэтому» с определенными событиями в жизни людей и государства. Ни одно сколько-нибудь значительное действие, предпринимаемое царем (да, вероятно, и частными лицами), не начиналось без предварительного гадания (С верой в подобные «предзнаменования» связан обычай сажать на престол «подменного царя» из сумасшедших или преступников на то время, когда истинному царю предвещается беда, а также, по-видимому, во время одного из коронационных обрядов, когда верховный жрец бил даря по лицу (таков был обычай по крайней мере в поздней Вавилонии)). Из записей таких «предзнаменований» вавилонянами были извлечены первые исторические обзоры важнейших событий прошлого, память о которых пытались также поддерживать с помощью обычая царей оставлять описания своих деяний (они записывались на камне либо, чаще, на глиняных конусах или цилиндрах, помещавшихся под фундаментами дворцов и храмов, с тем чтобы они были в будущем найдены при сносе здания), а из записей астрономических и метеорологических наблюдений, сначала чисто эмпирических, впоследствии, уже в I тысячелетии до н.э., развились не только астральные культы и астрология, но и вычислительная астрономия: теория видимых лунных и планетных движений, предвычисление лунных затмений. Однако уже раньше, еще до середины II тысячелетия до н.э., были выделены созвездия, наблюдались движения планет и т.д. Сравнительно высокое развитие именно астрономии было, возможно, связано с особенностями употреблявшегося лунного календаря. Первоначально каждое государство-город имело свой календарь, но после возвышения

Вавилона на всю страну был распространен принятый в Вавилоне календарь Ниппура. Год состоял из 12 лунных месяцев, имевших 29 или 30 дней (поскольку период смены фаз луны равен приблизительно 29,5 суток). Из-за того что солнечный год длиннее лунного приблизительно на 11 дней, для устранения этого несоответствия вводился (со старовавилонского периода — по всей стране одновременно) дополнительный месяц, однако твердые правила относительно его вставки были установлены лишь в середине I тысячелетия до н.э.; во II тысячелетии до н.э. високосные месяцы вставлялись по усмотрению царской администрации, и нередко, вероятно, с целью увеличить поступающие поборы. Однако в любом случае необходимо было сообразовываться с реальными временами года, а действительная величина расхождения года лунного с солнечным могла быть установлена лишь путем астрономических наблюдений.

Вместе с клинописью вавилонские науки — и лженауки — были занесены во все страны Передней Азии; но с течением времени, особенно после вымирания клинописной грамоты, многие научные открытия вавилонян (например, в области математики, химии) были утеряны и впоследствии открывались заново; однако греческая и италийская (в первую очередь этрусская) культура кое-что заимствовала и у вавилонян, как из наук, так и из лженаук (например, «науку» о гадании по печени), хотя, по-видимому, не непосредственно, а через Финикию и Малую Азию. Но с поздневавилонской астрономией (IV—II вв. до н.э.) греческие ученые знакомились и непосредственно, и она оказала на них заметное влияние; исторические знания ванилонян были переданы грекам вавилонянином Беросом (ок. 290 г. до н.э.), составившим также по-гречески историю своей страны. Шуморо-вавилонская система мер и весов легла в основу многих метрологических систем древней Передней Азии и оказала косвенное влияние на греческую метрологию, а шестидесятиричная система счета через вавилонских и греческих астрономов дошла и до нашего времени: именно этой системой мы пользуемся и сейчас, когда оперируем градусами, минутами и секундами.

Раздел составлен Дьяконовым И.М.

Вавилонская литература.

Основные памятники вавилонской литературы (и искусства) относятся уже ко второй половине II и к I тысячелетию до н.э. Однако проблемы датировки литературных памятников очень далеки от разрешения, и сейчас еще трудно делить аккадоязычную литературу на старовавилонскую, средне- и нововавилонскую. Поэтому мы здесь будем рассматривать ее в целом(Значительная часть известных нам памятников вавилонской литературы происходит из ассирийских хранилищ табличек: царя Ашшурбанапала (VII в. до н.э.), храма бога

Ашшура (ХИ—IX вв. до н.э.) и др. Памятников собственно ассирийской литературы известно оченьь мало.).

Та же э-дуба, которая положила начало шумеро-вавилонской пауке, создала и шумеро-вавилонскую (но в первую очередь именно шумерскую) литературу: большинство произведений аккадской литературы были сложены семьями наследственных писцов в основном уже во второй половине II тысячелетия до н.э. и по большей части относятся к «второму ниппурскому потоку традиции».

Аккадские литературные памятники — это уже литература в собственном смысле слова, новая, самостоятельная отрасль художественного творчества. Конечно, и аккадскую литературу продолжают лимитировать размеры глиняной плитки, но в лучших её произведениях конспективность сменяется лаконичностью, некоторая рыхлость построения шумерских произведений, державшихся главным образом на однообразных повторах, — стройной композицией.