Читать онлайн «Роман Арбитман: биография второго президента России». Страница 7

Историки М. Такер и К. Исигура дружно сходятся во мнении о том, что кандидатура баснописца Сергея Михалкова как автора нового текста гимна (вместо прежних стихов В. Жуковского) была предложена администрацией президента, чтобы утихомирить коммунистов и всех тех, кто ностальгировал по СССР. «Правда, — с иронией замечает в этой связи А. Колесников, — каков был михалковский гимн в полном виде, публика так и не узнала (по слухам, там присутствовали слова «орел», «знамя», «время», «пламя», «племя» и др.). Роман Ильич, получив текст, быстро понял, что сам он выучить его не в силах и нечего мучить других. А потому распорядился оставить только первую строчку, разрешив вместо остальных петь «ля-ля-ля»; выход и простой, и мудрый».

Как все мы теперь знаем, окончательный вариант выглядит так: «Боже, страну храни, / Ля-ля-ля-ля-ля-а-а,/ Ля-ля-ля-ля-а-а,/ Ля-ля-ля-ля-а-а-а-а!». Это первый наш гимн, слова которого не требуют заучивания. «Президент принял нетривиальное, но эффективное решение, — имел мужество признать депутат Госдумы от КПРФ Василий Шандыбин. — Хоть мы и оппонируем компрадорам и комбатантам из Кремля, в данной ситуации вердикт Арбитмана отвечал фундаментальным интересам всех социальных страт…» Вторила парламентарию и экс-чемпионка мира по синхронному плаванью Мария Киселева: «Роман Ильич облегчил нам жизнь. Раньше исполнение гимна на пьедесталах почета было слабым звеном в процедуре награждения наших олимпийцев, а теперь мы можем петь в полный голос». Как видим, истоки некоторых судьбоносных решений президента Арбитмана и впрямь находятся в его школьном прошлом.

А теперь возвратимся обратно в 70-е — во времена учебы героя нашей книги. Каким же был юный Рома в школе? Оппоненты Романа Ильича часто и с удовольствием цитируют главу «Ромочка — молодой негодяй» из мемуаров писателя-эмигранта Эдуарда Тополя, закончившего ту же саратовскую школу № 37. Бойкое перо Тополя очерчивает на редкость отталкивающий образ маленького зазнайки, зубрилы и отличника, которого-де соученики частенько поколачивали за вредность, а он, в свою очередь, беспрестанно жаловался на одноклассников завучу; при этом сам же втихую не стеснялся обижать всех тех, кто младше него, и, кроме того, мучил кошек, гонял собак, дергал за косички девочек и швырялся камнями в голубей. Поскольку перед нами — хитроумная смесь воспоминаний с беллетристикой, а будущий президент носит тут прозрачную фамилию Панцерман, автора невозможно обвинить в клевете. Досадно, однако, что некоторые биографы Арбитмана, в том числе А. Филиппов, предпочли довериться сочинителю, хотя простейшее сопоставление дат (Тополь перешел из бакинской школы в саратовскую только в сентябре 1979 года, когда Арбитман уже два месяца как сдал выпускные экзамены) лишает автора права называться очевидцем и переводит его в разряд мистификаторов.

Значительно большего доверия заслуживают воспоминания подлинных одноклассников будущего российского лидера (часть этих текстов вошли в двухтомный сборник «Годы учения Романа Арбитмана», а некоторые хранятся в школьном архиве). Среди тех, кто проучился бок о бок с Романом Ильичом от первого до десятого класса, есть немало уважаемых людей, известных далеко за пределами Саратова: популярный адвокат Леонид Гейзин, ветеран афганской кампании генерал-лейтенант Сергей Волков, член-корреспондент РАН Марина Мореханова, вице-президент Российской торгово-промышленной палаты Сергей Степаненко, книгоиздатель Вадим Назаров, лауреат Пушкинской премии, ныне живущий в Киеве детский поэт Евген Клюев, известный тренер-тяжелоатлет Борис Шахмурадов и еще многие другие — врачи, учителя, бизнесмены, менеджеры и пр.

Все одноклассники, не сговариваясь, по-доброму рассказывают о бывшем соученике. Конечно, здесь тоже не обходится без легких гипербол — уже со знаком «плюс». Скажем, рассказ С. Степаненко о том, как шестиклассник Рома сумел «отменить» трудную контрольную работу по математике, больше похож на анекдот (якобы Арбитман перед началом урока «завел математичку мудреным вопросом о какой-то заковыристой формуле и проговорил с ней без малого сорок минут, так что на контрольную не хватило времени». Что интересно, сам Арбитман будто бы потом признавался, что «формула ему приснилась и смысла ее он не знал, а математичке просто поддакивал, делая умное лицо…»).

Еще одна история в изложении Л. Гейзина и вовсе напоминает сказку: «В воскресенье мы собрались всем классом ехать в лес, но когда пришли на трамвайную остановку, началась гроза, и казалось, конца ей не будет. Мы уже хотели возвращаться по домам, но тут Арбитман вдруг сказал, что через семь минут дождь пройдет, — и угадал, минута в минуту…»). Этот же рассказ, кстати, можно найти и в других воспоминаниях одноклассников; остальные, правда, пишут не о чудо-прозорливости, а о том, что Рома был единственным, кто перед поездкой, вероятно, додумался прослушать прогноз погоды…

Нравится кому-то или нет, но главный герой мемуарной книги «Годы учения Романа Арбитмана» не соответствует избитому стереотипу отличника-зубрилы. Он участвует в футбольных матчах, не манкирует коллективными драками, прогуливает физкультуру, дает списать домашние задания, готовит приятелям шпаргалки по гуманитарным дисциплинам, проверяет диктанты у соседей по парте, а в случае острого цейтнота сам может написать за одноклассников сочинения на свободные темы. Две из таких работ — «Как я провел лето» (4 класс) и «Мое любимое комнатное растение» (6 класс) — хранятся сегодня в домашних архивах Е. Клюева и В. Назарова.

Среди тех, кому наш герой помогал с особенной охотой все десять лет учебы, была Лидочка Виноградова — первая и единственная любовь Романа Ильича. Меньше чем через год после выпуска они расписались в Октябрьском отделении ЗАГС города Саратова.

В этой главе нам придется, нарушив хронологию, забежать вперед, чтобы заранее расставить акценты и больше не отвлекаться на столь деликатную тему. Всякая публичная фигура, как водится, напоминает новогоднюю елку: чем выше рейтинг и внушительней масштабы, тем больше у окружающих возможностей понавесить всюду блестящих стеклышек, приляпать анилиновых липучек, мигающих гирлянд, пустышек в ярких обертках, мишуры и прочего мусора.

Отрясти с себя этот пестрый хлам бывает непросто. В особенности если учесть, что нынешние бульварные СМИ обладают богатыми техсредствами не только для выслеживания, высматривания и вынюхивания, но и для фабрикации компромата разной степени достоверности (хотя профессиональная экспертиза, безусловно, отделит факт от артефакта). Своими мишенями желтая пресса выбирает известных личностей, и наш герой — не исключение.

Пока Роман Ильич учился в университете, работал в школе и в редакции провинциальной газеты, он, естественно, не попадал под прицел жадных до «клубнички» таблоидов. Даже когда он стал министром в ельцинском правительстве, пресса не слишком любопытствовала насчет его privacy. Все кардинально поменялось в 2000 году. СМИ дружно накинулись на частную жизнь кандидата в президенты страны и, не обнаружив ничего интересного, запустили сразу несколько заводиков по производству слухов и сплетен.

Увы, нам придется так или иначе упоминать эти «версии». Но прежде напомним общеизвестное и неоспоримое: восемнадцатилетний Роман Ильич вступил в законный брак 26 апреля 1980 года. 1 января 1981 года у его супруги Лидии Алексеевны родился сын Родион, 2 мая 1982 года — второй сын, названный Марком, 10 июня 1985 года на свет появилась дочь Валерия, и, наконец, 25 октября 1987 года — младший сын Денис. Не существует юридически доказанных сведений о каких-либо гражданских браках второго президента России или его побочных детях, которые могли бы подтвердить свое родство с Арбитманом результатами анализа ДНК.

Роман Ильич не принадлежал к числу лидеров, чьи имена то и дело мелькали на страницах мировой бульварной прессы в рубрике «Скандалы»: поводов не находилось. В отличие от экс-президента Израиля Моше Кацава наш герой никогда официально не обвинялся в sexual harassment. В отличие от Джона и Роберта Кеннеди, Роман Ильич не поддерживал никаких внеслужебных отношений с киноактрисами. Громкого развода и поспешного брака а-ля Николя Саркози в его биографии тоже не было.

За все восемь лет президентства, пока Арбитман находился в зоне особо пристального внимания прессы, не зафиксировано ни одной публичной ссоры супругов, ни одного мало-мальски серьезного проступка, инкриминируемого их детям (максимум — окно в школе, разбитое тринадцатилетним Денисом во время игры в баскетбол в июне 2001 года; отец мальчика немедленно принес извинения и оплатил работу стекольщика). В природе нет — и быть не может! — подлинных документов, уличающих Арбитмана в супружеской неверности, склонности к разнообразным перверсиям и прочих грехах, обожаемых нынешними глянцевыми изданиями.