Читать онлайн «Том 5. Произведения разных лет». Страница 37

Но вслед за ним или в нем самом возникла интуиция — стремление к иной логике и порядку в самой основе ее движения — разделение прежней слитности вещей, для освобождения энергийной силы каждой; и в то же время — энергийная сила вводится для нового единства, не сливаясь друг с другом, но усиливая экономичность сил в преодолении бесконечного.

Через вселенский разум был<и> слит<ы> и спутан<ы> все элементы в обширные тела; таков был порядок возникновения и нашего земного шара, в нем был<о> закупорен<о> все, что ныне называем жизнею. Было все логически сложено.

Но жизнь восстала, интуитивное движение побудило встать все сложенное в ней, и это было первым началом интуитивного движения, шедшего от центра влево — вправо же шло все разумное сложение к наименьшему движению, к покою как разумной истине, как бы образуя ось, концы которой были: один — стихийным движением, другой — <направлен> к мертвой тишине-медлительности.

И когда в безначальном разум положил начало сложению, образуя миллионы шарообразных сундуков твердых, жидких, видимых и невидимых испарений, в которых тоже сложил числа единиц, в страхе и великим логическим основанием устрашил все и подчинил своему покою. Всему, что складывал, говорил логически, и все верило и лежало в покое, если восставала единица общей сложенн<ой> суммы, то все числа и единицы подымали недовольство, протестуя в нарушении покоя. Когда разумное видело неизбежность восстания тел, употребляло всевозможные ухищрения, укрывая истинный смысл восстания, превращая всякое движение в целелогичное дело, необходимое себе для своего — никто не мог видеть цели истинной своего движения, — <она> был<а> скрыт<а> за логической стеной и недоступн<а>.

Разум, скупец, боится растерять суммы сложенных в вещах — сложенных в земном шаре, он сел на крышке и повис в пространстве. Но Интуиция зародилась в каждой отдельной единице, <в> каждой пылинке единицы и повелела им расти и двигаться, и вылезло все из земли, растет и бежит, и нет силы разуму покорить движение и распыление, нет спасения целолитому телу, некогда сложив-ше<му>ся через разум, но тела бегут, перестраиваются в новый вид, и вид их изменяется в силу ускоренности бегства, преображается в ско<ро> бегущие формы. И каждая форма видит цель в пути своем, себеудобство, и думает, что ради этого бежит и изменяется. И потому не ясно, подсознательно многим кажется действо, ибо Разум поставил заслону целесообразного логизма и не допускает по-за пределы интуитивного новообразованного сверх-разума новой целесообразности, у которой разум будет лишь подходным путем как орудие.

Шар земной — одна из единиц общей вселенской суммы, она стоит в ряду бесконечной линии единиц. Какую форму в сумме общего она имеет, нам неизвестно, но многое известно — сколько единиц и цифр содержат ее тела, многое известно — из чего состоят тела и формообразования, разобраны самые скрытые замки и исследовано многое, и разделено, и взвешено, и испробован<ы> крепость и сила каждой доли, и узнаны преимущества одного перед другим. Все разделяется на роды, и каждому роду дается особое дело и назначение.

И каждый род — в своей слитности элементов, и все роды имели одну заботу выделения из себя нового организма, усложняя его наилучшими своими элементами, отдавая себя, остаток своего тела в угоду и надобность тому, которо<го> создали. Так было лишено все своей слитности в угоду совершенно новой слитности, и так происходило до тех пор, пока не возник человек, которому отдано теперь все в рабство — и наоборот, через него все рабы его пройдут в иной мир.

Все, что было, шло к созданию человека и потому отдает себя человеку, его мозгу, отдает себя все целиком с<о своим> крохотным разумом и жизнею ибо в человеке видит преображение новое, все лишает себя личного ради совершенной единой организации человека, весь мир несет крупицы разума в череп человека, пренебрегая формою и жизнею своею, ибо в новом шаре мозга человека возникает новый мир. В котором человек делается единоличным в миллионе единиц новой, им устраиваемой природы.

И сказал — я буду сам себе служить, ибо в этом совершенство единства, я буду машиною, аэропланом и паровозом, ради этого все лишило себя личного и будет уничтожено все, ибо в этом мое совершенство, мудрость и сипа моя будет увеличиваться, пока не перекину весь мир в свой череп. С каждым часом уменьшается мир и богатеет мой череп, поэтому в новой природе моей я распылил себя для себя. Во мне сосредоточится мир — как едином боге.

Человечество вышло из природы как результат движения-рождения и возраста предыдущего, и огромный мир выделил крохотный череп и вложил богатство своей мудрости, но человечество — множество, а потому богатства мудрости рассыпаны как семена, в свою очередь собираемые в единство общей цели движения к преображению.

Человеческие семена, размножаясь, собирались в роды и развивались в целом своем роде, отдавая себя и всю свою жизнь выделившемуся семени. В одном, в единице желает видеть себя размножившийся род. <так> как мир стремился к человеку как высшему, всемудрейшему, всевидящему, всесильному и всезнающему мозгу.

Человечество разбилось на части, и каждая часть стала народом, и в каждом народе был правитель, и ему подчинено все — и жизнь и смерть, по его воле размножалось племя и росло в мудрости его.

Каждый народ или его правитель стремился к первенству перед остальными народами и правителями, и стремился народ и правитель победить соседний народ и подчинить его себе и культуре. Таким образом, каждый народ хотел быть единым. подчинив себе все, хотел расти деревом и соединить в себя все, но так как каждый думал об этом, то и каждому приходилось ограждать себя кольями и крепостями и употребить всю культуру, знание техники для защиты своего государстве.

Когда же не хватало сил у одного в силу каких-то высших соображений, то правитель заключал союз с другим, таким образом возникало единство нескольких государств против единства другого союза. Так возрастали силы друг против друга во имя сокрушения и подчинения, и сокрушение и подчинение являются в свою очередь стремлением к единству всемирному. И каждый из царей был второй особой единого Бога, в нем сосредоточиться должно все государство и народ.

Но это стремление непонятно Интуиции и Разуму, не понятно то, что действительно происходит в движущихся шагах жизни Интуиции.

Все правители и цари как высшие народные единицы, заключающие в себе народ, остаются сбоку от действительной магистрали Интуитивно<го> единства человечества вообще. На действительной магистрали жизни произошла величайшая перемена, не заметная разуму. Народ и правители его перешли в новый мир железа из лесов, парков, человек стал в одежде мышц машин и ими двигает себя, не доверяя и не пользуясь больше природой, лошадьми. И царь, и правитель управляли народом, но интуиция человечества перестроила мир под флагом культуры экономических харчевых и мышцевых сил.

Незаметно человек распылил себя в новые железные автомоторы аэроплана, стал и птицею, и лошадью, и лодкою и т. д. и разум, волю предыдущих живых сил мира перенес в себя, и это стало его единством и всесилою.

Через него вырастут новые сложения мира, выйдут из того порядка сложений, сложившихся в земле, — для новых распылений и сложений.

В человеке сохранилось много элементов и порядка разумного, и разум — наибольшая часть культуры дочеловекообразного мира. В своем же мире, по пути развития его человек будет приближаться к Интуиции, отдаляясь от разума, основателя дочеловеческой природы.

Ближайш<ая> цель человечества и задач<а> состоит в том, чтобы весь существующий мир до него перестроить через мозг своей Интуитивной мудрости, ни одной вещи и жизни не должно остаться, ибо он только тогда вездесущ и в нем сущее, пока каждая вещь и жизнь будет обращена в его тело и <всюду> будет помещена крупица его мудрости.

Он обратит видимый шар земной в труп, который получит перевоплощение разложивши свою целостность в новые сложения, в дочеловеческом мире возникл<и> миллионы жизней-организмов, все они жили друг другом и необходимы были друг для друга, а человек не нужен им но многое нужно ему. Дочеловеческий мир отдал все для организма человека, возвысил его над собою и стал питанием ему, но, идя по своему пути, он <человек идет и к тому, чтобы избежать необходимости в зеленом мире как питании, и для своего нового мира, новой своей надстройки <он> уже не режет быков. В новой организации он идет к экономии новотворческих знаков, и его природа по численности живых форм будет значительно меньше дочеловеческой природы.

Все человечество — совершенное орудие веков миростроения, оно выделяется тем, что от него происходит рождение новых организмов, не похожих на него, он должен знать Интуицией своей, что в цели его мудрости — строительство нового мира, переустройство существующего. Эта цель должна быть ему ясна, как ясна постройка дома для жилья.