Читать онлайн «Абракадабра». Страница 27

Составленный в авральном порядке генеральный план затем тщательно рассматривался на всех партийных уровнях вплоть до первого секретаря крайкома, где начальство с ученым видом вносило свои существенные замечания. Замечания, также в авральном порядке, подрабатывались соответствующими службами, после чего план бережно укладывался в сейф главного архитектора города с грифом «Секретно» (чтобы, не дай Бог, не узнали вражеские лазутчики). На этом первая и последняя стадии реконструкции заканчивались.

Вообще о планах можно говорить много и написать не одну книгу. Это особая тема. План в нашем плановом социалистическом хозяйстве играл наиогромнейшую роль. Поэтому мы все‑таки сделаем небольшое лирическое отступление и немножко расскажем о планах.

Поэма о планах.

Планы в нашей стране исчислялись миллиардами. Сетка из этих планов и даже не сетка, а мощная плотная масса чудовищным спрутом покрывала всю шестую часть земной суши. Планами были пронизаны все грани нашей жизни, каждая клеточка нашего мозга. Планы впитывались в нашу кровь с молоком матери и передавались в следующие поколения через хромосомы родителей.

Планы подразделялись по размерам, по времени и пространству, по возрасту и полу, по весу, значимости, направлениям действия, географии и еще по многим, многим разделам.

Планы были маленькие, большие, громадные, обширные, охватывающие, захватывающие, захватнические, часовые, ежедневные, декадные, недельные, месячные, квартальные, годовые, пятилетние, семилетние, двадцатилетние, перспективные, непрерывные, легкие, тяжелые, подъемные, неподъемные, встречные, мудрые (эти в сочетании только со словом «партия»), наглядные, секретные, стабильные, текущие, реальные (относится только к планам партии), блистательные и фантастические (у нас) и нереальные фантастические (у них).

Планы подразделялись по званиям — заводские, фабричные, районные, городские, областные, краевые, республиканские, союзные, министерские, главковские, отраслевые, коллективные, личные, всеобщие. Планы доходили до всего: сверху вниз спускались планы набора в медвытрезвители, уничтожения мышевидных грызунов и тараканов, искусственного осеменения крупного рогатого скота замороженной спермой (отдельный план — незамороженной), планы кладки яиц от одной несушки и дойки молока от одной дойки, планы выращивания, посадки, уборки, перевозки, добычи, охвата мероприятиями, планы самих мероприятий, планы составления планов и так далее, и так далее. Были планы обновления, реконструкции, развития, ликвидации (например, казаков, кулаков, меньшевиков, церквей, священнослужителей и много кое-кого еще).

Планы обладали многими свойствами ощутимых физических тел — их резали, ломали, качали, перекачивали, расширяли, сужали, подбрасывали, перебрасывали, подтягивали, натягивали, недотягивали, снимали, вешали, подвешивали, навешивали, наваливали, подваливали, увеличивали, уменьшали, добавляли, разбавляли, утрясали, сжимали, растягивали.

Над планами трудились миллионы наших соотечественников: над ними корпели, потели, краснели, их делили, умножали, доводили, рассылали, досылали, приписывали, подписывали, обсуждали, рассматривали, утверждали, подтверждали, переутверждали, согласовывали, пересогласовывали. В общем, к слову «план» подходил любой глагол, вплоть до неприличного.

Планы должны были быть красивыми, поэтому их подправляли, приукрашивали, причесывали, подчесывали, подравнивали, подчищали, подгоняли, подрезали.

Планами вдохновлялись наши поэты и певцы: «Планов наше громадье!», «Мы рождены, чтоб планы сделать былью!» На демонстрации мы ходили с лозунгами: «Планы партии — планы народа!», «Все планы партии — в жизнь!», «Все намеченные планы — выполним и перевыполним!», «Пятилетний план — в четыре года!», «Все силы, волю и разум — на выполнение планов партии!» Сочинялись поговорки и пословицы: «Выполнил план — посылай всех куда‑то, а не выполнил — сам туда же иди!»

План в нашей бывшей социалистической стране был законом, а законы, как известно, нужно выполнять. Поэтому планы можно было только выполнять и перевыполнять, но ни в коем случае нельзя было не выполнять или недовыполнять. Посему на планы молились, их хвалили, проклинали, защищали, отстаивали, за них боролись и дрались. С планами мы рождались, умирали, пили, ели, мылись в бане и стояли в очередях за колбасой, по планам мы ходили в театры, кино, цирки и зоопарки.

За планами бдительно следила огромная когорта контролирующих, рукой водящих и направляющих органов: бригадиры, мастера, начальники цехов, директора, начальники главков, министры, райкомы, горкомы, обкомы, крайкомы, народные контроли, ревизионные комиссии, статистические органы и много кто еще.

За планы, с одной стороны, можно было получить почетный вымпел, Почетную грамоту, премию, звание «Ударник коммунистического труда», «Отличник пятилетки», медаль, орден, Звезду Героя. С другой стороны, от того же плана можно было заработать нагоняй, снятие стружки, выговор, строгий выговор с занесением в учетную карточку, последнее предупреждение, вызов на ковер, «приглашение» на бюро райкома, горкома, обкома, на народный контроль, исключение из партии, снятие с работы, а в определенные периоды нашей истории за планы и по плану могли посадить в тюрьму, сослать в лагерь, а то и запросто расстрелять.

От плана можно было также приобрести стресс, шок, сердечную недостаточность, инсульт, инфаркт (совсем не исключено, что резкий рост сердечно–сосудистых заболеваний в нашей стране произошел именно из‑за планов). Кроме того, здесь не исключаются паралич конечностей, общий паралич, геморрой, несварение и язва желудка. От непонимания важности планов можно было схватить политическую слепоту, административный политическую близорукость.

В общем, как говаривал старый и мудрый казак дед Кобзарь: «Раньш, до революции, всех мордував пан, а теперь мордуе Госплан». Поэтому главной задачей руководящих партийных органов в застойные времена было обеспечение выполнения планов. Но так как планы, особенно именно в застойные времена, были больше директивно–лозунговыми, чем реальными, так как в значительной степени не были подкреплены ни материальными, ни финансовыми ресурсами, то, естественно, они не могли быть и выполненными. И вот тут проводилась так называемая корректировка планов или, если говорить не по-научному, просто их уменьшение.

Для того, чтобы красиво отчитаться за выполнение планов райкома перед горкомом, горкому перед крайкомом и так далее, в родную матушку Москву перед концом каждого квартала, а также перед революционными праздниками 1 Мая и 7 Ноября направлялись с «сувенирными сумками» тысячи и десятки тысяч директоров заводов, фабрик, совхозов и прочих контор с задачей не приезжать домой, пока не снимешь план. И снимали, под страхом исключения из партии. Привозили новые планы, которые выполнялись. Но если сложить первоначальные планы и последующие, то, как говорят в Одессе, получались две большие разницы. Зато на демонстрации гордо несли лозунги: «Все наши планы — выполнили!»

А в целом желания всегда превышают возможности, поэтому большинство планов, отражавших только желания, оставались, как и планы реконструкции центра Зеленодара, на бумаге. А бывшего зампреда горисполкома Ковальчука однажды даже срочно отозвали из отпуска, вынули прямо из моря на заседание бюро Зеленодарского горкома КПСС и влепили выговор за то, что он усомнился в реальности наших планов, сам придумал и нахально внедрял в сознание многих людей, с которыми он работал, новую формулу экономики развитого социализма: «План хороший, факт хреновый!»

Но как бы мы ни критиковали наш плановый социализм, планирование — это, пожалуй, единственное, что взяли проклятые и загнивающие капиталисты от нашего социализма. Мы же сейчас, прийдя к «демократии», начисто отмели планирование и какое‑то управление экономикой и начали строить обыкновенный вульгарный капитализм первой половины девятнадцатого века. Это когда кто-то, получив каким‑то путем начальный стартовый капитал, ставил ларек или мастерскую из трех досок. Затем через одну или две генерации ларек становился супермаркетом, а мастерская — заводом. Наши же сегодняшние экономические законы действуют так, что, имея мощные простаивающие заводы и пустующие супермаркеты, мы лепим ларьки и мастерские из трех досок. А уж о реконструкции центров и городов и думать не приходится.

Но, наверное, хватит отступлений. Вернемся к нашим баранам, то есть не к губернаторам, а к нашему рассказу.

Новых губернаторов Зеленодарского края вскоре захлестывали главные задачи — госпоставки сельхозпродукции в «закрома Родины». О генеральном плане реконструкции центра Зеленодара как‑то забывалось. Тем более что средств на эти цели не было, в том числе и для переселения свыше двух тысяч семей с улицы Зеленой.